Необыкновенные приключения
Шрифт:
– Какой ужас!
– вырвалось у меня.
– А теперь дядю знает вся страна, и его охраняет полиция, -мурлыкающим голосом продолжал Кошачий Зуб, пережевывая табак.
– Обратите внимание на то, сэр, что мой дядя сейчас ровным счетом ничего не делает и только ходит по воскресеньям в церковь, чтобы помолиться Богу. На него работают другие, и уж, будьте уверены, он дерет с них три шкуры, сэр! А разве это не тот же разбой?
Мне становилось все больше не по себе от разговора с Кошачьим Зубом.
– Значит, миллиардеры - это одно и то же, что разбойники?
– Конечно, сэр!
– воскликнул он, обрадованный
– Вообще все люди в той или иной степени разбойники. Согласитесь, сэр, что это очень приятно - ничего не делать, а иметь много.
– Это… неправильно…
Кошачий Зуб хитро подмигнул мне.
– А разве вы сами, сэр, любите работать?
Я не сразу нашел, что ответить, и замялся.
– Говорите, говорите, не стесняйтесь, сэр, - подбадривающе похлопал он меня по плечу.
– Я… люблю… работать…
Он рассмеялся, не открывая рта и топорща усы. Сейчас он еще больше походил на кошку.
– Не верю, сэр, хоть убейте!
– Я не буду вашим капитаном, - сказал я решительно.
– Сэр…
– Нет, нет! Не хочу!
Кошачий Зуб приподнялся и взмахнул рукой.
– С вашей ужасающей силой, сэр, мы подчиним себе все моря и океаны! Мы ограбим и убьем тысячи людей!
– Он говорил, все более увлекаясь, и глаза его алчно засверкали.
– Вы станете самым богатым человеком в мире и сможете всю жизнь не работать! На вас будут работать другие! Только подумайте, сэр: до самой смерти ничего не делать!
– Я не разбойник и не миллиардер, чтобы ничего не делать.
– Весьма сожалею, сэр, что вы отказываетесь от своего счастья. Но я думаю, что вы еще подумаете и согласитесь.
– Уходите!
– сказал я сердито.
– Но я хотел…
– Уходите! Ну?!
Он мягко отскочил от меня, не переставая кланяться.
– Уношу ноги… - Кошачий Зуб вдруг выпрямился и потянул носом воздух.
– Сэр! Сейчас будет шторм! Будет страшный шторм, не приведи Бог! Я знаю эту лужу, как лягушка свое болото, и не говорю попусту. Штормы налетают в этих местах мгновенно, и спасения от них нет! Ищите убежище, пока не поздно, сэр!
Он торопливо убежал.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой выясняется, что мой волшебный платочек исчез
Я продолжал сидеть на стволе упавшей пальмы, совсем расстроенный разговором с Кошачьим Зубом. Больше всего меня обижало и возмущало то, что пираты, эти воры и убийцы, посмели обратиться ко мне с гнусным предложением, словно видели во мне своего единомышленника.
Печальные мысли все больше овладевали мной. Какие наглецы! Ну, допустим, я не люблю подметать пол, стелить кровать, мыть посуду… Но ведь это, в сущности, мелочь, и она не дает им никакого права втягивать меня в свою шайку. А может быть, это не такая уж мелочь, как мне кажется? Мама не раз говорила, что на таких мелочах и проверяется характер человека!
Мои грустные размышления нарушили Мила и Юрка.
– Борик, а что он тебе говорил?
– Всякие глупости…
– Что именно?
– допытывался Юрка.
– Да так…
– Ты не хочешь нам сказать?
– удивилась Мила.
– Ну, смотри, Борька, я тебе это припомню!
– в голосе Юрки прозвучала обида.
– Ребята, - сказал я смущенно, - Кошачий Зуб
предложил мне быть пиратским капитаном.– Вот болван!
– всплеснул Юрка черными ладонями.
– Я его прогнал…
– Как ему только это пришло в голову?
– весело рассмеялась Мила и вдруг подняла лицо к небу.
– Ребята, вы посмотрите, как потемнело.
Из-за линии горизонта на океан наползала величественная темно-фиолетовая туча. Солнце уже скрылось за ней, и потоки лучей тонкими шпагами вырывались из-за разорванных вихрящихся концов тучи.
Было очень тихо. Не шумел океан, и на его потемневшей глади не было заметно ни одной шероховатости. Только теперь я обратил внимание на то, что в лесу умолкли все птицы, которые совсем недавно наполняли воздух щебетаньем. Острые листья на пальмах висели не покачиваясь, словно мертвые. Все застыло в каком-то оцепенении. Стало трудно дышать. Воздух был тяжелым и душным.
– Кошачий Зуб сказал, что сейчас будет шторм, - проговорил я, роясь в кармане.
– Кажется, он прав. Я читал, что все затихает перед штормом. Но нам этот шторм не страшен…
Последние слова я сказал уже не очень уверенно, потому что не обнаружил в кармане своего волшебного платка.
– Что ты ищешь?
– спросила Мила.
– Платок… Где мой платок?
– Синий платок? Ты, кажется, положил его сюда… на ствол пальмы.
– Где? Где он?
Платка нигде не было.
Кривая молния разрезала тучу и словно провалилась в океан. Слабо затрепетали над нашими головами листья деревьев, и в ту же минуту мы увидели, как с океана к берегу идет, растянувшись на несколько километров, высокий черный вал. Только на самой его вершине пенилась вода.
Следом за этим валом шел второй, еще более высокий и грозный. А дальше уже ничего не было видно, потому что фиолетовая туча опустилась к самому океану и скрыла бушующие волны.
На нас пахнуло холодом, зашелестели, зашептали густые листья в кронах деревьев. Со страшной силой рявкнул гром, и почти в ту же секунду с пушечным грохотом разбился о берег первый вал. Стволы деревьев закачались и затрещали, и мою рубашку вздуло ветром.
– Ищите, ищите!
– кричал я.
– Ищите, иначе мы погибли!
Второй вал разбился с еще большим шумом. Каскады брызг взлетели над скалой и градом забарабанили по нашей площадке.
Мы бросились в ущелье. Но и туда ворвалась разъяренная пена третьего вала. Милу подхватила волна и понесла из ущелья. Уцепившийся за камень Юрка с трудом удержал ее. Но в это время на нас обрушилась новая волна и понесла всех в глубину ущелья. Вероятно, она и спасла нас. Задыхаясь и глотая соленую воду, я выбрался на какой-то скользкий выступ.
Стало темно, как ночью. Но молнии вспыхивали одна за другой, и в их синеватом свете я видел, как копошатся на другой стороне ущелья Мила и Юра. Все грохотало и выло вокруг. Казалось, мир рушится.
Потом тяжелым водопадом ударил тропический ливень, сверху посыпались камни, и один из них больно стукнул меня по голове. Я потерял сознание.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой мы пытаемся найти выход из трудного положения
Удивительно, что я совершенно ясно слышал, как по комнате ходит мама. Я лежал в постели и, не открывая глаз, спросил: