Непобедимое Солнце

Некоторое время мы стояли друг против друга и яростно смотрели друг другу в глаза, а потом Азаил вдруг как-то смягчился и смущенно пробормотал:

– Ты права, дорогая, ты права... Но больше этого уже не повторится. Никуда завтра я не улечу. Работу в Целестии мы закончили и, думаю, навсегда. Флора и фауна там созданы, теперь она будет развиваться по своим законам, и даже человек - венец творения - будет жить самостоятельно. Мы не будем вмешиваться в ход вещей, не будем...

Он сел в центр бутона. А я, забыв про гнев, села рядом - любопытство раздирало мою душу:

– А кто такой "человек"? И почему я раньше не слышала о таком чудном существе? И почему это Целестия останется одна?

– Дорогая, слишком много вопросов, а я так устал!

– с этими словами Азаил протяжно зевнул и рухнул навзничь на свое ложе, повернулся ко мне спиной и тут же - вот, наглец!
– захрапел!

Но я не растерялась. Одела на голову его Анализатор и одним движением мысли запустила сканирование его памяти - этому секрету я научилась буквально пару недель назад по книгам Азаила - и всю ночь, не смыкая глаз, я читала книгу его памяти и прочитанное в этой книге потрясло меня до глубины моей души...

Сначала Азаил сдержал слово. Больше он уже не улетал, как прежде. Казалось, вернулись прежние благословенные времена. Я опять забеременела и все пошло своим чередом. Но где-то через пару месяцев я стала замечать, что Азаил явно тяготится пребыванием на Острове. Он все чаще стремится оставаться один на один со своими "избранниками", избегая даже своих тайных советов и Школы. Благо, помощников у него теперь были многие тысячи - он постепенно передоверил им свои повседневные дела, а сам, с узкой группой "избранных", улетал куда-то с Острова. Вскоре его опять не было по дню, по два, по неделе... Когда же я спрашивала его, чем он занимается, он только загадочно улыбался, а потом, обняв меня, говорил: "То, что я открыл, прославит меня и тебя навсегда, дорогая. Но чуть-чуть терпения..." - и это всё, что от него можно было добиться...

5.

А потом он опять пропал, и уже не на десять лет, а на многие сотни лет подряд, и на этот раз никто из братьев, оставшихся на островах Архипелага, не мог сказать куда - даже их Анализаторы, способные засечь движение улитки на дне Моря в нижней Целестии, нигде не могли его обнаружить.

Что мне оставалось делать? Сидеть на Острове мне тоже наскучило - книги были все прочитаны, заклинания все изучены. И вот я с моими первенцами - Астрой и Эстер, а также с самыми близкими моими подругами, в конце концов, собралась о отправиться туда, куда давно мечтала попасть - в тот таинственный новый мир, который я увидела тогда в памяти своего такого странного, но такого гениального мужа.

Как только самый нижний слой облаков расступился перед нами, нашим взорам открылся дивный новый мир - мир, созданный нашими мужьями по внушению Создателя. Зеленые массивы континентов, серые, покрытые туманом, горы, голубые реки и озера, бескрайняя сине-зеленая гладь Моря простирались настолько, насколько хватало глаз. Я даже, помню, засмеялась от восторга! Я сразу полюбила этот мир и захотела его досконально исследовать. Вдоль и поперек. Благо, времени у меня теперь было сколько угодно!

Мы пошли на снижение наугад и оказались прямо над бескрайним зелеными морем какого-то хвойного леса. Мы, опять-таки наугад - ведь никаких карт у нас не было!
– полетели над ним, прямо над руслом какой-то неизвестной нам реки. Мы с сестрами летели и... молчали. Каждая из нас любовалась красотой этого мира и предвкушала тот момент, когда мы, наконец, встретим людей. Мы, конечно, не признавались в этом друг другу, но каждая - я знаю это точно - думала именно об этом. А потому мы летели - не останавливаясь...

Но вдруг до нас донесся какой-то звук. Я прислушалась - это был лязг металла и какие-то стоны и крики. Мы с сестрами встревожено переглянулись и полетели прямо на звуки. У реки, у самой кромки леса мы увидели странных существ. Они были все из железа, в одной руке они держали железные острые мечи, а в другой - плоские щиты с изображением черного орла с распростертыми крыльями. Лица же их были закрыты сплошными железными шлемами с отверстиями лишь для глаз и рта. Их было пятеро или шестеро, они стояли плечом к плечу, по пояс в воде.

О, Создатель! На них со стороны берега нападали высотой со среднюю фею какие-то ужасные твари. Это были большие крысы с длинными саблевидными клыками и серыми полосами на шкуре, а на сильном, мускулистом хвосте - удар которого сломал бы шею взрослой фее - голова змеи. Этих тварей было штук десять и явно, что у железных воинов не было никаких шансов - на песке, у берега лежали почти два десятка окровавленных воина и всего пять обезглавленных крыс...

Оставшиеся отчаянно отбивались. Они парировали удары крысиных хвостов щитами, не допуская змеиные головы к себе, а сами наносили удары мечами, норовя отсечь либо голову, либо, хотя бы, хвост. Но крысы ловко уклонялись от их ударов и понятно почему - будучи по пояс в воде, воинам трудно было маневрировать.

Сколько бы продлился этот, даже на первый взгляд, безнадежный бой, можно было только гадать, но пока мы во весь опор летели на помощь к несчастным, я увидела, что один из воинов, у которого шлем был с ярко-алым плюмажем, видимо, осознав безвыходность их положения, вдруг бросился в отчаянную атаку. Он вырвался из ряда других воинов и бросился вперед, в гущу крыс, и одним ловким ударом отсек одной из тварей голову. Её окровавленная туша с шумом грохнулась в воду, но другая крыса, воспользовавшись тем, что спина отважного воина была не защищена, зашла сзади и ударила его своим длинным мускулистым хвостом по голове. Воин, не удержавшись на ногах, рухнул в воду и пошел во всем своем железе прямо на дно...

И в этот момент мы, наконец, приблизились на дистанцию удара!

Мы с сестрами одновременно подняли волшебные палочки, мысленно произнесли заклинание, и у каждой из нас магический камень палочки испустил по длинному копью из солнечного света. Ещё мгновение - и девять летящих без промаха солнечных копий одновременно пронзили девять крыс. Те, пронзительно взвизгнув, тут же издохли.

А я с замиранием сердца бросилась к тому месту, где пару мгновений назад скрылся под водой отважный воин, и одним мановением руки заставила его тело подняться в воздух и перенестись прямо на прибрежный песок. Быстро сняв с него шлем, я увидела необыкновенно красивое, мужественное лицо, покрытое шрамами, с непривычной черной растительностью на щеках. Правда, губы его были синими, он не дышал...

Я стала делать ему искусственное дыхание, и мутная вода полилась изо рта и носа, а потом, когда она освободила дыхательные пути, я прикоснулась к его губам своими и вдохнула ему частицу своей жизни...

Он тут же закашлялся и открыл свои глаза - темно-карие, почти черные, как и его длинные спутанные волосы.

– О, прекрасная валькирия!
– прошептал он.
– Наконец-то я в Валхалле!
– А потом вдруг схватил меня за таллию и я, не успев ничего понять, уже оказалась в его объятиях, на прибрежном песке...

Но тут подоспели мои дочери - и одного удара палочкой по голове хватило, чтобы этот странный женонеистовый воин повалился навзничь от сильнейшей мигрени. А я, честно говоря, даже пожалела, что они подоспели слишком уж скоро...

А потом, когда он очнулся и, встав, удивленно осмотрел поле битвы - окровавленные громады дохлых крыс, растерзанные тела товарищей - его юношеский задор как рукой сняло.

Погибших похоронили тут же. Поцеловавший меня воин вместе с остальными нарубили дров, сложили костры и положили на них тела погибших, предварительно сняв с них доспехи.