Неопознанный ходячий объект

— Женя! — крикнула я, подружка оглянулась, а затем вскочила.

— Ты как прошла? — прокричала она, и я ответила:

— В кустах тропинка.

Женька скрылась с моих глаз, чтобы вскоре выйти навстречу.

— Это что ж такое? Не надо никаких вешек, есть отличная тропа. Слушай, а куда мы попали? Это что, остров, где Кукуй живет?

— Нет, — пришлось мне огорчить ее. — Остров, насколько мне известно, гораздо дальше, в направлении деревни Фрязино. — Я неопределенно махнула рукой, потому что сама точно не знала, где это Фрязино расположено.

— Жаль, — вздохнула Женька, оглядываясь.

— Валера находился возле кустов, — деловито принялась я рассуждать вслух, — и оттуда видел Зеленого охотника. Тот стоял примерно там, где сейчас стоим мы.

— Думаешь, у него здесь лежбище, то есть логово?

— Давай посмотрим, — пожала я плечами. На открытом участке осматривать было нечего, мы направились к деревьям и под высокой березой обнаружили шалаш, обычный шалаш, который сооружают деревенские мальчишки из подручного материала: колышек, веток и травы. Жилище делали с пониманием, получилось оно добротным и вполне уютным. Вход загораживал кусок мешковины. В шалаше не было ничего интересного, точнее, там вовсе ничего не было. Рядом след костра и два пенька, которые использовали как стол и стул.

— Здесь кто-то останавливался, — с умным видом заявила Женька.

— Разумеется. Таинственный незнакомец, которого Валера принял за Зеленого охотника. Рыболов или что-то в этом роде, то есть самый обычный человек, на лице у него была мазь от комаров или москитная сетка, а Валере со страха привиделось бог весть что, или он все нарочно выдумал.

— Зачем?

— А вот этого я не знаю. Зато мне доподлинно известно, что у граждан, в том числе и у Валеры, нездоровый интерес к болотам.

— И что теперь? — вздохнула Женька.

— Не худо бы нам навестить остров, глядишь, и разобрались бы на месте.

— Ценная идея. И как мы к острову пройдем? По вешкам? Я с тобой и в огонь, и в воду, и в болото, если хочешь, но должна напомнить: здесь и местные плутают, а кое-кто пропал без вести.

— Одним идти неразумно, — кивнула я, соглашаясь с Женькиными доводами.

— Нужен проводник.

— И кого ты видишь в роли проводника?

— Пока не знаю. Кого-нибудь из местных. Кстати, пора нам встретиться с участковым. Как считаешь?

— Допустим, я согласна. Сейчас встречаться пойдем?

— А чего ты вредничаешь? — обиделась я. Женька махнула рукой и отправилась обследовать заросли кустов прямо за шалашом.

Я пошла за ней. Высокие деревья вскоре сменили деревца поменьше, затем вовсе чахлые, и под ногами опять зачавкало. Пришлось возвращаться.

— Шалаш сделали недавно, — заметила я, потому что молчание тяготило.

— Ага, — кивнула Женька. — Ну что, возвращаемся? — И добавила с обидой:

— Ничего мы здесь не найдем.

Вообще-то я была с ней согласна.

По тропинке мы вскоре вышли к кустам, отчаянно воюя с комарами. Надо сказать, они здорово нас донимали, несмотря на то что мы с Женькой буквально с головы до ног вымазали себя средством, на тюбике которого было написано, что ни один комар к нам и близко не подлетит. К моменту нашего возвращения в пансионат руки у меня чесались от комариных укусов, да и лицу, как я подозревала, был нанесен кое-какой урон.

— Истинную красоту никакие комариные укусы не испортят, — порадовала Женька, наблюдая за моими попытками уберечься от кровососов.

Мы как раз сворачивали к пансионату, когда увидели Вову Татарина в неизменной шапке-ушанке и телогрейке, из-под которой выглядывала тельняшка, резиновых сапогах с заправленными в них штанами, он потрясал рукой и грозно выговаривал кому-то:

— Поллитру пожалел, гляди-ко, укорил. Должен я ему… Может, и должен… Да, должен. И что? Должен… А ты мне не должен? Подожди у меня, вот как заявлю куда следует, чем ты на острове занимаешься, тогда и узнаем, кто кому должен. Поллитра пожалел, сукин сын, — пробормотал Вова, извлек из кармана телогрейки початую поллитровку, взглянул на нее, как на врага, и, мотнув головой, сделал несколько глотков прямо из горлышка. Сунул бутылку в карман и, нетвердо ступая, пошел по тропинке вдоль берега, проговорив с обидой:

— Укорил…

Слова, произнесенные Вовой Татарином, чрезвычайно меня заинтересовали, особенно те, что касались острова. Но в настоящий момент меня еще больше интересовало, к кому Вова обращался. Переглянувшись с Женькой, мы бросились к ограде, но ни одной живой души обнаружить не смогли. Выходит, Вова высказывал наболевшее в пустоту.

Все еще не теряя надежды, мы проникли через пролом в стене, которым, скорее всего, воспользовался Вова Татарин, и оказались на хозяйственном дворе, тоже совершенно пустом. Слева, возле гаража, что-то скрипнуло, я резко повернулась и успела заметить какое-то движение, говоря просто, некто торопливо спрятался за угол. Мы с Женькой бросились в ту сторону и нос к носу столкнулись с Горемыкиным. Увидев нас, он здорово перепугался и принялся озираться с диким .видом.

— Возвращаетесь с прогулки? — с натужной улыбкой спросил он, сообразив, что исчезать, как дурной сон, мы не собираемся.

— Да… — кивнула Женька и в свою очередь поинтересовалась без особой любезности:

— Вы Вову Татарина видели?

— Я? Нет… А в чем дело?

— Просто нам показалось, что он с кем-то поссорился.

— Я ничего не слышал, — поспешно заверил Горемыкин и вдруг покраснел, что слегка меня удивило. С такой реакцией организма надо с враньем быть поосторожней.

— Ну-ну, — сверля его взглядом, покивала подружка, и мы направились к пансионату, а Горемыкин выбрался через дыру в заборе и вроде бы направился в деревню. Мы с Женькой вытянули шеи, пытаясь увидеть, куда он свернет, но старикан пошел вдоль забора и исчез из нашего поля зрения. Зато в кустах возле дороги что-то хрустнуло. — Там кто-то прячется, — заявила Женька, а я вздохнула, происходящее с нами все больше напоминало белую горячку. — Проверим?

— предложила подружка, пылая энтузиазмом.

Лезть в кусты, где наверняка полно комаров, мне не хотелось, и я решила с этим повременить, потому что мы как раз достигли гаража. Я вспомнила разговор с Мариной и решила взглянуть на машины наших соседей по пансионату.

Ворота были закрыты, но рядом в стене имелось небольшое окно, к нему я и направилась. В гараже я без труда разглядела два джипа и старенький «уазик», прозванный в народе «буханкой». За ним стояла легковушка, но она пребывала в таком состоянии, что определить, какая именно, возможным не представлялось.