Необыкновенное приключение в каникулы

– Ты, Пётр, давай не упорствуй, - Алексей Иваныч отложил газету, кою читал в ожидании обеда. Работая путевым мастером, он, как правило, старался обедать дома, конечно, кроме тех случаев, когда находился по делам службы в отлучке.
– Режим питания нарушать нельзя. Десять минут ничего не решают. Сел и съел!

Вздохнув, Петька уселся на пошарпанный стул, взял в руки ложку. Ложка, кстати, была примечательная - деревянная и разрисованная донельзя. Дядя Лёша, хозяин дома, эти ложки ценил и берёг: "нынче, Петя, таких уже никто и не сделает. Ушли мастера!" Мельхиоровые, из столового набора он откровенно недолюбливал, алюминиевые же ложки, нормальные, искренне полагал инструментом для разного рода деклассированных элементов. Ну, каждый взрослый имеет право на собственных тараканов в голове...

– Мать, а сама?

– Да я сама уж наелась, между делом за готовкой. Вас всех ждать, с голоду помрёшь, пожалуй.

Надежда Борисовна поставила перед Петькой тарелку огненного борща, наполненную до краёв, обширную и глубокую, точно Каспий.

– До дна чтобы!

– Ну тёть Надя!
– взмолился Петька.

– И на второе жареная картоха с котлетами!
– тётушка безжалостно пресекла попытку саботажа.
– Чего я Алёне-то скажу, как ты домой вернёшься? Вон, руки как шнурки!
– она помяла пальцами Петькин бицепс, прямо скажем, не выдающийся.

– Ну ты больно строга, мать, - хмыкнул дядя Лёша, во всём любивший объективность.
– Рановато ему ещё в тело-то входить. Кости пока растут, и ладно.

– Тебе может и ладно, - не согласилась тётушка, - а справный ребёнок должен быть хоть малость в теле!

Она выглянула в окошко, по случаю жаркой погоды распахнутое настежь.

– И Ленка, егоза, куда-то запропала... С тебя пример берёт. Раньше сроду к обеду не опаздывала. Разложил ты сестру морально!

– Угм...
– промычал Петька с набитым ртом.
– Её разложишь, угу...

– Мне сегодня Кондратыч чего баял, - Алексей Иваныч хлебал борщ солидно и неторопливо, - будто видел НЛО. Натуральное, ага, прямо как по телевизору кажут... Прямо в наш карьер курс держало якобы... Петр, вы седня с Васькой вроде на рыболовлю туда метили. Не видали ничего?

– Неа...
– Петька добросовестно боролся с борщом.
– Нас Кондрат Кондратыч уже спрашивал.

– Да это он у бабки Дарьи почерпнул, должно быть, - тётушка гремела кастрюлями в мойке.
– Она тут уж всех обошла с небесным знамением своим. Её только слушай, наплетёт, будь здоров!

– Не, - дядюшка пододвинул к себе порцию жареной картошки, - не похоже. Кондратыч баял, сам видал. Покурить вышел во двор, на зорьке, а тут оно и летит... Любопытно, Пётр, а? Вот как начнут к нам корреспонденты ездить, да про летучие тарелки расспрашивать... Прославимся, мать, а?

– Да ай!
– мотнула головой тётушка.
– Об этих самых летучих тарелках уж сколько лет говорят-говорят, всем уж надоело давно...

– Так полагаешь, не было ничего вовсе?
– дядя Лёша жевал котлету.
– Двоим враз примерещилось?

– Ничего я не полагаю, - тётя Надя расставляла мытую посуду на полке.
– Можа и не примерещилось. Можа и было чего... Сколько народу уж те НЛО-то за столь лет во всяких видах видало, не все же врут... Миллионы, наверное. А толку?

– Ignoramus et ignorabimus, - вздохнул дядя Лёша, кладя ложку на стол. Да, и этот пунктик был у него - вот так, внезапно, выдать на-гора изречение на древней латыни.
– Ладно, мать, спасибо. Накормила от пуза... Пойду, обеденный перерыв на исходе.

– Да где же Ленка-то шляется, - тётушка вновь выглянула в окошко.
– Ну, дождётся у меня!

........

– Ну, принёс?

Васька, скрытно пробравшийся к месту назначенного рандеву огородами, отрицательно мотнул головой.

– Ты только не злись, Столб... тут такая бодяга... Короче, явился я домой, а меня сразу руки мыть и за стол.

– Как и меня, - хмыкнул Петька.
– "Режим питания нарушать нельзя!"

– Во-во. Ну, я нормально так лопаю, спокойно, чтоб подозрений зазря не вызывать... Доел, смотрю, Катька куда-то уже ушмыгнула. Раньше меня управилась, спасибо маме и ага... Ладно, не вопрос. Знаю где её наряды ховаются. Улучил момент, когда мамки в комнате нету, открываю шкаф - оба-на! Только зимнее пальто, кофты там да прочие тёплые вещи. А летнего ничего нету, прикинь. Лезу в комод, там бельё у нас - оп! И опять Катькиных вещичек ни одной. Хоть бы одни трусишки! Совпадение?

– Не думаю, - хмыкнул Петька.
– А Ленка наша к вам не заходила?

Васька почесал нос.

– Да была вроде... В дом, правда, не заходила, так что не видал я её вживую-то, врать не стану. За столом сидел, пшёнку с гуляшом лопал... А при чём здесь? Они с Катькой завсегда целый день то туда, то сюда мотаются. Подружки же.

– Да вот, боюсь, при том...
– вздохнул Петька.

– Ты лучше скажи, как у тебя-то дела? Достал чего?

Петька вздохнул повторно.

– Мне, Вась, это уже ни к чему. Пусть хозяйка шмутья сама это дело решает.

– То есть?

– В курсе она.

– И ты позволил?!
– задохнулся от возмущения Скляр.
– Разведка, мля! Не ожидал от тебя!

– Слушай, Васька!
– разозлился Петька.
– Не корчи тут из себя трибунал. Во-первых, всё равно шило в мешке не утаить. Тем более от Ленки. И во-вторых, ОНА так решила. И мы не смеем указывать, с кем ей контачить. Схема семь-три. Ферштейн?

– Нну... если так...
– озадаченно промычал Васька.
– Ладно, пошли на чердак, что ли...

Чердачная дверца оказалась распахнутой настежь, и изнутри доносился подозрительный шум. Петька полез по приставной лестнице первым, осторожно заглянул внутрь и обомлел.

– Петя?
– улыбка звёздной гостьи была просто лучезарной.
– Заходите, мальчики!

Помимо Ниу, на чердаке-сеновале имелось в наличии всё несовершеннолетнее регулярное население разъезда женского полу. Ленка, это само собой. Плюс Катька по прозванью Пустое ведро, её неразлучная подружка. Почему Пустое ведро? Законный вопрос. Васька, как Катькин брат, объяснил его исчерпывающе. Во-первых, будучи помоложе, Катька всюду таскала с собой нарядное детское эмалированное ведёрко - ну, в такие играют малыши в песочнице. И во-вторых, женщина с пустым ведром, согласно старинным и многократно проверенным народным приметам всем встречным приносит массу досадных неудач и неприятностей, и уж чем-чем, а таковым свойством Катька обладала в полной мере.

– Ну тебе ничего не нравится!
– Ленка от огорчения даже губы надула.

На остатках прошлогоднего сена, устилающего сеновал, ровными рядками были разложены девчоночьи вещицы - платья, сарафаны, блузки и юбочки, наконец, трусики и колготки... короче, вы видели блошиный рынок с китайским шмутьём? Вот так примерно.

– Нет, почему?
– Ниу рассматривала очередную тряпицу на просвет.
– Очень красиво... но мне не подходит.

Она прямо взглянула на девочек своими невозможными фиолетовыми глазищами.