Неожиданный поворот

— Ты же сам его выбрал! — поддразнила она его.

— А ты, видно, не в восторге от моего вкуса.

Джилл провела его в гостиную. Он остановился на краю роскошного персидского ковра, ощупывая взглядом каждый предмет подобранной со вкусом обстановки.

Вдали раздались шаркающие шаги миссис О'Брайен, поспешающей из задней части дома навстречу хозяевам.

— Рада видеть вас дома, мистер Морс, — вежливо сказала она, входя в переднюю.

Эйден перевел любопытствующий взгляд с няни на Джилл.

— Она называет меня мистером Морсом?! — прошептал он.

Джилл в ответ незаметно толкнула его локтем.

— Благодарю вас, — ответил он.

— Как вам не повезло! — Миссис О'Брайен сжала губы и сокрушенно покачала головой.

— Да уж, веселенького мало, — согласился Эйден. — Но в то же время тому, кто пережил крушение поезда, есть о чем порассказать.

— Крушение поезда? — переспросила Джилл.

— Я так сказал? — Эйден постучал пальцем по лбу. — Самолета, разумеется.

— Мэдди, видно, задала вам работы? — спросила Джилл, зная, что больше всего Мэдди любит разбрасывать по дому содержимое кухонных ящиков.

— Нисколько. Она еще спит, но, думаю, скоро проснется. Не желаете, чтобы я осталась, пока вы устроите мистера Морса?

— В этом нет нужды. Разве что вы останетесь позавтракать с нами.

— О нет! — Она покачала головой. — Я осталась бы лишь для того, чтобы помочь вам.

— Вы и без того уже помогли так, что я перед вами в неоплатном долгу.

— Мне это было в радость. Но если вы уверены, что во мне нет необходимости, я лучше пойду. — И она надела серое вязаное пальто. Джилл проводила ее до двери.

— Симпатичная женщина, — сказал Эйден, отворачиваясь от репродукции Ренуара на каминной полке. — Разве что немного жеманная. Со мной, во всяком случае.

Джилл, однако, с ним не согласилась.

— Пойду поставлю завтрак на плиту, пока Мэдди спит.

— А если я останусь здесь? Ты не против?

— Разумеется, нет, Эйден. И тебе незачем спрашивать у меня разрешения. — Она побежала на кухню и поставила уже готовую пиццу в духовку.

Эйден тем временем открыл бар, осмотрел все бутылки и даже понюхал их содержимое.

— Я почти уверен, что много не пил, — сообщил он возвратившейся из кухни Джилл. — Но если пил, то вот это. — Он поднял бутылку бренди «Ирландский туман». — Так, да?

— О да! Именно так.

Довольная улыбка осветила лицо Эйдена.

— Я как бы разгадываю шарады. С той разницей, что они возникают на каждом шагу.

— Хочешь, я тебе покажу весь дом? Или ты постепенно сам его осмотришь?

— Нет, покажи, покажи.

Прежде всего она повела его в столовую, где Эйден долго и внимательно рассматривал все — картины, стулья, вазы с фруктами… Он поводил пальцами по столу красного дерева, словно надеясь, что прикосновение поможет ему восстановить в памяти названия блюд, которые он ел, сидя за этим столом. В который уже раз она отметила, что ее муж словно впервые рассматривает свое собственное имущество.

— Тебе здесь что-нибудь знакомо?

— Да, — кивнул он, — что-то вспоминается, но, как и в городе, будто в тумане.

Подойдя к полукруглому окну, он взглянул на сад, за которым ухаживала Джилл.

— О! — тихо воскликнул он. — Ты только посмотри!

Под деревьями расстилался ковер из синих цветов.

— Да, — согласилась она. — В этом году необычайно сильные анемоны. Они ужасно быстро размножаются.

— Анемоны! — медленно произнес он, словно стараясь заучить иностранное слово. Да для него, никогда не интересовавшегося ее садовыми делами, оно, верно, и было совершенно чужеродным.

Джилл сурово одернула себя: нечего ей с таким вниманием относиться к открытиям Эйдена! Во-первых, ее заинтересованность неискренна, а во-вторых, она пройдет, как только вернется настоящий Эйден.

Затем она провела мужа в его кабинет.

— Уверена, большую часть времени в ближайшие дни ты будешь проводить в этой комнате.

— Это почему же?

— Потому что… — Потому что там ты скрываешься, бывая дома, от меня и Мэдди,подумала она, но вслух выразилась иначе: — Потому что ты больше всего любил эту комнату. И работал в ней с утра до ночи.

— Вот как. — Он подошел к окну и оглядел окрестности. При виде теннисного корта у него вырвалось недоуменное восклицание.

Выйдя из кабинета, Эйден задумчиво оглядел лестницу.

— Наша комната, — пробормотал он и вновь замолчал.

Сердце Джилл забилось сильнее.

— Синее с серым одеяло, такое мягкое, пушистое. Окна смотрят на пруд. — Он вдруг ухмыльнулся. — И джакузи там есть.

— Ты абсолютно прав, Эйден. В главной ванной, — в восторге подтвердила Джилл, но тут же умерила свой пыл. — Я решила, что тебе будет трудно подниматься по лестнице, поэтому перенесла твою постель в комнату для гостей.

Он явно был разочарован. Заметив это, Джилл виновато опустила глаза. Ведь отнюдь не лестница явилась главной причиной, заставившей ее устроить мужу спальное ложе внизу.

— Гостевая чуть дальше по коридору. — Она открыла дверь в небольшую комнату, в которой обычно занималась шитьем. — Я перенесла сюда и кое-что из твоей одежды.

— Ты, разумеется, права, — откликнулся Эйден. — Не могу же я бегать взад и вперед по лестнице.

— Кроме того, ты весь в ушибах — не дай Бог, я ненароком ударю тебя ногой, — добавила Джилл, старательно избегая слов: если мы будем спать вместе.

— Спасибо тебе, Джилл. Не знаю, как и благодарить тебя за все, что ты для меня делаешь.

Голос его звучал очень искренне, что ничуть не уменьшило не покидавшего Джилл чувства вины.

— Пойдем, я покажу тебе кухню.

Кухня, занимавшая в задней части дома почти тридцать футов, состояла из уголка для завтрака и помещения для семейных обедов перед камином. Одна застекленная створчатая дверь выходила на террасу, вторая — на балкон, где можно было принимать солнечные ванны. За ними простирался газон с несколькими цветниками, а за каменной оградой начинался лес.