Неожиданная Россия
Шрифт:
Проект царице и её приближённым понравился. «Что же касается до казны Сохранной, то каждому известно, что от разных опасностей сохранить немалые суммы денег партикулярные (частные – прим. авт.) лица по сие время могли только выходя в иностранные банки, а через то недоверенность собственному своему Отечеству в средствах и от прямых патриотов место иметь может…» – в вычурном стиле XVIII века гласила резолюция на проекте Демидова и Бецкого.
Проект был подписан царицей 20 ноября 1772 года. И вскоре три «казны» не только обеспечили финансирование «воспитательных домов», но и стали крупнейшими кредитными учреждениями Российской империи. Уже к 1795 году сумма вкладов в Петербургской «сохранной казне» достигла 6,9 млн.
Кредиты от 10 руб. до 50 тысяч выдавались под 6 % годовых, либо под 2 % при предоставлении залога. Вклады принимались под 3 % и делались на срочные, от полугода, и «вечные». При этом «Сохранная казна» открывала как именные счета, так и вклады на предъявителя, которые оформлялись особым «билетом» – прообразом сберегательной книжки. Так же «казна» занималась безналичными переводами между крупными городами за 0,25 % от суммы.
В стране все знали о личном покровительстве императрицы данному «банку», что немало способствовало его популярности и высокой репутации среди вкладчиков. У трёх «казён» по всей России вскоре появилась целая сеть губернских филиалов, а среди вкладчиков петербургского отделения был, например, и Абрам Петрович Ганнибал, прадед А.С. Пушкина, хранивший в этом банке 31 800 рублей. Самый же крупный вклад принадлежал Алексею Бобринскому, сыну Екатерины II и Григория Орлова – 627 417 руб.
Семейство Пушкиных прибегало к услугам этого банка неоднократно. Так, в феврале 1833 года великий русский поэт Александр Пушкин, готовясь к свадьбе с Натальей Гончаровой, заложил в московском филиале «Сохранной казны» принадлежащую ему часть нижегородского имения Болдино с двумя сотнями крепостных «душ», получив кредит в 38 тыс. руб.
В том году на балансе московской «Сохранной казны», крупнейшего банка центральной России, значилось 429,3 млн. руб. вкладов и 459,4 млн. выданных кредитов. Одних только крепостных крестьян мужского пола, числившихся у данного банка в залоге, насчитывалось 1 997 240 «душ». Большинство населения для банков в крепостную эпоху всё ещё были не клиентами, а товаром…
Глава 61. Пушкин и кавказская нефть
Как друг и цензор великого поэта пробурил первую в мире нефтяную скважину
Общеизвестна связь А.С. Пушкина и его творчества с Кавказом. Куда менее знакома другая тема, близко связывающая поэта и кавказскую… нефть. Именно лицейский приятель Пушкина и первый цензор его «кавказских» произведений стал лоббистом самой первой нефтяной скважины на нашей планете, пробуренной именно на Кавказе.
Рязанский дворянин Василий Николаевич Семенов, окончивший знаменитый Царскосельский лицей на три года позднее А.С. Пушкина, знаком лишь узкому кругу литературоведов, которые обычно далеки от истории техники и нефтяного дела. Лицеист Семёнов работал «столоначальником» в Министерстве просвещения, и в 1827 году получил должность цензора. В его обязанности входила предварительная цензура столичных журналов. Именно Семёнов, как официальный цензор, выпускал в печать многие произведения Пушкина, например, его кавказское «Путешествие в Арзрум».
Семёнов же стал и цензором журнала «Современник», основанного великим поэтом в январе 1836 года, ровно за год до гибели на дуэли. На страницах этого журнала Семёнов цензурировал не только Пушкина, но и Гоголя, Тургенева, Тютчева. Но вскоре за слишком вольный либерализм в отношении писателей цензор Семёнов был уволен из министерства. Тогда Пушкин устроил для своего уволенного приятеля торжественный обед, запомнившийся петербургскому высшему свету. Согласно мемуарам очевидцев, подвыпивший поэт утешал отставного цензора: «Ты, брат Семёнов, сегодня словно Христос на горе Голгофе…»
В следующем 1837 году великий поэт погиб на всем известной дуэли, а его друг и бывший
цензор, в поисках источника к существованию, отправился подальше от столичной бюрократии – на Кавказ. Там Николай Семёнов стал инспектором учебных заведений, а вскоре, как опытный чиновник, занял пост одного из членов совета «Главного управления Закавказским краем». На этой должности приятель Пушкина познакомился с горным инженером Николаем Воскобойниковым, бывшим управляющим Бакинских нефтяных промыслов.Тёзка Семёнова в то время находился под следствием – на него поступил донос, что Воскобойников похитил с промыслов 480 тонн нефти. В реальности нефть просто испарилась из «нефтяных амбаров», открытых ям, в которых тогда хранили добытую жидкость. Проверка полностью оправдала горного инженера, но на должность управляющего нефтяными промыслами Воскобойникова так и не вернули. Между тем, он был опытным специалистом, впервые предложившим перейти от ручной добычи нефти из неглубоких колодцев к бурению скважин.
Но проекты отставного инженера требовали денег, на которые скупилось кавказское начальство, поглощённое долгой и тяжелой войной с непокорными горцами. Бывший петербургский цензор Николай Семёнов решил помочь отставному инженеру – имея связи среди столичной бюрократии, он в декабре 1844 года отправил проект бурения нефтяных скважин, минуя канцелярию Кавказского наместника, прямо в секретариат министра финансов.
На нефть уже был устойчивый спрос, как в Российской империи, так и в Европе – и 30 апреля 1845 года Министерство финансов отправило властям Кавказа приказ выделить из казны тысячу рублей серебром для пробного бурения. В следующем году у посёлка Биби-Эйбат (ныне черта города Баку) начали экспериментальные работы. Бурили вручную, но это была именно первая в мире буровая скважина, на несколько лет опередившая аналоги в США и Западной Европе.
14 июля 1848 года на глубине 21 метр бурильщики наткнулись на искомую жидкость Наместник Кавказа князь Воронцов поспешил доложить об этом в Санкт-Петербург, как о личном успехе: «Я разрешил провести новые работы на нефть в Бакинском уезде. Пробурена на Биби-Эйбате скважина, в которой находится нефть…»
Реальные инициаторы первой в мире скважины при жизни признания не поручили. Уволенный начальник Бакинских нефтяных промыслов Николай Воскобойников ухал в Персию, где до конца жизни работал инженером-геологом. Не сложилась и кавказская карьера бывшего цензора Николая Семёнова – через три года наместник Воронцов уволил лицейского приятеля Пушкина. Но запущенное ими бурение уже в ближайшие десятилетия сделало Кавказ одним из ведущих центров нефтедобычи на планете.
Глава 62. Дальневосточная пушкиниана – как великий поэт мечтал побывать на Дальнем Востоке
Имя Александра Сергеевича Пушкина вызывает множество географический ассоциаций – здесь и Петербург с его «медным всадником», Крым с «бахчисарайским фонтаном», Молдавия, она же Бессарабия, где «цыганы шумною толпой», Кавказ с его «пленником» и знаменитая «осень» в нижегородском Болдино… В огромном каталоге поэтической географии Пушкина будет даже далёкая от него «глубина сибирских руд», эти строки вспомнит любой, мало-мальски знакомый с творчеством поэта.
И только один регион, казалось бы, обделило своим вниманием гениальное перо величайшего русского поэта – тема связи Пушкина и Дальнего Востока способна поставить в тупик любого человека, далёкого от изысков филологии и литературоведческих штудий.
Но вопреки нашему незнанию, история показывает, что дальневосточные мотивы всегда присутствовала в жизни и творчестве поэта. Незнакомый нам Пушкин буквально рвался побывать на Дальнем Востоке, дружил с ведущими исследователями Чукотки, Колымы и Китая того времени, а накануне смертельной дуэли поэт работал над историей открытия Камчатки…