Нэпман 10. Финал

Высшее руководство санкционировало нашу операцию. Это упрощало решение многих вопросов, но и увеличивало ответственность.

Я немедленно разбудил Александрова и показал телеграмму.

— Начинаем немедленно, — сказал он, прочитав текст. — Первым делом нужно попасть в кое-куда здесь, в Цицикаре и встретиться с агентурой.

Через полчаса, после торопливого завтрака, мы уже трряслись на разбитой дороге в кузове грузовика, направляясь в провинциальную столицу. Утренний туман скрывал нас от возможного наблюдения с воздуха, но заставлял водителя-китайца двигаться медленно, беспрерывно протирая запотевающее лобовое стекло.

Цицикар встретил нас необычным оживлением. На улицах заметно увеличилось количество японских патрулей, а местные жители выглядели напуганными.

Мы с Александровым, переодевшись в неприметную гражданскую одежду, направились в условленное место, маленькую чайную в китайском квартале. Задняя комната этого заведения давно использовалась нашей агентурой для тайных встреч.

Советский консул, мужчина средних лет с непроницаемым лицом профессионального дипломата, уже ждал нас вместе с двумя неприметными личностями, которых Александров представил как местных сотрудников резидентуры.

— Обстановка накаляется, — без предисловий начал консул, когда мы расположились за столом с дымящимися чашками чая. — Японцы явно готовят крупномасштабную операцию. Последние сутки идет переброска войск и техники со стороны Мукдена.

— А китайские власти? — спросил я, обращаясь к одному из агентов, одетому как местный торговец.

— Губернатор в курсе ситуации, — ответил тот. — Открыто выступить против японцев он не может, но готов обеспечить прикрытие для ваших действий. В его распоряжении полиция и небольшой отряд личной охраны.

— Это уже что-то, — кивнул Александров. — А что с местом предполагаемой диверсии?

Второй агент, пожилой китаец с острыми глазами, развернул на столе подробную схему участка Южно-Маньчжурской железной дороги возле станции Лютяохэ.

— Здесь, — указал он на небольшой мост через ручей. — По нашим данным, именно этот участок выбран для подрыва. Удобное место, открытая местность, хороший обзор, легко организовать последующее наблюдение и фиксацию «китайских диверсантов».

Я внимательно изучил схему, отмечая подходы, возможные позиции наблюдения, пути отхода.

— А что с предполагаемыми исполнителями? Есть информация о диверсионной группе?

Консул переглянулся с агентами:

— По нашим данным, это специальная группа из разведотдела Квантунской армии. Шесть человек, руководит капитан Хидэо Сато. Все опытные диверсанты, проводили подобные операции в Корее.

При упоминании Сато Александров подался вперед:

— Сато… интересно. Я кое-что слышал о нем здесь, в Цицикаре. Он имеет серьезные долги из-за азартных игр. Плюс определенные идеологические колебания: его брат учился в Америке и привил ему некоторые либеральные взгляды.

— Потенциальная точка давления? — уточнил я.

— Возможно, — кивнул Александров. — Если предложить достаточную сумму, то даже ангел собьется с пути.

Мы обсудили еще несколько важных деталей, и наконец сформировали многоступенчатый план действий.

Первый этап — техническое противодействие. Воронцов с группой инженеров должен обследовать мост и подготовить возможность для незаметной нейтрализации взрывных устройств.

Второй этап — информационная кампания. Я лично брался организовать утечку информации о готовящейся провокации в международную прессу, создавая атмосферу всеобщего внимания к этому району.

Третий этап — дипломатическое давление. Консул активизировал свои каналы, чтобы привлечь внимание международных наблюдателей и усложнить исполнение японского плана.

Четвертый этап — вербовка «двойного агента». Александров взялся за организацию подхода к капитану Сато с предложением крупной суммы денег за информацию о точном времени операции.

Консул выделил нам двух связных из местных китайцев и небольшой запас наличных денег из консульской кассы для оперативных расходов.

— Действуйте крайне осторожно, — предупредил консул на прощание. — Если японцы узнают о нашем вмешательстве, последствия могут быть непредсказуемыми. Официально консульство не имеет к вашим действиям никакого отношения.

Мы молча кивнули, понимая всю деликатность ситуации. Дипломатическая игра требовала соблюдения множества условностей даже в такой критической ситуации.

* * *

Следующие два дня превратились в непрерывную лихорадочную активность. Каждый час на счету, каждое действие требовало точного расчета и безупречного исполнения.

Моя задача, работа с прессой, оказалась неожиданно сложной, но увлекательной. В Цицикаре нашлось два иностранных корреспондента: американец из «Ассошиэйтед Пресс» и британец из «Манчестер Гардиан». Оба циничные профессионалы, повидавшие многое на своем веку.

Встречу с американцем, мужчиной лет сорока с потрепанным кожаным портфелем и вечной сигаретой в углу рта, я организовал в ресторане гостиницы «Модерн».

— Джон Паркер, — представился он, крепко пожимая мою руку. — Чем обязан такому таинственному приглашению?

— Инженер Краснов, железнодорожное ведомство, — я поддерживал легенду даже здесь. — У меня есть информация, которая может вас заинтересовать.

— О, еще один инженер с сенсационными новостями, — скептически усмехнулся Паркер. — Позвольте угадать. Японцы готовят какую-то пакость, а вы хотите, чтобы пресса подняла шум?

Его проницательность впечатляла. Я молча достал из внутреннего кармана пиджака фотокопии нескольких японских документов, которые Александров подготовил специально для этого случая. Достаточно подлинные, чтобы выглядеть убедительно, но без критических деталей, способных раскрыть наши источники.

Паркер бегло просмотрел бумаги, и его скептическая улыбка медленно исчезла.

— Где вы это взяли? — спросил он, уже серьезно.

— Источник назвать не могу, — я сделал глоток кофе, демонстрируя спокойствие. — Но могу гарантировать подлинность. Японцы планируют провокацию возле станции Лютяохэ через два дня. Инсценировка диверсии, обвинение китайских партизан, ввод войск.

— Классическая схема, — пробормотал журналист, изучая схему моста. — Но почему вы показываете это мне?

— Потому что только международная огласка может предотвратить кровопролитие, — я намеренно повысил патетический тон, зная, что журналисты любят драматические истории. — Если об этом напишут ведущие мировые газеты до того, как произойдет инцидент, японцам будет сложнее реализовать свой план.

Паркер задумчиво потер подбородок:

— Допустим, я вам верю. Но одной моей статьи недостаточно. Нужно подтверждение из независимых источников.