Неожиданная Россия

В XVIII века сложились первые устойчивые маршруты «этапирования». Ссылаемые в Сибирь арестанты за зиму свозились в Самару или Калугу. Здесь они дожидались летнего времени и затем отправлялись за Урал. По Оке и Волге до Казани, от Казани по реке Кама до Перми, далее пешком через горы Урала до Верхотурского острога, затем по сибирским рекам до Тобольска и через Томск до Иркутска и Нерчинска.

Первая в истории России попытка сделать этапирование более гуманным произошла в 1754 году, когда запретили вырезывать ноздри у конвоируемых в Сибирь женщин – указ императрицы Елизаветы гласил: «Колодникам мужеска пола ноздри вырезать и знаки ставить положено в томъ разсуждении, чтобы они из ссылки побегов чинить не дерзали, а женска пола из таких отдаленных в Сибири мест побегов чинить не может…»

Хотя первые попытки систематизировать и упорядочить «этапы» были предприняты ещё при Петре I, но для создания единообразного и более-менее четко работающего механизма потребовался ещё целый век. Автором классической системы «кандальных» этапов стал один из самых либеральных политиков начала XIX столетия Михаил Сперанский.

Но все «этапные» реформы начались из-за банальной нехватки солдат для конвоирования арестантов на дальние этапы – напомним, что тот период пришёлся на тяжелые и долгие наполеоновские войны. Первоначально, в 1807 году этапирование в Сибирь попытались возложить на «служилых башкиров и мещеряков» – аналог казачества среди «инородцев» Урала. Башкирское ополчение явно не очень справлялось с конвойной службой и через три года эту задачу возложили на сибирских «городовых казаков». И только в 1817 году, когда по завершении наполеновских войн закончился и дефицит солдат, были сформированы особые «этапные команды» из солдат и офицеров Отдельного корпуса внутренней стражи (аналога Внутренних войск в Российской империи). В том же году, царским указом от 25 декабря было отменено рвание ноздрей у арестантов, этапируемых за Урал.

В 1822 году Михаил Сперанский по итогам своего пребывания на посту генерал-губернатора Сибири разработал «Устав о ссыльных» и «Устав об этапах в сибирских губерниях». Впервые в истории России была создана единообразная система этапирования арестантов на огромные расстояния от Москвы до Сибири. Впервые был законодательно закреплён и сам термин «Этап», хотя в административных документах он употреблялся ещё с XVIII века, когда владение французским языком вошло в базовое образование русского дворянства и большинство технической терминологии того времени шло в мир из Франции. Так что русский «этап», во всех его смыслах, включая тюремный, происходит от французского «Etape» – шаг, ступень.

Прежде всего «Устав об этапах» определил порядок деятельности госорганов, занимавшихся перемещением арестантов. Был создан специальный единый орган управления этапами – Тобольский приказ и его филиалы на местах, называвшиеся «Экспедициями о ссыльных». Существовали казанская, томская, енисейская и иркутская «экспедиции», а на всём Сибирском «кандальном» тракте от Москвы до Байкала были созданы «этапные» и «полуэтапные» тюрьмы-остроги, располагавшиеся друг от друга на расстоянии в 15–30 верст – именно столько могли пройти закованные в кандалы арестанты за световой день.

Тобольский приказ о ссыльных получал из всех судебных учреждений Российской империи специальные извещения о приговоренных к каторге и ссылаемых на поселение, а также предписания об административной высылке от Министерства внутренних дел, генерал-губернаторов и губернаторов. На основании этих приговоров и распоряжений Тобольский приказ и распределял всех каторжан и ссыльных по всей Сибири. Однако при том несовершенстве бюрократического документооборота распределение арестантов занимало массу времени, что приводило к многомесячному ожиданию и скоплению в этапных острогах массы заключённых.

Кстати, именно тогда в казённых документах, а затем и в народном языке появилось понятие «мест не столь отдалённых», как иносказательный аналог тюремного заключения. По уложению о наказаниях в Российской империи ссылка преступников делилась на два вида – «в отдаленные места» (в Восточную Сибирь и Забайкалье) и в «места не столь отдаленные» (Урал, Западная Сибирь и Кавказ).

2 копейки за этап без «шнура»

С 1822 года впервые у этапируемых арестантов появились документы – «статейный список», который составлялся в двух экземплярах и содержал всю важнейшую информацию о конвоируемом: характеристику внешних данных, биографию, информацию о преступлении и мере наказания. Один экземпляр «статейного списка» отправлялся в Тобольский приказ, второй передавался конвойной страже и вместе с арестантом «шел по этапу». Кроме индивидуального «статейного списка» составлялся список всей «партии» (т. е. группы) подконвойных – так называемый, «партионный список», который также следовал вместе с партией заключённых и передавался от одного офицера другому при передаче партии на этапах.

«Устав об этапах» детальнейшим образом регламентировал организацию перемещения арестантов. Вот для примера один из параграфов главы третьей «Движение партий»: «§ 41. Движение каждой партии, приемля начало в назначенный по расписанию недельный день на границе Тобольской губернии с Пермскою и в городах Тобольске, Томске и Красноярске по всему пути продолжается с точностью по назначению, так что на каждую станцию вступает партия один раз в неделю и в известный притом день».

Параграф 75-й «Устава об этапах» подробно регламентировал и меры насилия конвоя к арестантам. Конвоируемый, «оказывавший во время следования неповиновение к исполнению установленного порядка», подлежал «легкому телесному наказанию». С «явно буйствующим» надлежало поступить «по всей строгости», а в отношении «отважившихся нападать на конвойных» следовало уже «действовать оружием». «Употребить оружие» можно было также и против беглого, «который, не сдаваясь конвойным, угрожать им будет…»

По этапу арестанты того времени шли пешком, в цепях. До 1822 года применение кандалов не регламентировалось, в них заковывали всех этапируемых, не взирая на пол и возраст. Для удобства конвоиров этапируемых сковывали на одну цепь, иногда по нескольку десятков человек и так же без разделения полов. Сообщения очевидцев приводят факты, когда мужчины и женщины на этапах оставались прикованы друг к другу по нескольку недель.

В 1822 году государство попыталось упорядочить и смягчить «кандальную» практику. Отныне ножные кандалы употреблялись только для лиц мужского пола, женщинам на этапе полагались только ручные оковы. Весь кандалов был ограничен 5 фунтами (около 2,5 кг), а охватывающие конечности обручи кандалов полагалось обшивать кожей, чтобы металл не ранил кожу арестантов.

С 1824 году на этапировании для предупреждения побегов использовались «ручные укрепления» – так в официальных документах тех лет именовались длинные железные прутья. На каждый такой прут надевалось по десять наручников с арестантами и в таком виде этапируемые передвигались многие вёрсты до следующего этапного острога. Так как эту систему предложил Иоганн Дибич, в то время начальник генштаба российской армии, то на жаргоне конвойных её прозвали «прутом Дибича». Среди же арестантов, на «воровской фене» прут Дибича именовали «шнуром».

По указу Сената от 1830 года узникам, отправляемым в Сибирь по этапу, чтобы затруднить возможность побега, ежемесячно наполовину брили головы. Так и двигались по Сибирскому тракту длинные колонны арестантов, нанизанных по десятку «на шнур» с обритыми наполовину головами, многие с выжженными клеймами на лбу и щеках – «Кат» (каторжник), «Г» (грабитель), «В» (вор).

Однако даже такой эта новая система этапирования была гуманизацией по сравнению с этапной практикой XVII–XVIII веков. Теперь узников полагалось хотя бы кормить и размещать под крышей в этапных тюрьмах, разделяя по разным камерам мужчин и женщин.

Впрочем, практика исполнения законов, как всегда имела свои особенности. В 1828 году в Сибирь был командирован полковника корпуса жандармов Александр Маслов. Он должен был изучить, как работает недавно созданная новая система этапирования. Отчёт высокопоставленного жандарма вышел безрадостным – предписанные «Уставом об этапах» этапные тюрьмы строились с поистине сибирским размахом коррупции и казнокрадства. Так по сведениям Маслова, большинство подрядчиков, строивших эти тюрьмы, были подставными лицами, за которыми скрывались губернские чиновники. Местная администрация незаконно заставляла крестьян бесплатно возить лес и работать на постройке этапных острогов.