Нэпман 10. Финал

— Полковник, мы уважаем вашу позицию на официальных переговорах, — начал я, — но пора вспомнить о нашей предварительной договоренности.

Танака сдержанно кивнул:

— Я помню каждое слово, господин представитель. Но генерал Исихара получил указания из Токио занять более жесткую позицию. События в Шанхае и юго-восточном Китае изменили общую стратегическую картину.

Это упоминание о новых японских операциях в других районах Китая заставило меня насторожиться. Очевидно, японское руководство решило компенсировать уступки в Дацине активизацией на других направлениях.

— Мы понимаем сложность вашего положения, — сказал я, — но напоминаем, что демонстрация нашего вооружения произвела определенное впечатление на независимых наблюдателей. Продолжение конфронтации может привести к непредсказуемым последствиям.

Танака понимающе улыбнулся:

— Именно поэтому я советую генералу проявить гибкость. Возможно, вас устроит следующий компромисс: Япония признает де-факто контроль китайско-советской администрации над основным месторождением, но получает концессию на разработку месторождения Саньцзян в тридцати километрах к востоку. Это сохранит лицо обеим сторонам.

Мы обсудили детали предложения, и я пообещал представить его нашей делегации. По возвращении в гостиницу я немедленно собрал совещание с доктором Чжаном и Хэ Луном.

— Предложение приемлемое, — сказал я после объяснения ситуации. — Месторождение Саньцзян второстепенное, по предварительным оценкам составляет менее десяти процентов от запасов Дацина. К тому же оно географически изолировано, что позволит нам контролировать все транспортные пути.

Доктор Чжан задумчиво кивнул:

— Генерал Фэн уполномочил меня согласиться на компромисс, сохраняющий китайский суверенитет над основным месторождением. Предложение японцев соответствует этому условию.

Хэ Лун оказался менее сговорчивым:

— Любая уступка японским захватчикам — предательство интересов китайского народа! — горячо возразил он. — Они используют эту концессию как плацдарм для будущей агрессии.

Я терпеливо объяснил стратегическую ценность соглашения:

— Товарищ Хэ Лун, понимаю ваши опасения. Но сейчас главное — закрепить наш контроль над основным месторождением. Это даст нам ресурсы для укрепления обороны и развития региона. В долгосрочной перспективе мы сможем вернуться к вопросу о японском присутствии с позиции силы.

После долгих дебатов Хэ Лун неохотно согласился, но потребовал включить в соглашение гарантии демилитаризации японской концессии и право инспекций китайской стороной.

На третий день переговоров мы представили контрпредложение. Исихара внимательно изучил документ, иногда переговариваясь со своими помощниками на японском. Наконец он поднял глаза:

— Предложение заслуживает внимания. С некоторыми оговорками мы готовы принять его за основу соглашения.

Последовало еще несколько часов обсуждения деталей: размеры концессии, права доступа, налоговый режим, порядок транспортировки добытой нефти. К вечеру юристы обеих сторон подготовили финальный текст соглашения.

В просторном зале воцарилась торжественная атмосфера, когда представители делегаций собрались для подписания документов. Стороны расположились за полированным столом: японская делегация по одну сторону, наша — по другую, наблюдатели от третьих стран — во главе стола.

Соглашение состояло из трех основных частей:

1. Территориальные вопросы: признание контроля Совместной китайско-советской администрации над Дацинским нефтяным районом; предоставление Японии концессии на месторождение Саньцзян; создание демилитаризованной зоны между основными районами.

2. Экономические аспекты: гарантированные поставки нефти японской стороне по льготным ценам; право японских компаний на ограниченные инвестиции в инфраструктуру региона; компенсация за японское имущество, оставленное в Дацине.

3. Вопросы безопасности: запрет на размещение военных объектов в концессионных зонах; создание совместных патрулей для контроля демилитаризованной зоны; процедуры разрешения споров.

Исихара первым поставил подпись на документе, затем передал перо доктору Чжану как официальному представителю китайской стороны. После него подписи поставили Хэ Лун и я как представитель технической миссии. Завершили церемонию представители стран-наблюдателей, заверив подлинность соглашения.

— Надеюсь, это соглашение станет основой для мирного сосуществования наших народов, — произнес Исихара традиционную дипломатическую фразу.

— Китайский народ всегда стремится к миру и сотрудничеству, — не менее дипломатично ответил доктор Чжан.

Вечером того же дня мы отправили в Москву зашифрованную телеграмму с сообщением об успешном завершении переговоров. Основная цель достигнута: контроль над стратегически важным нефтяным месторождением Дацина закреплен за советско-китайской администрацией, а японское военное присутствие в регионе ликвидировано.

По дороге обратно в Дацин я размышлял о долгосрочных перспективах достигнутого соглашения. Конечно, японцы не оставят попыток расширить свое влияние, но теперь у нас появилось время для укрепления позиций и развития инфраструктуры. Главное быстрее наладить добычу нефти, превратив потенциальное богатство в реальный стратегический ресурс.

Торжественный день пуска первой нефтяной скважины наступил через неделю после возвращения из Чаньчуня. За это время произошло много событий: прибыли основные группы специалистов из СССР, завершился монтаж оборудования, сформировали бригады буровиков из советских инженеров и китайских рабочих.

Вышка №1, гордо возвышающаяся над окружающей местностью, представляла собой внушительное зрелище. Стальная конструкция, поднимавшаяся на тридцать метров к небу, контрастировала с традиционным пейзажем Маньчжурии, пологими холмами, рисовыми полями и деревушками с глинобитными домами. Рядом с вышкой расположили насосную станцию, компрессорный цех и небольшую полевую лабораторию.

К церемонии запуска готовились с особой тщательностью. Территорию вокруг скважины украсили флагами, разместили трибуну для почетных гостей, организовали полевую кухню для угощения участников торжества. Прибыли делегации из окрестных деревень, представители администрации, иностранные наблюдатели и журналисты.

Я приехал на площадку за час до начала церемонии, чтобы лично убедиться в готовности всех систем. Воронцов, возбужденный и взволнованный, встретил меня у командного пункта:

— Леонид Иванович, все системы проверены! Давление в норме, насосы работают идеально, коллектор герметичен. Нефть пойдет, гарантирую!

— Спокойнее, Андрей Петрович, — улыбнулся я, глядя на его раскрасневшееся от волнения лицо. — Вы же опытный инженер, а волнуетесь как студент перед дипломной защитой.

— Так ведь историческое событие! — воскликнул он. — Первая промышленная нефть Дацина! Знаете, какие перспективы открываются? По моим расчетам, при полном развертывании добычи это месторождение сможет давать до пятнадцати миллионов тонн в год. Это же стратегическая независимость!