Неофобия

– Я вам, двум дуракам, хочу рассказать о реальном случае, а вы ржёте и не даёте мне досказать, – говорю я. – Не буду дальше, продолжите сами, своим умом.

– Сделай одолжение, побереги свои бесценные секреты на потом, – сказал тогда Юрий. – У нас и так голова полна всякими небылицами, так что твою историю хранить не будут.

– Я переживаю, а вам хахоньки да хихоньки, – говорю сумрачно, поворачиваясь к ним спиной. – Никому не могу рассказать, оттого мне обидно.

– Что-что? – гаркнул тут Артём и начал безудержно хохотать, так сильно, что к нему присоединился и Юрий с таким же развесёлым смехом.

Тогда и я захохотал с ними вместе.

Больно забавно выглядели хихикающие старцы в кафе, где их не хотят обслуживать.

Тут Артём окликает официанта, всё время стоящего к нам спиной и смотрящего на улицу:

– Вы не видите, что мы уже тут? – говорит требовательным тоном. – Примите заказ и принесите три рюмочки.

Но официант спокойно поворачивается к нам и говорит:

– Без масок не обслуживаем, – и добавляет. – А теперь, прошу, покиньте зал.

– Не пойду я никуда! – обиженным голосом вскрикивает Юрий.

Официант, подойдя к нему, как-бы случайно наступает ему на ногу.

Хамство официанта действует на меня ошеломительно.

– Не выбросишь же стариков за порог своего заведения? – говорю я тихим голосом.

Тут официант, чихнув в мою сторону, также тихо отвечает:

– Старики должны сидеть дома и ждать, когда кухарки подадут им еду, а не хорохориться тут.

Нам крыть нечем, все злобно замолчали.

Тогда официант, резко повернувшись ко мне:

– Что ждёте? – обращается громко. – Когда подадут утку по-пекински?

Мы все скованы таким обращением, но сказать нам тоже нечего.

Тут в нашу сторону направляется второй официант с отвислым животом, упакованный в белое с ног до воротника, поэтому медленно двигается.

Он кивком головы показывает другому официанту:

– В таких случаях делаешь вот так, – говорит ему же.

Затем, одним рывком сдёрнув скатерть, оголяет наш стол.

Приборы, даже бокалы остаются на столе, только чекушка валится на бок.

Далее она катится по столу и, дойдя до края, падает.

И тут Юрий, вовремя подставив руку, перехватывает её и бросает себе в карман.

Только на столе остаётся мокрый след.

Официант, скомкав скатерть в руках, направляется к стойке, при этом замечает громко:

– Когда же вас чертей на убыль пойдёт?

Спина уходящего официанта скрывается за стойкой.

Мы, опираясь о плечи друг друга, встаём и направляемся к выходу.

Вялыми, оттого медленными шагами переходим ленту Люблинской и заходим на территорию нашего пруда.

– Им бы обслуживать кыргызов, – бросает Юрий в сердцах. – Привели бы их в чувство, как разговаривать со старшими.

– Здесь даже мои кыргызы бессильны что-либо сделать, – говорю я. – Сегодня правит балом инфекция Ковид-дыра!

Оба вдруг замолчали.

– Маску всё же надо было надеть, – говорю я. – Карантин объявили не они. Боятся, закроют их кафешку.

– Тоже мне, – говорит Юрий, – руки мойте, будто ребёнку напоминают мне.

Не приближаться к человеку ближе полутора метра.

Не гулять дальше 200 метров от дома.

Такие дурацкие требования вдолбили в мозги у людей.

И, послушайте, кто об этом говорит?

Сам государь учит меня. Представляете?

Мы молчим, тогда Юрий продолжает развивать свою мысль.

– Для меня это туманная напраслина.

Зачем? Отчего вдруг такой ажиотаж?

Требование к чистоте тела и рук должно быть адресовано к тем, кто не умеет читать и писать.

– Вынужден крамольную мысль излагать, без обид и без права передачи, – говорю тогда я. – Тут мы, три дурака, хотим решить судьбу человечества.

Но при всём при том, что происходит в мире, я, например, толком не знаю. Юрий тоже не понимает. А ты, Артём, видать, знаешь?

Расскажи нам.

– Ты, Йети, так думаешь? Ну, что же? – начинает Артём. – Пишут о создании инфекции Ковид открыто.

– А почему раньше не придумали эту бадягу? – вмешивается Юрий.

– Думаю, власть предержащие встретили на горизонте что-то сильнее себя. Конкурента, – продолжает Артём. – Появление предприятий-IT или, как по-простецски называют, айтишников стало причиной.

Потому как айтишники стали влиять на умы общества больше, чем пустые окрики и репрессии властей.

Вот подумайте сами, у одного только Facebook’а роятся больше 2,7 млрд человек.

А таких корпораций десятки, если не тысячи.

Любую информацию или ответ на любой вопрос сходу можно найти у них.

Самое важное, IT-корпорации работают доступно, быстро и слаженно.

Обман или пустые обещания выводят на чистую воду, потому как принцип работы айтишников – завоевать доверие каждого пользователя.

В минувшем году IT-компании были притянуты к политическим конфликтам.

– Мы в курсе дела, – говорю я. – Большая политика не ночевала у нашего утиного пруда, она где-нибудь на берегу Бело-Чёрного или Средиземного морей.

– А мне остаётся какое море? – говорит Юрий.

– Тебе Красное или Жёлтое, – отвечаю я.

– Ух, это, Йети! – говорит Юрий. –А какое желание сам имеешь?

– По мне так не было бы войны, да выборы во всех странах проходили честно!

– А почему во всех странах? – говорит Артём. – Тебе мало одной родины?

Ты двойную игру хочешь вести, сукин сын?

– I am a Russian citizen, but I am of Kyrgyz ethnicity, – отвечаю я.

– Чо ты сказал? – пригрозил тут Юрий.

– Обратного пути нет, говорит он, – отвечает за меня Артём. – Суть одна, её на разрежешь.

– Тут одна тётка в конторе, – говорю я, – заполняет бумагу и попутно спрашивает меня: «Кто вы по национальности?»

– По паспорту, конечно, – отвечаю я.

А мой паспорт у неё в руках, по нему она заполняет бумаги.

– «Тут не указано», – говорит она.