Непарад

Шутка удалась: неприступное выражение оскорблённой невинности на бледном лице девушки сменилась заинтересованностью:

–  А что пан Трошицинский делал на Аляске? Пан добывал золото?

Да, похоже, про 'золотую лихорадку' в Америке в Царстве Польском народ наслышан... А почему, собственно, и нет? Всё-таки цивилизация, хоть и паропанковская в основе: работает телеграф, выходят газеты, через Атлантику туда-сюда пароходы шастают. 'Титаник' пока что не утонул, но Джек Лондон, по-моему, уже вовсю печатается. Ну что же, вспомнить одного из любимых в подростковые годы писателей мне не сложно:

–  Так уж получилось, пани Домбровская! Я, как вы знаете, инженер, а хорошие инженеры нужны везде, даже на Клондайке и в Фэрбанксе. Да, какое-то время довелось походить и с золотоискателями, но быстро понял, что гораздо выгоднее работать по специальности. Так что в основном я работал в небольшой компании, выпускающей паровые двигатели и бензиновые моторы для мотопомп и драг старателей, а также золотодобывающие ловушки. Так что пришлось поездить по разным местам для установки наших агрегатов.

–  Так неужели же пан Трошицинский так и не сумел найти золото?

Барбара смотрела такими огорчёнными глазами, что я не стал огорчать красавицу и продолжил 'концерт художественного свиста':

–  Нашёл, конечно. И даже несколько раз находил! Но так уж сложилось, что расходы мои были весьма велики: пришлось часть золота отдать в качестве возврата кредитов, другую же - вкладывать в производство. А учитывая, что в тех краях даже за простую яичницу приходится платить золотым песком по весу - такая там дороговизна - то доход мой был скромнее, чем хотелось бы.

Прямо неудобно как-то: настолько доверчивая девушка, что верит, судя по глазам, каждому слову моих баек... Ну да ладно, временно назначаю себя Штирлицем, а байки - легендой внедрения.

'Легенда внедрения', похоже, работает: за болтовнёй Барбара сменила гнев на милость и мы неспешно - а куда спешить в маленьком городишке? - продолжили путь втроём: юная шляхтянка, я, старающийся приноровиться и избежать ударов по ноге довольно громоздким ящиком, и следующий чуть в отдалении предок таксистов на своём транспортном средстве мощностью в одну лошажью силу. Вероятно, со стороны наша группа смотрелась довольно забавно, но не мог же я развернуться и оставить даму посреди улицы с тяжёлым сундучком, набитым фотопринадлежностями, под ногами? И насильно в санки не посадишь: времена такие, что не поймут-с. И правильно сделают!

Так, пересказывая - весьма далеко от оригинала - разные случаи из жизни американского Севера, почерпнутые в подростковом возрасте из новелл Лондона и индейских повестей Сат-Ока, я допровожал девушку несколько улиц, пока она не замедлила шаг у невысокой деревянной ограды, за калиткой которой в глубине двора виднелся довольно большой одноэтажный дом. Не то, чтобы особняк, однако и не безликая 'коробочка': довольно давно белёное здание одновременно несло в себе и старые германские, и западноукраинские - вернее, в данный исторический момент австро-венгерские - архитектурные черты.

Гладко выбритый блондин в зелёной венгерке с бордовыми витыми шнурами, лет двадцати пяти, может, немного старше на вид, вооружившись железным печным совком для выгребания угля, как раз посыпал золой дорожку от крыльца к калитке, мурлыча под нос какую-то французскую песенку. Заслышав скрип снега под нашими шагами, он отвлёкся от своего полезного занятия, чтобы взглянуть, кто пришёл. И без того довольное лицо парня озарила радостная улыбка:

–  А, Бащенька, наконец-то! Что-то ты задержалась: скоро время обеда, а тебя всё нет! - с этими словами он поставил ведро с совком рядом с дорожкой и, стянув двумя быстрыми движениями полотняные рукавицы, кинул их туда же. В несколько энергичных шагов он достиг калитки и, стукнув щеколдой, распахнул её перед девушкой.

–  А кто этот пан? - Молодой человек взглянул мне в лицо изучающее, но вполне дружелюбно.

–  Это пан Станислав из Америки. - Барбара отчего-то запнулась, но тут же продолжила. - Пан Трошицинский, я хотела сказать. Он... помог мне с выбором подарка для дяди Ежи и любезно помог донести... А это - обратилась девушка уже ко мне, - Ярослав Желиковский, мой кузен.

–  Рад познакомиться! Имею честь представиться: Станислав Трошицинский, инженер. Действительно, вернулся из Соединённых Штатов, в вашем городе проездом.

–  Ну что же - улыбнулся Желиковский - рад знакомству. Благодарю Вас, пан, за помощь нашей Барбаре.

Он протянул для пожатия узкую ладонь. Рука его была крепка, а улыбка дружелюбна.

–  Мы с Вами, пан Трошицинский, в некотором роде, коллеги. Я ведь совсем недавно из Варшавы, где окончил Технический университет по механическому отделению. Правда, изначально я полагал поступать в Московский университет, но мой отец настоял на том, что поляку уместнее учиться в Польше. Я внял родителю, о чём ни разу не жалею!

А Вы, прошу прощения, где обучались?

–  Киевский политехнический. - Ответ слетел мгновенно. И тут же пришла мысль: 'что я говорю? Действует ли мой институт сейчас, в девятьсот пятом году?'. Нет, что учебное заведение было открыто задолго до революции, в сознании как-то отложилось. Но вот когда именно?!

Впрочем, слова мои никакого удивления не вызвали: возможно, пан Ярослав и сам не знал, есть ли Политех в 'Матери городов'. Но с той же вероятностью об уровне преподавания в нём или о проделках тамошних студиозусов слава могла идти по всей 'Великая, Малая, Белая Руси и Царству Польскому', aka Привислянскому краю...

–  Обрати внимание, Ярек, что пан Станислав - из Трошицинских. А Трошицинские - это род герба Домброва. - Вмешалась в разговор девушка. - А Домброва нам приходятся свойственниками!

–  Ну, насчёт родства и свойства признаю твой авторитет в абсолютно степени! Представляете, коллега, - вновь обратился ко мне Желиковский, - моя кузина имеет феноменальную память на исторические события и с особым рвением изучает генеалогию нашего рода. Родись Бащенька мужчиной - пан Езус свидетель, из неё получился бы прекрасный профессор истории!

–  Настанут времена, когда женщины смогут стать не только профессорами и академиками, но даже полететь в космос, проводя научные эксперименты на околоземной орбите. Но это будет ещё не скоро, хотя шансы дожить до этого дня у нас есть.

Я произнёс это без всякой задней мысли, но реакция последовала незамедлительная: пан Ярослав расхохотался так, что ему пришлось даже ухватиться за забор:

–  Паненки будут читать лекции в аудиториях? Ну, мужчинам тогда останется только стирать, пшапрошам, детские пелёнки, панталоны и шкарпетки! Истинно - мир тогда перевернётся!