Нэпал — верный друг. Пес, подаривший надежду
Шрифт:
Думаю, я должен прицепить к ошейнику своего пса табличку: «Нэпалу два года. Это черный лабрадор из организации „Собаки-помощники: новые возможности“. Он знает более пятидесяти команд». И так далее.
Хорошо было бы хоть несколько секунд поговорить об американском футболе, но где там! Я начинаю понимать, что это самая настоящая проблема. Нужно найти выход. Мне приходится бороться с «эффектом Нэпала». «Давайте вернемся к тому, ради чего мы здесь собрались». Но думаю, что, куда бы мы ни пошли, Нэпал будет привлекать внимание, и лучше просто сосредоточиться на позитиве — на волшебстве, которое он дарит стольким людям.
Если сравнить сегодняшнюю встречу в
Получалось забавно: сидя в своей коляске, я был как раз вровень с самыми маленькими членами команды. Вскоре мы уже побеждали абсолютно во всех играх. Во время матча на поле может находиться только один тренер. И это был я — старший тренер. А потом, в один прекрасный день, молодой администратор двадцати с чем-то лет подошел ко мне посреди матча и сказал, что я должен покинуть поле.
— Простите, дружище, как это «покинуть»?
— Ну, вам нельзя находиться на поле. Знаете, родители жалуются. Они говорят, что вы представляете опасность для детей. Вы должны покинуть поле.
И это был администратор по спортивной работе в ИМКА! Конечно, он был молод. Наверное, только-только окончил колледж. Но это не оправдывало его невежества. Он обязан был знать законы. Я сказал ему, что он ведет себя неправильно. Объяснил, что он нарушает Акт 1990 года, а это не шутки. Американский акт 1990 года «О гражданах с инвалидностью» гласит, что незаконно лишать человека в коляске доступа в какие бы то ни было места общего пользования. Это касается в том числе ресторанов, торговых центров и спортивных площадок. А уж если человек работает в спорте, он тем более обязан это знать. Этот парень что, живет в пещере?
Мне хотелось его ударить, так я разозлился.
Но шел матч, там были дети, поэтому я согласился покинуть поле. Я не стал устраивать скандал на глазах у детей и срывать матч. Но представьте, как я себя чувствовал. Тренер, которого заставили укатиться с поля посреди игры… И знаете, из-за чего я переживал это еще тяжелее? В команде играл Остин — за фулбека и квотербека. Он был настоящей, бесспорной звездой. И ему пришлось увидеть, как мне, его отцу и тренеру, велели убраться с поля.
Узнав о случившемся, некоторые родители были в ярости. Им было известно, что я делаю для их детей и как привожу команду к победам. Теперь они просто себя не помнили от возмущения. Они хотели выяснить, кто именно пожаловался, и расправиться с ним. И тут ко мне подошла женщина. Она жила по соседству; ее сын играл в команде соперников.
— Это я попросила удалить вас с поля, — сказала она. — Я подумала, что дети могут налететь на вас и удариться о вашу коляску. Я боялась, что мой сын поранится об нее.
Она даже не пыталась извиниться, и я онемел от удивления. Что вообще можно ответить, если твоя соседка проявляет такое дремучее невежество?
Я заставил себя улыбнуться.
— Эти мальчики такие маленькие, что я мог бы подхватить любого из них и подбросить в воздух. И знаете что? Именно поэтому их тренер должен находиться на поле. Потому что они очень маленькие. Я должен быть там и руководить их игрой. Все наши маневры расписаны у меня на карточках, так что когда я руковожу игрой, каждый мальчик точно знает, куда ему бежать и где
он должен поймать мяч.Она повернулась ко мне спиной, бросив через плечо:
— Я просто боюсь, что мой сын может получить травму, вот и все.
Мне оставалось лишь отправить на поле своего помощника, чтобы он руководил игрой. Когда дети увидели, что их старшего тренера удалили с поля, матч был сорван. Я был в ярости. Просто кипел от злости. Но я не собирался выходить из себя на глазах у команды. Всему свое время и место.
После матча я позвонил руководительнице местного отделения ИМКА и рассказал о том, что произошло. Я сказал, что хочу встретиться с ней и молодым администратором. Конечно, жалоба поступила от соседки, но этот парень обязан был знать, что по закону я имею полное право находиться на поле.
Когда мы встретились, руководительница первым делом велела администратору извиниться.
— Я искренне сожалею о своем поведении. Я не знал законов, — говорит он.
— Мы очень благодарны за профессионализм, который вы проявили в этой ситуации, — добавляет руководительница, обращаясь ко мне. — Вы были очень расстроены — и имели для этого полное основание. Нам известна ваша любовь к спорту и детям. От родителей мы слышали очень хорошие отзывы о вашей тренерской работе. Мы приглашаем вас стать членом совета.
Вот так я начал ездить на ежемесячные собрания, в которых Нэпалу отныне предстоит играть ключевую роль. Он становится известен своим умением завершать обсуждения. Я уже успел понять: когда Нэпалу скучно, он издает протяжный урчащий зевок, слегка подвывая. Это долгий громкий звук: «УУУУУУ-АРРРЛ-АРРРРЛ». В конце он обязательно трясет головой.
Вскоре все на собраниях знают об этом. Это становится шуткой для посвященных. Как только Нэпал издает свой особый зевок, все говорят: «Кажется, на сегодня достаточно. Нэпалу уже хватит. Закругляемся!»
«Эффект Нэпала…»
Но я думаю, что в жизни правила подтверждаются исключениями. После первого для Нэпала заседания в ИМКА мы едем в Walmart. Я очень люблю водить машину, особенно сейчас, после того как купил новую. Это оранжевый красавец «мустанг» с черными полосами. Машина для настоящего аса. Мимо нее просто невозможно пройти.
Я опускаю стекло, чтобы немного проветрить салон. Нэпал опирается лапами о подлокотник и подставляет нос дуновению прохладного зимнего ветерка. Я гоню «мустанг» по скоростной автостраде Мак-Кинни, а Нэпал, прищурив глаза, втягивает носом воздух, врывающийся в кабину.
Представляю, сколько запахов приносит ему воздушная струя, обтекающая «мустанг». Горячее машинное масло. Резиновые шины, скользящие по асфальту. В McDonald’s вовсю жарится картошка. На поле для гольфа недавно подстригли траву.
«Ух ты, как хорошо здесь пахнет! Не знаю, куда мы едем, но запах классный!»
Я ставлю машину на парковке Walmart, на участке для инвалидов, и начинаю раскладывать коляску. Нэпал внимательно смотрит с заднего сиденья, как я подтаскиваю коляску поближе к себе, прилаживаю колеса, устанавливаю ее внизу и усаживаюсь. Процесс занимает минут пять.
После этого я объезжаю машину и открываю Нэпалу заднюю дверцу — ему не терпится выйти. Он спрыгивает рядом со мной. Я осматриваюсь, чтобы сориентироваться — «Где тут пандус?» — и замечаю, что вокруг собралась небольшая группа людей.
К нам проталкивается внушительных размеров дама в униформе Walmart. Она смотрит на машину.
— Вы знаете, что это парковка для инвалидов? — гневно спрашивает она, бросив взгляд на машину. — Парковка для инвалидов! Вы не имели права здесь парковаться.