Неопознанный ходячий объект

Когда они закончили с гаражом, я уже выбралась на веранду, где отдыхающие собрались в полном составе (не считая Женьки, но и она появилась вслед за мной). Горемыкин тоже присутствовал здесь и, как всегда, тешил публику страшилками.

Необычным было то, что в центре открытой веранды теперь стоял мольберт, а за ним трудился Валера. Пока мы с Женькой строили планы по поимке нечистой силы, он зря времени не терял. Одного взгляда на его работу было достаточно, чтобы понять: за плечами у парня как минимум несколько лет хорошей художественной школы. Может, талантом он и не блещет, но с техникой Работы маслом хорошо знаком.

Мы переглянулись, подружка улыбнулась и принялась нахваливать пейзаж, а мне Валера показался еще более подозрительным, уж не знаю почему. Остальные с заметным интересом наблюдали за работой мастера. Женька вроде бы тоже пристроилась по соседству, но я сказала:

— Давай прогуляемся, после обеда необходимо размяться.

И она покорно потрусила следом за мной. Дело в том, что воспользоваться сотовым, находясь в пансионате, не было никакой возможности, относилось ли это к очередным проделкам нечистой силы или нет, но связь отсутствовала. Я собралась выяснить, распространяется ли это на всю округу или здесь место какое-то особенное. Мы поднялись на ближайший холм, и связь, как по волшебству, появилась.

— Слава богу, — порадовалась подружка. — Я боялась, в Заручье плыть придется, чтоб по телефону позвонить.

Я вручила ей листок бумаги с данными подозреваемых в связи с нечистой силой, и Женька сделала несколько звонков, после чего с чувством выполненного долга вернула телефон мне. Я взглянула на трубку, и сердце мое тревожно забилось, очень хотелось позвонить Роману Андреевичу. Подружка гнусно ухмылялась, наблюдая за мной, и я, собрав волю в кулак, убрала телефон в сумку с равнодушным видом.

— Когда будут результаты? — деловито спросила я.

— Когда будут, тогда сообщат. На всякий случай надо позванивать, чтоб люди о нас не забыли. Между прочим, Анфиса Львовна, Горемыкин утверждает, что никаких гостей в деревне нет. Лично меня это не удивило.

— Пока Горемыкин соловьем на веранде разливается, самое время осмотреть его дом, — заметила я, стараясь не думать о Зеленом охотнике.

Сделав изрядный крюк, чтоб не возвращаться к пансионату, мы вышли к деревне, задами достигли дома Ивана Ивановича и огляделись. Не похоже, чтобы кто-то, кроме нас, проявлял к нему интерес.

Мы пробрались к задней двери, соблюдая всю возможную конспирацию, припали к ней ухом и прислушались. В доме царила тишина, близкая к могильной.

— Надо постучать, — прошептала я, и Женька раза три грохнула кулаком по двери. Реакции не последовало. Мы удрученно переглянулись.

— Будь в доме собака, — вздохнула Женька, — непременно бы залаяла.

— Если бы собака имела возможность лаять, когда ей вздумается, ее присутствие не было бы тайной, — вразумила ее я.

— То есть ты считаешь, лаять собачка по какой-то причине не может?

— Скорее всего так.

— Интересно. Надеюсь, носиться по дому она тоже не имеет возможности, потому что встречаться с этим зверьком мне совсем не хочется.

— Мне тоже, — вспомнив о размерах собачки, кивнула я.

На всякий случай я подергала дверь, она была заперта, что и неудивительно, раз хозяин в гостях, да еще предполагается, что ему есть что скрывать.

— Давай окна проверим, — предложила я.

Женька кивнула, затем с интересом стала рассматривать над дверью, где был небольшой козырек, закрывающий вход от непогоды, и что-то вроде узкой полки, с которой свисал синий шнурок. Женька потянула за него, и на ладонь ей упал ключ.

— Патриархальные нравы меня умиляют, — хмыкнула она, открывая дверь, мы вошли в сени, но тут я решила проявить благоразумие.

— Вдвоем нам идти нельзя, он может вернуться в любой момент. Кто-то должен наблюдать за домом.

— Стоять на шухере, — кивнула подружка.

— Не имеет значения, как это называется, — вздохнула я. — Главное, не проглядеть Горемыкина и предупредить о его приходе заранее.

— Тогда на шухере стою я, — заявила Женька, — а ты собачку ищи.

— Почему ты?

— Потому что ты натура творческая, — хмыкнула подружка. — Задумаешься о вечном и проглядишь все царство небесное.

— Как же, — усмехнулась я, — просто ты трусишь дом обыскивать, а на шухере и дурак постоит.

— Вот я и постою.

— Вот и постой, — разозлилась я и вошла в дом.

Был он небольшим (обыкновенный пятистенок), и беглый осмотр ничего интересного не Принес. Дом как дом. На дворе две большие железные бочки (пустые) и поленница дров. Туалет (самый что ни на есть примитивный), далее сени, терраска и собственно сам дом. Возле печи имелся лаз в подвал.

Тяжко вздохнув, я подняла крышку и заглянула туда. В крохотное оконце пробивался свет, достаточный для того, чтобы убедиться — никакой живности в подполе нет. Заметно осмелев и успокоившись, я обследовала дом более тщательно.

Тайных помещений, укрытий и прочего здесь не наблюдалось.

Я заглянула в шкафы и стол на кухне. Ничего такого, что указывало бы на наличие собаки в доме. Судя по всему, Иван Иванович был вегетарианцем и питался исключительно молоком, майонезом и яйцами. Правда, имели место супы быстрого приготовления и сгущенка в количестве тридцати двух банок., Я прошла в переднюю, она тоже меня не порадовала. Собачку здесь не спрячешь. Я уже собралась уходить, когда мое внимание привлек шкаф. В самом шкафу не было ничего необычного, хотя его вполне можно было причислить к антиквариату — добротный, из красного дерева и с личиной в двери, отделанной затейливой резьбой. Шкаф был двухметровый, узкий, неглубокий и запертый на ключ. Ключ отсутствовал. Подтащив стул, я пошарила наверху — ключа нет, а ведь чего проще обнаружить его там, памятуя, как легко мы вошли в дом.

Поиски ключа результатов не дали. У меня было три варианта: либо ключа нет вовсе (потерялся, к примеру), либо он есть, но хозяин его тщательно прячет, либо вообще носит его при себе. В то, что ключ просто потерялся, верилось с трудом, давно бы нашли замену, если же ключ прячут, значит, есть причина, и существенная.

Теперь вы можете представить, как мне захотелось заглянуть в горемыкинский шкаф. Я вооружилась маникюрными ножницами, которые были у меня в сумке, затем пилкой для ногтей затем перешла на нож, который принесла с кухни, но мои поползновения на лавры вора-домушника потерпели полный провал, проклятый шкаф так и не открылся. Тут хлопнула входная дверь, и Женькин голос позвал:

— Анфиса, долго мне еще на шухере стоять? Меня соседская бабка приметила, как бы чего не заподозрила.

Я взглянула на часы и пришла к выводу, что в самом деле задержалась в чужом доме, и спешно его покинула.

— Там что-то есть, — как только мы заперли дверь и вернули ключ на место, заявила я.

— Что есть? — испугалась Женька. — Собака?

— Нет. В шкафу что-то есть.

— А шкаф большой?

— Ну… не очень.

— Но собаку там спрятать можно? — Заподозрив, что подружка издевается, я одарила ее суровым взглядом, но Женька выглядела совершенно невинно, и я пояснила гораздо спокойнее: