Неожиданная Россия
Шрифт:
Тысячи будущих каторжников должны были быстро освоить почти необитаемый остров, прочно привязав его к России. В основном зеки предназначались для сахалинских угольных копей, чтобы снабжать топливом создающийся Тихоокеанский флот.
При этом в качестве конвоиров морского «этапа» предполагалось использовать матросов, отправляемых для пополнения военного флота на Дальнем Востоке. На обратном же пути из Сахалина в Одессу плавучая тюрьма вновь превращалась в обычный торговый пароход, загружая в портах Китая востребованные в России коммерческие грузы, прежде всего чай.
Подготовка первого
Коммерчески выгодный «этап»
Первый рейс, или как тогда говорили «сплав», плавучей тюрьмы на Сахалин начался 7 июня 1879 года. Пароход «Нижний Новгород» вёз 569 каторжников, шесть десятков конвоиров, 120 человек команды и 729 тонн грузов.
Капитаном был обрусевший грек Сергей Ильич Кази, в своё время участвовавший в торжественной церемонии открытия Суэцкого канала и являвшийся первым российским капитаном, проведшим по нему своё судно из Средиземного моря в Красное. Теперь капитан Кази шёл ещё на один рекорд – рейс «Нижнего Новгорода» стал первым в истории российского флота опытом перевозки на такое дальнее расстояние столь большого числа пассажиров.
Правда «пассажиры» были закованы в кандалы и заперты в трюмах. Корабль прошёл Черноморскими проливами, мимо Стамбула, а затем по Суэцкому каналу. Но ни минаретов у Святой Софии, ни песков и пирамид Египта каторжники не видели – до выхода в Красное море их не выпускали из трюмов на палубу.
Несмотря на то, что пароход заранее выкрасили в белый цвет, чтобы он меньше нагревался тропическим солнцем, температура в трюмах с заключёнными стабильно превышала 30o по Цельсию, а затем, когда судно двинулось по Суэцкому каналу, перевалила за 40o.
Больших штормов по пути не случилось, и рейс до Сахалина занял 53 дня. Пароходам, работавшим на угле, тогда требовались длительные стоянки для погрузки каменного топлива. Поэтому «Нижний Новгород» останавливался в турецком Стамбуле, египетском Порт-Саиде, йеменском Адене, в Коломбо на острове Цейлон, в Сингапуре, японском Нагасаки и русском Владивостоке, где была последняя загрузка углём перед финалом «этапа».
29 июля 1879 года пароход выгрузил каторжников на Сахалине и через неделю отправился в обратный путь, взяв в качестве груза уголь, добытый на острове первыми каторжниками (добравшимися сюда пешими «этапами»). Сахалинский уголь затем выгодно продали в Шанхае и Гонконге, взяв на борт вместо него 1400 тон первосортного китайского чая. Этот товар ещё более выгодно продали в Лондоне, куда пароход добрался в начале ноябре 1879 года. Из столицы Британии пароход «Нижний Новгород» в декабре вернулся в Одессу, по пути ещё заработав перевозкой английского груза на Мальту.
Так плавучая тюрьма с успехом завершила своё первое плавание, получив хорошую коммерческую прибыль. Главное тюремное управление Министерства юстиции Российской империи тут же подсчитало стоимость морской транспортировки одного каторжника на Сахалин. Вышло около 95 рублей, тогда как прежние пешие «этапы» из европейской России на дальневосточный остров обходились в 3–4 раза дороже.
Одним словом, «этап» на каторгу через Египет оказался весьма выгодным для государственной казны. Вот только для самих зеков такое экзотическое путешествие обернулось почти библейскими «казнями египетскими»…
«Десять казней египетских…»
После
первого рейса «Нижнего Новгорода» этапы из Одессы на Сахалин стали регулярными, отправляясь два раза в год, в марте и июне. За следующие 20 лет на Сахалин через Египет было перевезено 22642 каторжника мужского пола и 1838 женщин-каторжниц. Иногда вместе с ними или вслед за ними на тюремных пароходах добровольно отправлялись на каторжный остров члены их семей – за два десятилетия таковых было 1548 женщин и всего 6 мужчин.Очень быстро сложился порядок формирования таких «этапов». За зиму приговорённых к сахалинской каторге собирали в двух пересыльных тюрьмах – в московской Бутырке и Харьковском «централе». С марта начиналась подготовка к далёкому этапу – осуждённых заковывали в кандалы, переодевали в робы с «бубновыми тузами» и, в соответствии с действовавшим законодательством, выбривали половину головы (именно такая «причёска» отличала каторжника от остальных заключённых).
Перед отправкой проводился медицинский осмотр, на котором полагалось отсеивать тех, кто по мнению врачей не перенесёт долгий «тропический» этап. Был утверждён специальный перечень заболеваний, которые препятствовали отправке на Сахалин. Заключенные раздевались до гола перед врачебной комиссией, которая ограничивалась поверхностным осмотром По воспоминаниям, главной причиной отбраковки признавались открытые формы «чахотки»-туберкулёза и сифилиса, из сотни каторжников от сахалинского этапа освобождали не более 2–3.
Анатолий Ермаков, получивший в 1901 году 5 лет каторги за организацию стачки на Обуховском заводе, вспоминал, как в Бутырской тюрьме заключенные пытались избежать сахалинского этапа: «Я видел, как многие каторжане калечили себя: пили настой из табака, или какой-нибудь кислотой разводили себя язвы на теле или делали еще что-нибудь, дабы подорвать своё здоровье… Калечившие себя сказали мне, что они боятся Сахалинской каторги и потому уродуют себя».
Среди тюремного населения Сахалинская каторга тогда по праву считалась наиболее далёкой и страшной, лишь единицы возвращались с пугающего острова. Ермаков так вспоминал о заключенных Бутырской тюрьмы, ранее побывавших на Сахалине: «Точно выходцы с того света, они пользовались громадным уважением даже преклонением и авторитетом. На других арестантов они смотрели свысока… Даже на «иванов» (аналог «воров в законе» для XIX века – А.В.), на этот господствовавший в то время в тюрьме «класс», они тоже взирали с презрительной улыбкой небожителей».
Из тюрем европейской части России, через Бутырскую тюрьму и Харьковский централ будущих сахалинских каторжников поездом везли в Одессу. Один из первых польских марксистов Гилярий Госткевич, осуждённый на 13 лет каторги, оставил воспоминания, как в 1887 году его «этапировали» в Одесский порт: «Арестантов было около 1000 человек. Везли нас по незнакомой для нас местности через Кременчуг до Одессы. Самый город видели мы издали, ибо нас повезли к пристани… Спустя несколько часов по прибытию в Одессу нас погрузили на пароход. Перед отходом явился градоначальник Одессы, знаменитый адмирал Зелёный, про которого было распространено столько пикантных анекдотов. Он обратился к арестантам с такой речью:
Вас правительство посылает на Сахалин, где вы можете исправиться и быть ещё полезными людьми; вы должны в пути вести себя прилично, при малейшем ослушании велю вас ошпарить паром, как тараканов…».
Любопытно, что публичные проповеди одесского градоначальника Павла Зеленого перед отправлявшимися на Сахалин каторжниками вспоминают почти все, оставившие мемуары об этом «этапе». Зеленой, имевший уникальный чин «генерала по Адмиралтейству» возглавлял Одессу 15 лет до 1898 года, когда же он вышел в отставку, то вместо него напутственные речи перед отплывающими каторжниками стал произносить капитан соответствующего парохода.