Непобедимый
Шрифт:
Кириан рассмеялся восхищенному тону.
— Все нормально, Ник. Мне нужно, чтобы ты их почистил.
— Да ты с ума сошел? А если я их поцарапаю?
— Не поцарапаешь.
— Нет, нет, нет, нет. Я не могу прикоснуться к чему-то столь совершенному. Не могу.
Кириан схватил его за плечо.
— Нет, можешь. Они не кусаются, и их надо помыть.
Ник одобрительно присвистнул.
— Я тебе должен за это платить.
Кириан фыркнул.
— Тогда урежу твою зарпрлату, — он протянул руку и помог Нику встать. — Давай.
Ник позволил поднять себя на ноги, но он все еще был напуган машинами
— Сколько ты зарабатываешь?
— Определенно много.
— Чувак, сделай меня Темным Охотником.
Что-то холодное и болезненное мелькнуло в глазах Кириана.
— Даже не шути об этом, Ник. Ты не хочешь становиться таким, как я. Снаружи это выглядит отлично, но две тысячи лет не дались мне легко. Моя семья умерла, и хотя у меня есть братство Темных Охотников и Ашерон, но это не то, же самое. Я бы все отдал и даже больше, чтобы еще раз увидеть родителей. Извиниться перед отцом, за то, что наговорил. Никогда не бросай мать после битвы. Что бы ты ни сделал, постарайся, чтобы последние слова, который ты ей скажешь, не ранили ее.
— Ты поссорился с отцом?
Он кивнул.
— Ашерон однажды сказал очень правдивую вещь. Есть вещи, которые извинением не исправишь. Жизнь полна сожалений. Не допускай таких, которые возникают из-за того, что ты ранил тех, кто тебя любит. Сведи их к минимуму. Плохо нести их по обычной жизни. Жестоко нести их по жизни в тысячи лет.
Об этом он никогда не думал. Но по-прежнему он бы отдал все за вечную жизнь в таком богатстве. Черт, да он бы рад это иметь хотя бы десять минут.
— Не переживай, если не успеешь разобраться со всеми машинами. Можешь помыть Ламборджини, а остальные оставить на завтра. Главное, сделай остальное из списка.
— Сделаю.
Кириан посмотрел на него, наклонив голову на бок, а затем ушел в дом.
Ник спустился на три ступеньки, чтобы получше рассмотреть Бугатти. Да... вот это машина.
— Я бы тебя обнял, но не хочу оставить жирные пятна на твоей покраске.
Но когда Ник уставился в затемненное окно, то не смог разглядеть ничего внутри машины. Ему показалось, что там шло нечто вроде кино. Как загипнотизированный, он подошел поближе, чтобы лучше видеть.
Это была битва в доме Кириана. Он увидел босса и женщину, которая была более старой версией Табиты Деверо, но у нее были рыжеватые волосы, и она была одета в пижаму. Светловолосые клыкастые Даймоны атаковали их на лестнице. Кириан старался удержать их подальше от женщины, которая стояла за ним на площадке, вооруженная мечом.
А еще был другой Темный Охотник. Этого он не знал. Он даже не был уверен, Темный Охотник ли тот, но все же…
Незнакомца обезглавили Даймоны.
От ужаса он вздрогнул и закрыл глаза. Когда он снова открыл их, картина изменилась.
В этот раз он увидел нечто гораздо хуже…
Он был мертвым парнишкой, который лежал на улице, а человек в капюшоне впитывал энергию, которая вырывалась из его груди, подобно световому шоу. Но больше всего Ника напугали его собственныеглаза. Они были черными, как в фильмах ужасов, а на его раскрытой ладони лежало бриллиантовое ожерелье, которое носила Некода…
Твоя судьба определяется выбором, а не возможностью. Бойся решений, которые принимаешь, неважно насколько они малы, они могут стать твоим спасением…
Или твоей смертью.
Глава 9
Видения, которые преследовали Ника, вывели его из строя на несколько дней. С помощью Грима он пытался развить свою способность ясновидения, чтобы разглядеть большее и четче. Но это было не просто. Как и прорицание, это приходило и уходило по своей воле.
Чертовы неконтролируемые силы.
Грим продолжал обещать, что он научится их контролировать, практикуясь.
Он был гораздо оптимистичнее Ника. Конечно, он был не единственный, кто страдал галлюцинациями и терял над собой контроль.
Но сейчас, это было еще одним ухудшением в его и так раздражающей жизни. Период полового созревания и так делал с его телом те вещи, которые ему бы не хотелось, и совсем в неудобное время. А теперь еще и разум подключился. В одно мгновение с ним все нормально, а в следующее он видит как кто-нибудь «нормальный» превращался в нечто не нормальное, а еще у него были видения будущих событий.
Это стало так плохо, что мама начинала расспрашивать его о наркотиках, каждый раз, когда он был рядом. Так глядишь, скоро она к нему придет с баночкой для анализов, чтобы он пописал в нее.
Единственной хорошей новостью было то, что больше не находили мальчиков, убитых тем, кто сделал это с предыдущими двумя.
И Ник был жив.
Пока.
Но это стало под большим вопросом, когда он пришел на школьный двор и наткнулся на Стоуна с бандой, ожидавших его.
Отлично. То, что нужно. Опять отстранение от школы. Каждый раз, когда Стоун приближался к нему, он попадал в офис к директору, и это для него никогда хорошим не заканчивалось. Это было предсказуемо, как золотая струйка, которая появляется, когда собака задирает ногу.
И конечно, как только он приблизился к нижней ступеньке лестницы, которая вела к двери здания из красного кирпича, путь ему перегородил Стоун, огромный жестокий кроманьонец, передвигающийся на кулаках.
Стоун скрестил свои огромные ручищи и наклонил свой нос к Нику. Это его здорово разозлило.
— Я не в настроении, — попятившись, Ник постарался сдержать оскорбление, которое так и хотелось выплюнуть, и попытался его обойти. Всегда лучше постараться избежать драки.
Слишком поздно. Остаток его стада кретинов окружило Ника. Его давление подскочило еще выше, от того, что эти членоголовые стратеги вторглись в его личное пространство. Ник сжал зубы, пытаясь сдержать ярость.
Но ничего не получилось, так как Стоун толкнул его.
— Кто-то воровал вещи из шкафчиков, Готье. Я знаю только одного столь в этом нуждающегося, — он, сморщившись, оглядел дешевую гавайскую рубашку, которую Ника заставляла носить его мама и выстиранные джинсы. Все это было куплено на распродаже, по сниженной цене — доллар за штуку.
Ник фыркнул на оскорбление Стоуна.
— Говоря о девчачьих раздевалках — это ты там вечно ошиваешься, пытаясь найти пару на выпускной.
Стоун зарычал от гнева. Он пошел вперед, но из ниоткуда появился Калеб и отшвырнул его назад.