Непобедимый
Шрифт:
Ни сказав, ни слова, Никода развернулась и пошла вниз по коридору.
— Коди! — он последовал было за ней, но его поймала Кейси.
— Ты не хочешь с ней говорить, Ник. Она лузер.
Ага, точно. Она единственный человек из всей школы, кто навестил его, когда он был в больнице. Ну ладно, она там была волонтером, но она приходила к нему в комнату каждый день и подбадривала его. И она не была обязана это делать.
Он попытался обойти Кейси. Она была как липучий паук. Куда бы он ни двинулся, она была там, цеплялась за него. Он не знал, как сбежать, не поранив ее.
Отчаявшись, он зло посмотрел на нее.
—
— Ничего. Я хочу быть с тобой, Ник.
— С каких это пор?
— Сейчас ты работаешь на Кириана Хантера. Ты один из нас.
Он не был уверен, хочет ли быть одним из них. Потому что то, как они к нему относились, давно уже отбило у него желание быть частью толпы. Ему не нравилось, как они себя вели. Если быть одним из них означает быть жестоким к другим, то уж лучше он будет белой вороной.
— Слушай, я не герой подросткового кино. Я не позволю популярности настолько захватить меня, чтобы я забыл своих друзей. Ты не сможешь стереть те годы, что игнорировала меня, одним добрым жестом. А теперь, извини, — он, наконец, оттолкнул ее и пошел за Коди.
Но было слишком поздно. Она уже ушла.
Прекрасно. Он почувствовал себя еще большим падонком.
«Блин, я такой идиот…»
— Ник? — Кейси взяла его за руку, шокировав тем, что посмела дотронуться до его немытой руки. — Прости, если я относилась к тебе в прошлом неправильно и задела твои чувства. Как и все остальные, я могу быть эгоистичной и не замечать того, что находиться прямо под носом. Наверное, моя мама права и мне иногда нужно отрываться от своего телефона.
Она смотрела на него из-под припущенных ресниц, и это было самое горячее выражение лица, которое он когда-либо видел у девчонки.
— Ты прав. Тогда я тебя не замечала. Моя вина. Но я вижу тебя сейчас. Ты можешь простить меня за то, что я была такой глупой?
Эти неожиданные слова тронули новую, неизвестную часть него. А потом он вспомнил, что сказал Амброуз. Кейси будет хорошей девушкой для него, пока он будет учиться в старших классах. Но для этой роли он по-прежнему хотел Коди. Она была добра к нему, когда ему это было нужно. С ней ему очень нравилось разговаривать.
Четырнадцать лет я не мог привлечь к себе внимание даже обычной девчонки. А теперь он разрывается между двумя…
Самая популярная девочка, на которую он запал еще когда был ребенком, и другая, которая только появилась в его жизни и ее перевернула.
Жизнь неправильна. И он не знал, что должен сделать. Прислушаться к Амброузу, или к себе…
— Пошли, — сказала Кейси, потянув его за руку. — Я отведу тебя в кабинет.
* * *
Грим замер, когда почувствовал, как легкий бриз поцеловал его холодную кожу. Он почувствовал присутствие того, кого он знал с рассвета времен. Злобная и бесчувственная, она была его лучшим другом.
И худшим врагом.
Вместе они учинили больше разрушений, чем торнадо категории F5 за неделю своего разгула.
И это в их лучшие дни. В их худшие дни.…Ну, ученые заявляют, что и F6 тоже невозможно. Их объединенными усилиями, оно было не только возможно, но даже эта категория едва соответствовала тому, что он и Винтер Лаггер могли сделать.
— Лагерр… что принесло тебя сюда?
Гибкая, сексуальная и живая,
она вошла к нему в жилище. Словно оно было ее. Она была изысканно сложена, с гривой темно каштановых кудрявых волос. Как обычно, ее губы были кроваво красными, и сочетались с ее штанами и блейзером. Как только она возникла рядом с ним, вспыхнуло пламя в его черном мраморном очаге, рассыпая искры по его полу из черного дерева.Она оказывала эффект на большинство вещей.
— Я хотела, чтобы ты знал, что я умею облегчать задачи.
Эти слова ударили по нему предостережением. Когда Лагерр пыталась облегчить что-то, это всегда заканчивалось плохо. Ни для него, ни для ее цели.
— Ты о чем?
Она скривила лицо.
— В Нике Готье слишком много хорошего. Не важно, сколько жестокости мы вываливаем на него, он не изменится. И поэтому нам нужно сделать что-то, чтобы отнять это у него.
— Ты не можешь убить его мать, — они все знали, что это единственно успешный способ, чтобы освободить темную сторону сил и души Готье. Если Черайз Готье умрет, его уже будет не спасти и легче изменить. Но…
— Она нам не по зубам, — кто бы ни убил ее, его ждет жестокая смерть, и даже он, Смерть, не был защищен.
Винтер провела длинным красным ногтем по его челюсти.
— Да, но есть другие способы изменить его и убедиться, что он будет на нашей стороне в битве.
Он не мог понять почему, но сила духи Ника была впечатляющей. Чем больше он проводил времени с парнишкой, тем больше он сомневался в их способности склонить его на свою сторону, даже с помощью первоначального плана.
— Ему нужно закончить тренировки, прежде чем он станет хорош для нас.
— Возможно, но если у него будет причина измениться, то он, возможно, овладеет этими силами еще лучше и использует их там, где мы скажем.
Грим не был в этом уверен.
— Он еще слишком наивен. Он действительно верит в счастливый конец.
Она равнодушно пожала плечами.
— Тогда нам нужно выбить из него эти заблуждения.
Если кто-то и мог это сделать, то точно Война. Убивать людские надежды было ее специализацией.
— Каков план?
С дьявольской ухмылкой она отодвинулась от него, чтобы погреть руки на огне.
— У меня там уже есть человек. Кто-то, кому Ник доверяет и не знает, кто он на самом деле.
— О ком ты?
Она рассмеялась.
— Я вызвала нашего старого сообщника, который согласился помочь нам с этим заданием. Он сейчас находится в человеческом мире.
Это объясняет мертвых подростков и дело, не раскрытое полицией. Жертвы позволяют их людям влиться в гущу событий.
— И наш друг обещал, что жизнь Ника перевернется с ног на голову, прежде чем все будет сказано и сделано, его настоящие друзья будут мертвы, а он станет нашим, — она повернулась к нему и злобно улыбнулась.
— И тогда мы снова будет контролировать мир, и даже старые силы не смогут нас сдержать.
Грим улыбнулся в ответ. За это он бы взялся с удовольствием.
Глава 10
Ник сидел на уроке английского и жутко скучал. Кто вообще придумал этот предмет? Правда? Он говорил на английском, очень даже бегло начиная с утра и до поздней ночи. Все, что заставляло его страдать в школе, было невероятной потерей времени. Невероятно раздражало. Будет ли через сотню лет важно, читал он Моби Дика или нет?