Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь

С каждым Стасиным шагом, с каждым отдалением от него... сердце Аравина распадалось на куски.

Внезапно девушка резко обернулась. Обожгла распахнутую душу Егора переливчатым смехом. Только вот отчетливо сквозила в нем невысказанная грусть.

Аравин не успел собрать себя в единое целое, как Стася уже бежала к нему. Нырнула руками под расстегнутую куртку. Крепко обняла, слепо прижимаясь губами к его шее. А потом... расплакалась.

Удушающий ком сдавил горло Аравина. Стася вывернула его наизнанку. Содрала защитную оболочку.

Ему не следовало любить ее. Но он любил.

Обнял Стасю в ответ. Провел рукой по волосам в успокаивающем движении.

– Не плачь.

– Я не плачу, – всхлипывая, отвечала девушка.

Слезы Стаси всегда странным образом воздействовали на него. Они останавливали все его мысли и действия. Но сегодня особенно тяжело от ее рыданий.

– Бл*дь, не плачь, Сладкая, – не задумываясь, растирал ее спину ладонями. Прижимался губами к волосам. А она отчаянно цеплялась за него и продолжала плакать. – Я прошу тебя, не плачь.

– Я не плачу, – судорожно вдыхая холодный воздух, пыталась задержать дыхание. Остановить поток слез. – Я не плачу. Я скучаю по тебе, – дрожь прошлась по спине Егора. – Я так сильно скучаю! – горячее дыхание Стаси сквозь мокрую футболку опалило его грудь.

– Уже?

– Прям с этой секунды.

– Я вернусь.

– Обещай, что будешь звонить и писать каждый день? – тесно прижималась подрагивающими губами к его ключице. Впитывала в себя его божественный аромат.

– Обещаю.

Приподнимая лицо Стаси руками, скрепил клятву крепким поцелуем. Дыхания не хватало, пока судорожно цеплялись губами. Потребность в близости пересиливала все разумные мысли. Губы Стаси – соленые от слез, но все такие же вкусные для него.

Он не представлял, как выдержит пять месяцев без нее.

Аравину захотелось начать этот день заново, и снова пережить все эти ощущения. И плохие. И хорошие.

Со Стасей ему было сложно. Но без нее вообще невыносимо.

Сбавляя обороты, Аравин скользнул губами к ее щеке. Остановился. Тяжело втягивая воздух в легкие, и призывая всю свою хваленую выдержку к обороне. Защите Стаси от себя.

– Твой запах... хочу его на своей коже, – прямолинейно прохрипел ей на ухо.

Девушка судорожно вздохнула и обняла его до невозможности крепко. Горячее тепло ее дыхания устойчиво обдало лаской его шею.

Она бегло поцеловала его подбородок. Уголок раненой губы. Скулу. Губы.

– Я люблю тебя, – порывисто выдохнула его Сладкая Заноза. – Помни об этом.

А потом она ушла.

И внутри Аравина опять туда-сюда забродили тени. Снова заскулил ненасытный зверь. Кто-то накрутил шкалу его чувств еще выше. Между ним и Стасей словно невидимая нить протянулась.

Она была его. А он ее. Но они не являлись единым целым.

Глава 22

Хочешь, сердце я сердце отдам, хочешь душу, и душу продам.

Если крови захочешь, то пей, для тебя ничего мне не жаль.

Может быть, я стою на краю, может быть, значит это судьба.

Твой портрет на груди наколю, всё, что хочешь ты – всё для тебя.

Д. Пыжов «Я куплю тебе новую жизнь»

Существуют вещи, которые невозможно остановить. Любовь определенно относится к ним. Настоящие чувства не преуменьшают ни время, ни расстояние. Человеческое сердце намного больше своей физической оболочки.

Он возвращался домой. Очень много смысла заключалось в этой короткой фразе. Первый вдох исконно родного воздуха. Первый шаг на отчую землю. Аравин никогда не считал себя сентиментальным, но в такие моменты внутри включался режим воспоминаний. Детство, юность, первое ощущение вращающегося помоста ринга под ногами, взлеты и падения, забытое чувство гордости от самых ранних наград, смесь крови и пота на коже, холодный атлас родного флага на спине.

У Аравина не было дома в плане семейного гнезда. Но у него была страна, которая его любила и гордилась им. Край, что всегда ждал его возвращения.

Сегодня он чувствовал больше. Его ждала Стася.

Ее сердце выпало из нормального ритма, как только глаза нашли знакомую высокую фигуру. Застучало с перебоями. Девушка осторожно втянула потяжелевший воздух в скрученные легкие и принялась с растущим волнением наблюдать за приближением Аравина. Шаг, узнаваемый издалека. В привычной для Егора манере: уверенный и неторопливый. Стопы, едва заметно развернутые пяткой внутрь. Колени при каждом шаге уходили чуть-чуть в стороны. Узкие бедра, закрытые джинсами с низкой посадкой, раскачивались в непроизвольном сексуальном призыве.

Радостное возбуждение трепетало в груди Стаси. Ей хотелось бежать навстречу Егору. Но она удерживала себя на месте, ожидая его реакции. Они не договаривались встретиться в Домодедово. Но, зная номер рейса и точное время прибытия Аравина, девушка не смогла усидеть дома. Отпросилась у бабы Шуры на целый день.

Егор поднял голову чуть выше и окинул снующую по залу аэропорта толпу отрешенным взглядом. Сложно было не заметить, как люди, не задумываясь, уступали ему дорогу. От Аравина будто шли невербальные предупреждающие сигналы, что заставляли их инстинктивно расходиться в стороны. Его лицо украшали короткие швы и свежие ссадины. Для тех, кто категорически далек от мира бокса, он, скорее всего, выглядел, как проблемный парень.

Рот Стаси изогнулся в бессознательной улыбке. Осторожно прижала пальцы к губам, тактильно ощущая собственную мимику и контролируя урывчатые вдохи.

«Один, два, три…»

Их глаза встретились.

Голова Стаси пошла кругом. Сердце подскочило к горлу. Опустилось на место. И ушло в долгожданный отрыв. Приятное возбуждение взбудоражило кровь.

Поставить бы на паузу и отдышаться. Только эта функция не находилась во власти Стаси. Поэтому девушка сделала глубокий вдох и, опуская руку, широко улыбнулась.

Глаза Аравина оттаяли. Собственнически охватили Сладкову с головы до ног, пока он совершал последние шаги к ней. Губы растянулись в плавной довольной ухмылке. И у Стаси от неожиданности перехватило дыхание. Улыбка на лице Аравина – это та эмоция, которую далеко не всем суждено увидеть. Крайне редко она красовалась на его лице.

– Ну, привет, красавица, – протянул Егор.

Стася звонко засмеялась и протянула ему руку для рукопожатия.

– Добро пожаловать на родную землю, чемпион! – ее голос несколько дрожал от волнения, но Аравин сделал вид, что не уловил этого.