Неолит Северной Евразии

Среди памятников финального неолита опорными являются Красный Мост II и III, также с многочисленными жилищами (Никитин, 1984б). Керамический комплекс свидетельствует о том, что красномостские и аналогичные стоянки представляют зону контакта культур волго-камской и волго-окской исторических общностей. В то же время автор считает их восточным вариантом культур ямочно-гребенчатой керамики.

На западном склоне Урала и в Южном Приуралье расположены памятники, имеющие косвенное отношение к волго-камской этнокультурной области или же стоящие особняком. Среди них территориально наиболее близкими являются стоянки Давлеканово и Муллино, расположенные на левых притоках р. Белой (Давлеканово на р. Дема, Муллино на р. Ик). Оба памятника многослойные, содержат горизонты с культурными остатками от мезолита до эпохи бронзы (Матюшин, 1970а; 1982а, б). Что же касается неолита, в поселении Муллино этот горизонт получил в литературе наименование Муллино II. Основная характеристика обоих поселений выражена керамикой. В Давлеканово она представлена остродонными сосудами с прикрытым краем. Преобладает гребенчатый орнамент, нанесенный тонким длинным штампом. Керамика сходна с керамикой стоянок Хуторской, Кряжской, Боровое Озеро I (Матюшин, 1970а).

Неолитическая керамика поселения Муллино II по своим основным признакам сходна с давлекановской. Орнаментация образована главным образом вертикальными, наклонными и другими оттисками длинного гребенчатого штампа. Кроме керамики найдено много орудий из кремня, кости (Матюшин, 1982а, с. 43). Среди последних — крупные острия и гарпуны, представляющие вместе с многочисленными грузилами орудия рыболовства. Оба поселения следует, по-видимому, относить к волго-камской этнокультурной области.

Группы поселений выявлены на р. Ай, большинство из них многослойные. Есть и ранненеолитическая стоянка с развитым пластинчатым инвентарем. Но наиболее выразительным является поселение Средняя Ока. Неолитическая керамика ее разделена на группы по технологии (примесям): с песком, тальком и растительными остатками. Орнамент гребенчатый и накольчатый. Кремневый инвентарь пластинчатый (наконечники, скребки, острия, ножи), обработан краевой ретушью (Морозов, 1982). Общий облик местонахождений и поселений, расположенных по среднему течению р. Уфы (Крижевская, 1968; 1973в), определяет наличие обширной кремнеобрабатывающей Усть-Юрюзанской мастерской, вокруг которой сосредоточивалось, как показывают разнотипные орудия, разнокультурное население, по-видимому, в связи с потребностью в сырьевом материале. Единичные памятники, находящиеся в высокогорном районе Приуралья, — Кага и Бельская — близки по составу инвентаря к уфимской группе местонахождений (Матюшин, 1962).

При обилии постоянных и сезонных поселений во всем обширном регионе Приуралья, включая Южный Урал и Казанское Поволжье, не найдено ни одного могильника, известны лишь отдельные захоронения. В Южном Приуралье (бассейн р. Белой) известны погребения на Давлекановской стоянке (Матюшин, 1970а), на р. Сюнь (Казаков, 1978), в пещерных стоянках Бурановская и Старичный Гребень (Бибиков, 1950), Каменное Кольцо (Бадер, 1973). В Казанском Поволжье — погребение в Муслимовском р-не Татарской АССР (Казаков, 1978), три погребения на Гулькинской стоянке (Збруева, 1960), и одно на Ново-Мордовской (Высоцкий, 1885; Дебец, 1948). К волго-камской этнокультурной общности следует отнести погребения в Казанском Поволжье (кроме муслимовского), а также на р. Сюнь и давлекановское.

Давлекановское погребение обнаружено на одноименном поселении, расположенном на границе Южного Урала и Среднего Прикамья; датируется неолитом. Оно располагалось в основании культурного слоя, могильная яма отсутствовала. Захоронение принадлежало взрослому мужчине, положенному на правый бок в скорченном состоянии, головой на северо-запад, слегка присыпанного охрой. Сопровождающий инвентарь состоял из двух скребков, лежавших в области груди и головы, и двух пластинок у колен. По определению М.М. Герасимова, здесь захоронен долихокранный европеоид (с относительно высоким лицом и орбитами) с небольшой примесью монголоидных черт. Отнесение этого погребения к волго-камской общности вполне вероятно, несколько настораживает только его территориальная отдаленность — расположение в южноуральских широтах.

Погребение на р. Сюнь (левый приток р. Белой) располагалось на развеянной дюне. Костяк принадлежал мужчине 20–25 лет. Погребенный лежал на спине, головой на юго-восток, при нем находился костяной наконечник копья, 7 кремневых наконечников из пластин, обработанных краевой ретушью, скребок, клыки медведя и лисицы. Погребение отнесено к раннему неолиту (Казаков, 1978).

Особое внимание привлекает погребение (разбросанные в беспорядке обломки костей человека со следами охры), обнаруженное в Муслимовском р-не, у дер. Русский Шуган, на развеянной дюне. Вместе с ним лежало около 100 бусин из раковин, несколько десятков резцов сурка. Выявлено пятно 4x3 м, при расчистке которого обнаружились еще кости человека, обломки 20 фрагментов керамики, принадлежащей одному сосуду. Орнамент нанесен четкими оттисками прямой многозубчатой гребенки, создающей вертикальный зигзаг или пояса, направленные под углом друг к другу. Среди находок пластинки, частично с обработкой, «утюжок» из талькового сланца. Довольно богат набор костяных орудий. Сырьем являлся серый яшмовидный кремень. Инвентарь имеет аналогии в нижнебельских поселениях Русско-Азибейское, Татарско-Азибейское II, Дубовогривское, а также в инвентаре зауральских неолитических поселений. Некоторые предметы («утюжок» и керамика) бесспорно уральского происхождения. Три Гулькинских погребения (Збруева, 1960) и Ново-Мордовское не могут быть отнесены к неолиту с полной достоверностью. По данным Е.В. Жирова, М.М. Герасимова и Г.Ф. Дебеца, у погребенных выражены монголоидные черты и какие-то иные (возможно южные).

С культурой приуральского неолита можно связать и наскальные рисунки, нанесенные на гладкую поверхность приречных скал красной минеральной краской. Они известны в небольшом числе, тогда как на восточных склонах Урала их сохранилось много (Чернецов, 1964). Наиболее интересно жертвенное место с наскальными рисунками — Писаный Камень на р. Вишере. Рисунки Писаного Камня подразделяются на несколько разновременных групп. Древнейшая относится к неолиту и состоит из силуэтных реалистических изображений небосвода (?) и других фигур, нанесенных на скалу в труднодоступном месте (рис. 83). У подножья скалы, под рисунками, исследован на небольшой площади культурный слой, образовавшийся здесь в результате неоднократных посещений святилища охотниками. Древнейшие культурные остатки относятся к позднему неолиту. Вторая группа наскальных рисунков находится на р. Серге, притоке Уфы (рис. 83). Здесь фигуры людей, крышеобразный небосвод (?) и рисунки животных, видимо лосей (Чернецов, 1971). Контурная, а не силуэтная манера изображений, возможно, указывает на их более поздний возраст сравнительно с рисунками на р. Вишере.

Рис. 83. Наскальные рисунки Приуралья (1–6) и сосуды камской культуры (7-15).

1, 3 — изображения людей у входа в Идрисову пещеру (по М.А. Бадер); 2 — Писаный Камень на р. Серге (по В.Н. Чернецову); 4, 6 — рисунки у входа в Бурановскую пещеру (по С.Н. Бибикову); 5 — Писаный Камень на р. Вишере (по В.Ф. Генингу); 7, 8, 11 — Хуторская; 9, 13, 15 — Старо-Мазиковская; 10, 14 — Боровое озеро I; 12 — Лебединская I.

В бассейне р. Юрюзани известны следы наскальных росписей у входа в Бурановскую пещеру. Два рисунка расположены один под другим. Верхний воспроизводит наконечник гарпуна, нижний — животное (лось? лошадь?). Оба рисунка, окрашенные в темно-красный цвет, отличаются непропорциональностью, грубой схематичностью, статичностью, отсутствием проработки деталей. Не исключена связь этих рисунков с вышеописанным неолитическим погребением. Второй пункт с наскальными росписями в бассейне Юрюзани находится у входа в Идрисовую пещеру. Это изображение шести людей, выполненное, вероятно, в эпоху неолита (рис. 83).

Суммируя весь имеющийся материал, можно заключить, что территория Приуралья, Прикамья и Казанского Поволжья в неолитическое время была прочно освоена и плотно заселена людьми, очевидно, со сложной этнокультурной структурой, отражением чего явилось наличие различных культур и их локальных вариантов. В сложении этих общностей немалую роль играли, возможно, родственные и хозяйственные связи с населением юга и, по-видимому, востока.

К сожалению, недостаточно данных для точной датировки культур. Во всем огромном регионе пока практически нет (если не считать Чумайтло I) радиоуглеродных дат. В свете же радиоуглеродных датировок неолита лесной зоны и степных культур (Телегин, 1978; Крижевская, 1978), а также стратиграфии и палинологии, представляется, что и в Приуралье неолит существовал с начала или с середины IV тыс. до н. э. Верхняя его граница, очевидно, совпадает с концом II тыс. до н. э., что подтверждается датами Чумайтло I и других памятников лесной зоны Восточной Европы.

Глава 5 Неолит Восточного Зауралья и Западной Сибири ( М.Ф. Косарев )

Неолитическая эпоха на исследуемой территории совпала с теплым и преимущественно влажным атлантическим периодом. Лесные пространства в то время были гораздо обширнее, чем сейчас. Они занимали значительную часть нынешних лесостепной и тундровой зон. Наиболее рациональным видом хозяйственной деятельности в этих условиях оказалось промысловое хозяйство, сочетавшее охотничий (в основном, осенне-зимний) промысел с рыболовческими (в основном, летними) занятиями. Переход к неолиту сопровождался существенными открытиями в сфере материального производства, среди которых особое место занимают широкое распространение сплошной двусторонней обработки и шлифовки орудий, резкое увеличение ассортимента и улучшение технических качеств наконечников стрел и древообрабатывающего инструмента, усовершенствование рыболовных снастей, изобретение керамических сосудов и др. Усилились локальные культурные тенденции, что привело в конечном счете к сложению в Западной Сибири нескольких разных культурных ареалов, особенно ярко выраженных в специфике орнаментации глиняной посуды.