неПАЦАНКА. Трансформация бой-бабы в леди

Из аудитории вышло несколько человек совершенно разного калибра – мужчины, женщины, худые, полные и направились на улицу, чтобы «перекурить кадра», как сказала одна из них.

– Пойдем и мы, что ль, покурим, – сказала мне Одичалая, и эта мысль, а также пронзившая нас молнией новость о том, что одну из нас уже взяли, объединили всех в этом предбаннике ожидания, и в полном составе мы направились за кастингующими.

Мы шли с Одичалой параллельно по коридору и задумчиво молчали, погруженная каждая в свои мысли по поводу взятой персоны, пока четверо только что бившихся в кровь громко спорили о том, является ли самбо эффективным методом борьбы против гопников.

Состав кастингующих был весьма странный: разнокалиберные женщины и мужики с условной талией, раздавшейся в разных границах своей морали и нравственности. Проще говоря, все, даже те, кто казался худым, явно любили поесть, выпить, покурить, ну, в общем, все 33 удовольствия нашей «пацанской» братии. Всей гурьбой из 10–12 человек они высыпали на задний двор этой советской телевизионной неотесанности и рассредоточились по кучкам интересов в виде секты Мальборо, секты Парламента и отщепенцев «что Бог послал».

Мы с Одичалой встали неподалеку так, чтобы обзор на кучки был в нашем фокусе, и, как только мои похлопывания себя в поисках дымной палки стали походить на банную сессию, она обреченно выдохнула и дала мне прикурить ненавистный «Винстон» с явным корнем «стон».

– Ну, и что ты вообще думаешь насчет всего этого? – подала голос Одичалая на столь низких частотах, по которым можно было судить о стаже курения. Например, если моя глубина баса была на 4 по 10-балльной шкале, то ее бас был вне баллов, он был шкалой.

– Попытка не пытка, рискнем – выпьем шампанского, уж гораздо лучше, чем сжаться в углу и раз в жизни не попробовать, – отвесила я дымному воздуху оплеуху из микса фраз о необходимости использовать в жизни каждый шанс.

– Слушай, ты откуда взялась такая вообще? Выглядишь как Саша Белый из «Бригады», а говоришь как академик. Ты под кого косишь, а? – недоуменно вскинув мясистую надбровную дугу, воскликнула Одичалая.

«И правда. Кто я и как меня сюда судьба привела? Ладно хоть половую принадлежность под сомнение не ставят, как многие. Хотя на фоне пришедших на кастинг, я – так, небольшой кактус в кактусовой пустыне разбитых алкоголем мощей. Из кого и делать текилу – так это из таких, как мы. Слегка надавить, чтоб слезы полились, немного соли, лайма – и шоу состоится», – подумала я, однако промолчала, лишь пожав плечами и глубоко затянувшись «стоном».

– Ладно, погнали, кто следующий? – сказал полный парень, некогда ранее пригрозивший всем выгоном с кастинга, безжалостно вдавив бычок в пыльную былинку мусора.

Мы с Одичалой переглянулись и развернулись в направлении нашей боевой каморки, стремительно выбросив недокуренные палки. По спине пробежал холодок, и капли ледяного пота сквозь поры вонзились в рабочую рубашку.

Поднявшись на место Х, мы обнаружили блонди, явно искавшую кого-то из нас двоих, судя по бегающему взгляду и нервному подергиванию наманикюренным пальчиком над поверхностью смартфона.

– Юлек, ну ты где? Давай, ты следующая! – подбежала она ко мне, параллельно освобождая клейкую сторону наклейки с номером для кастинга.

– Э, Ален, мы тут ваще-то дольше ждем, чем она! Ты ничего не попутала? – отвесили самбисты, поднимая свои громоздкие ляжки со стульев в намерении еще раз продемонстрировать чудеса пластики самбо.

– Поговори мне тут, подождешь! Иди смой лучше ботинки с лица и вернись нормальная, а не как потасканный пудель! – громыхнула блонди, и я вмиг зауважала буквально стальные фаберже ее характера. – Так, ноль-девять-четыре-три, давай, удачи, и будь собой! – хлопнула меня по плечу Алена и открыла дверь в аудиторию.

Комната для кастинга была в четыре раза больше нашего «предбанника» и была залита тонной света дневного и различных прожекторов, осветителей, установленных по периметру небольшого куска пространства со стулом в центре. На стул также были направлены две камеры, сзади которых было столько народа, что я удивилась, как раньше их не заметила. Абсолютно разные, около 35–40 человек, сидели, молча уставившись на меня, в растерянности стоявшую на пороге аудитории.

– Ну, проходи, не стой, в ногах правды нет, – сказал мясистый, ранее предотвративший битву титанов.

А, была не была! Чтобы снять напряжение, я шумно выдохнула и направилась к стулу, ощущая, как 35–40 пар глаз жалами пчел, не нашедших мед, впились в левую половину моего изрядно вспотевшего тела.

«Помни, лучшая защита – это нападение», – всплыли в голове слова отца после случая в детстве с первым избиением меня, и с тех пор я выработала шикарную стратегию – широко улыбаться, когда волнуюсь. Не знаю, откуда это всплыло на подсознательном уровне, однако позже в школе на уроке биологии я узнала, что таким образом хищники демонстрируют свои клыки, предупреждая о последствиях нападения на них. Не зря наколола львов на предплечьях – поведенческие черты этого кошачьего прайда, похоже, плотно вошли в структуру моей ДНК. Я села на обычный офисный металлический стул и сжала все мышцы, готовясь к защите – нападению, удерживая оскал и больше не пытаясь остановить ледяную струю пота, бегущую от основания подбритого черепа по позвоночнику в трусы.

Облокотившись на спинку стула и широко расставив ноги, то есть, как всегда, по-мужски рассредоточив чресла, я медленно окинула взглядом всех присутствующих и решила посчитать их точное количество. Пауза явно затянулась, потому что они начали переглядываться, кто-то покашлял в кулак, что было сигналом к началу разговора, и наконец одна из женщин, самая худая и наиболее энергичная разрезала накаленную флюидами и прожекторами атмосферу своим звучным сопрано.

– Итак, представьтесь и расскажите нам о себе, – произнесла она и, улыбнувшись, вернула свою филейную часть на место.

И тут внутри я рассмеялась, потому что это был стандартный вопрос типичных собеседований, которые я проходила сотнями при трудоустройстве. Так вот, оказывается, к чему меня жизнь готовила все это время! И все в аудитории лицезрели, как оскал сменился искренним хохотом – таким образом стандартный вопрос разрядил всеобщее напряжение и заставил всех разжать свои хлебобулочные изделия на стуле.

– Вы хотите знать все? С момента, как мне пуповину неправильно перерезали, до момента, что я ела вчера на ужин? – спросила я, буквально выплевывая слова от смеха.

– Нет, давайте покороче. Вот как бы вы, а лучше давай на ты, охарактеризовала себя одним предложением так, чтобы нас это зацепило? – спросила женщина в возрасте с бардовым каре и вкрадчивым голосом, подобный которому я слышала в сериале «Ганнибал» у главного героя – психолога.

– Что ж, давайте на ты. Одним предложением, говорите? Я стрелец, холерик, экстраверт, блондинка, в общем, горючая смесь с тремя ножевыми и двумя высшими образованиями.

Возможно, в данный момент можно было услышать, как спутник телекомпании именно сейчас пролетал над нашими головами высоко над слоями стратосферы. Все замолчали, да будто все здание придалось тишине недоверчивого переваривания поступившей информации. Я прямо видела этот процесс обдумывания, когда все мускулы их лиц замерли и объявился негласный конкурс на того человека, который с уверенностью объявит – шутка сейчас была мною сказана, или нет.