Нэпман 10. Финал

— Генерал Фэн, вы опытный политик и понимаете реальное положение вещей, — сказал я. — Без технического содействия СССР нефтяные запасы Дацина останутся лишь потенциальным богатством. Япония не оставит попыток вернуть контроль над районом. Для эффективной защиты необходима значительная военная помощь. Все это требует взаимных уступок.

Фэн задумчиво постукивал пальцами по столу:

— Предлагаю компромисс. Советская сторона получает контроль над добычей нефти на десять лет. Затем месторождение переходит под совместное управление. Прибыль делится в соотношении: пятьдесят пять процентов советской стороне, сорок пять процентов — китайской.

— Двенадцать лет контроля и шестьдесят процентов прибыли, — возразил я.

— Одиннадцать лет и пятьдесят восемь процентов, — парировал Фэн.

Мы торговались, как на восточном базаре, но за этим стояли серьезные геополитические интересы. Внезапно нашу дискуссию прервал стук в дверь. Вошел связной из эскорта Фэна, что-то быстро проговорил по-китайски. Выражение лица генерала мгновенно изменилось.

— Что случилось? — спросил я.

— Японцы начали наступление на позиции моих войск южнее Дацина, — ответил Фэн, поднимаясь. — Атака с использованием авиации и бронетехники. Нужно немедленно вернуться в штаб.

Я тоже поднялся:

— Это меняет ситуацию. Предлагаю отложить обсуждение экономических вопросов и сосредоточиться на военном сотрудничестве против общего врага.

Фэн кивнул:

— Согласен. Но к этому разговору мы еще вернемся, товарищ Краснов.

— Несомненно. Позвольте предложить вам военную помощь? Я могу направить танковый взвод для поддержки ваших частей.

Фэн на мгновение задумался:

— Благодарю за предложение. Но сначала нужно оценить масштаб японского наступления. Возможно, это всего лишь разведка боем. — Он повернулся к доктору Чжану: — Мы возвращаемся в штаб. Немедленно.

Встреча завершилась скорее, чем я ожидал, но японское наступление изменило все планы. Когда Фэн с эскортом покинул деревню, я обратился к Александрову:

— Что у нас есть по японской активности на южном направлении?

— Ничего конкретного, товарищ Краснов. Наша разведка не фиксировала массированного выдвижения японских сил. Возможно, небольшая стычка между японским патрулем и частями Фэна.

— Или Фэн использовал удобный предлог, чтобы прервать неудобные переговоры, — предположил я. — В любом случае, возвращаемся в штаб. Нужно проверить эту информацию.

По дороге обратно в Дацин я размышлял о результатах встречи. Фэн оказался жестким переговорщиком, но и я не уступил по главному вопросу. Японское наступление, если оно действительно началось, могло изменить расклад сил, заставив китайского генерала искать более тесного союза с нами.

В штабе нас ждал Сопкин с новыми разведданными:

— Товарищ Краснов, японцы действительно предприняли ограниченное наступление против позиций Фэна. Задействовано до батальона пехоты при поддержке легких танков и авиации.

— Разведка боем? — спросил я.

— Похоже на то. Проверяют нашу реакцию и боеспособность войск Фэна.

— Посмотрим, как отреагирует «христианский генерал», — задумчиво произнес я. — Если он действительно настроен на борьбу с японцами, то должен дать отпор. Если же нет…

— Получим ценную информацию о его истинных намерениях, — закончил за меня Александров.

— Именно. А пока продолжаем укреплять оборону и готовиться к серьезному японскому наступлению. Оно неизбежно, вопрос лишь в сроках.

Я подошел к окну, глядя в сторону южного горизонта. Там, в пятнадцати километрах отсюда, разгорался первый бой после нашей победы при Дацине. То, как он закончится, многое определит в нашем дальнейшем противостоянии с японцами и сотрудничестве с китайскими союзниками.

— Товарищ Краснов, — прервал мои размышления Сопкин, — перехвачена японская радиограмма. Александров говорит, это что-то важное.

Я поспешил к столу, где Александров и радист склонились над листком с расшифрованным текстом.

— Что у вас? — спросил я, подходя ближе.

— Перехват переговоров между штабом Квантунской армии в Мукдене и передовым отрядом у Дацина, — ответил Александров. — Разведка боем это только часть их плана. Основной удар готовится через три дня. Силами до двух полков пехоты, танкового батальона и авиагруппы.

Я внимательно изучил текст радиограммы. Судя по переговорам, японцы все-таки решились на серьезную операцию по возвращению контроля над Дацином, вопреки возможным инструкциям из Токио.

— Интересно, — задумчиво проговорил я. — Похоже, местное командование Квантунской армии действует на свой страх и риск. Возможно, превышает полномочия.

— Или выполняет секретный приказ, не афишируемый официально, — заметил Сопкин.

— В любом случае, у нас осталось ценное время для подготовки, — я вернулся к карте оборонительных позиций. — Нужно усилить южное направление, раз японцы намерены бить с той стороны.

— Что с Фэном? — спросил Александров. — Его войска на южных подступах либо примут на себя первый удар, либо…

— Либо отступят и откроют японцам дорогу на Дацин, — закончил я. — Именно это сейчас и проверяется. Японцы оценивают решимость Фэна обороняться.

Сопкин показал на карте расположение сил:

— Предлагаю на всякий случай переместить танковый резерв ближе к южному сектору. Если войска Фэна дрогнут, мы сможем оперативно закрыть брешь.

— Согласен. И усильте наблюдение за действиями «христианского генерала». Хочу знать о каждом его шаге.

Через два часа пришло донесение от наших наблюдателей с южного направления: войска Фэна отбили первую атаку японцев, но не предприняли контрудара. Отдельные подразделения начали отход к запасным позициям.

— Проверяет силы противника или готовит отступление? — размышлял я вслух. — Нужно прояснить ситуацию.

— Есть еще информация, — добавил Александров. — Часть японских сил обходит фланг войск Фэна с востока. Похоже, пытаются выйти на прямую дорогу к Дацину.

Я решительно поднялся:

— Пора действовать. Товарищ Сопкин, готовьте танковую группу. Шесть машин Т-30 под командованием Окунева, для контрудара по обходящей японской колонне.

— А что с Фэном? — спросил Сопкин. — Мы действуем самостоятельно или координируемся с его частями?