Неожиданный поворот

— Доктор Грогэн предупреждал, что показания органов чувств — наилучший катализатор для возвращения памяти, — добавил Эйден, раскачиваясь на стуле. — Готов биться об заклад, что утром стал свидетелем этого. Звук, издаваемый компьютером, подхлестнул мои воспоминания.

— Весьма возможно. Но ведь не исключено, что умение обращаться с компьютером было все время при тебе.

— Возможно. И все же мне кажется, что у себя в офисе я бы вспомнил еще больше.

— В Эй-Би-Экс?

— Да.

— Не так-то это просто. Ты ведь не помнишь своих коллег.

— А если ты пойдешь со мной и поможешь мне, называя их по именам?

— Лучше, пожалуй, пойти по окончании рабочего дня, когда там мало народу. А еще лучше — в воскресенье, тогда и вовсе никого нет.

— А меня впустят?

— Еще бы! Охранники Эйдена Морса знают, что у тебя есть ключи.

— Замечательно. Так и сделаем.

Эйден не сводил с нее ликующих глаз. Подобные взгляды, порождаемые радостью от удачного замысла, обычно за несколько секунд приобретают совсем иной смысл. Так случилось и на этот раз. Его теплый взор проникал в нее все глубже и глубже. Казалось, самый воздух между ними накаляется.

— Ну… и что же? Нашел ты в программе что-нибудь полезное?

— О да. — Он переменил позу. — И даже очень много. Обнаружил, в частности, «Календарь», мое ежедневное расписание, список деловых встреч, список деловых завтраков, а также деловых поездок в другие города. — Он перевел глаза на Джилл. — Поездок масса. Сдается мне, что я весьма занятой мужик.

Джилл отвернулась и промолчала.

— По-видимому, в «Календарь» занесены лишь данные, относящиеся к работе, о личной же жизни в нем ни слова. Но, честно говоря, я не представляю себе, какая личная жизнь может быть у человека, время которого расписано буквально по минутам. — Он усмехнулся. — Но у меня ведь была личная жизнь.

Он улыбался, но Джилл различила вопрос в его глазах. За его говорливостью скрывались начавшие возникать сомнения. Он, видимо, взглянул на себя со стороны и не уразумел, что же открылось его глазам. Или ему не понравилось то, что он увидел?

— У тебя масса обязанностей, — уклончиво заметила она.

— У меня тоже такое впечатление. — Нахмурившись, он положил локоть на спинку стула, а лицом оперся о ладонь.

— Что ты еще нашел интересного?

— Интересного — ничего. Куча деловой корреспонденции. Но ни одно письмо не вызвало у меня никаких ассоциаций. Компьютер я, как оказалось, помню, а вот из упоминаемых в нем людей — никого. Не хочешь ли позавтракать, пока ребенок спит? — слегка огорчившись предыдущим словам, спросил он и поднялся со стула. — Мы с тобой вдвоем, и больше никого.

— Вряд ли это удастся. — Джилл хотела этим сказать, что Мэдди вскоре проснется и нарушит их уединение, но он посмотрел на нее вопрошающим взглядом. Неужели Эйден заподозрил, что между ними не все ладно? — Пока меня не было дома, звонили? — поспешно спросила Джилл. Они направились в кухню.

— Да. Это вторая вещь, о которой я рвусь тебе рассказать. Звонил некто Грег Симмонс из Эй-Би-Экс.

— Грег Симмонс? — Джилл даже остановилась.

— Да-а-а. Тебе известно это имя?

— Боже мой! Да он твой начальник. Вернее, начальник надо всеми: президент Эй-Би-Экс и компании.

Эйден состроил комичную гримасу, и Джилл пришлось со всей суровостью напомнить себе об эмоциональной дистанции.

— Что же ты ему сказал?

— Да ничего страшного… Так мне кажется. Его интересовало исключительно мое здоровье. Я сообщил, что страдаю от невыносимых болей, а потому вынужден принимать очень сильные болеутоляющие. Это объясняло все несуразности моего поведения.

Снова подавив сочувственную улыбку, Джилл сказала:

— Тебе не следовало брать трубку. Пусть бы он оставил сообщение на автоответчике.

— Впредь я так и буду делать, уж поверь мне. Его звонок напомнил лишний раз, как важно поскорее выздороветь. Потому-то я и хочу пойти в офис — может, это ускорит дело. — Усевшись за стол, он заметил пакеты с покупками. — Что ты купила?

— Разные мелочи. Аспирин, оберточную бумагу, бинты, детский крем, — перечисляла она, вынимая покупки.

— А вот я вижу проявленные фотографии. Можно взглянуть?

— Эти фото… ммм… — она переступила с ноги на ногу, — с дня рождения Мэдди.

Джилл нехотя опустила конверт на стол. Пока Эйден рассматривал фотографии, она разложила все купленное по местам. Но это не помешало ей заметить, как снова помрачнело его лицо.

— Меня почему-то нигде нет.

— Тебя… тебя на дне рождения не было.

— Это почему же?

Джилл вспомнила прежние обиды, и в ней мгновенно вскипел гнев. Она вынула из буфета банку тунца и стала аккуратно ее открывать, боясь, как бы не проболтаться, не ляпнуть: потому что тебе было наплевать на твою дочь.Вместо этого она сказала:

— Ты был тогда в командировке.

— О-о-о, — протянул он. — Мне очень стыдно спрашивать, но когда именно у Мэдди был день рождения? — Он снова стал просматривать фотографии.

Да, тебе должно быть стыдно.

— Неделю назад, во вторник.

Она открыла консервы, слила сок из банки и приготовила два бутерброда.

— Я был в Детройте, — неожиданно выпалил Эйден.

Джилл, оживившись, подняла голову от тунца.

— Нет, нет, я этого не помню. Эти сведения — из «Календаря».

— О-о-о!

— Кто все эти люди? — Он поднял одну из фотографий.

— Друзья.

— Но кто именно? Как их зовут? Что у нас с ними общего?

Джилл не хотелось предаваться воспоминаниям о дне рождения дочки.

— Доктор Грогэн советовал ничего тебе не рассказывать, чтобы ты до всего доходил своим умом, — отговорилась она.

Джилл поставила на стол тарелку с бутербродами, два стакана и бутыль яблочного сока. Плечи у нее затекли, мышцы шеи болели, она с наслаждением села на стул.

И тут заметила, что Эйден не спускает с нее своих умных глаз.

— Ага, теперь мне ясно, — вдруг сообщил он.

— Что именно? — Она налила соку в его стакан.

— Мне ясно, почему ты на меня злишься.

— Я вовсе не злюсь, — покраснела Джилл.

— Ты раздражена, и я теперь знаю почему. Потому, что меня не было на дне рождения Мэдди. На ее первом дне рождения.

— Это было неизбежно. — В замешательстве она отвернулась к окну — лишь бы не смотреть ему в глаза.