НЕПОЭЗИЯ

намереваясь прекратить безмолвные его крики.

Но лик отклонился,

лик от руки отпрянул,

словно магнитный маятник,

наделённый иным зарядом,

заправленный другим чувством,

высеченным из сердца чужеродным искусством.

Я не стала настаивать.

Я убрала руку.

Да пребудет он и дальше в стенаниях и муках! —

по ту сторону рая,

куда он самолично себя переправил,

оставив тело на границе

отдуваться за самоубийцу.

***

Сколько весит слово?

Грамм? два? сто?

Или тяжесть его полкило ваты?

А, может, измеряется слово в ваттах?

Тогда сколько нужно ватт,

чтобы слово стало весомым,

мощным,

разящим,

подлинно настоящим?

Сколько требуется сердца,

души,

чести,

чтобы сколотить из слова

надежный плот,

на котором хоть в штиль,

хоть в бурю,

хоть в водоворот,

не опрокинется плот,

ни ко дну не пойдет.

Какое нужно слово,

чтобы быть человеком

богом?

***

мой блуждающий нерв —

демон сомнений

снова куда-то пропал,

где-то бродит,

какие-то мысли с ума сводит,

страх подстрекает к бунту,

выводит истерику из грунта,

готовит революцию, подлец!

а я его трудами! —

и демону конец

***

Превращаюсь в тварь низшую —

медленно,

постепенно.

Слышу сейсмическое биение

пространства,

ощущаю давление атмосферы

времени,

улавливаю ветры

жизни,

предвосхищаю катаклизмы

судьбы,

разбираю письмена

небосвода.

Но не могу ничего изменить,

переписать,

перекроить.

Тогда, может, просто уйти?

убежать,

улететь,

мигрировать?

Уж если и быть низшей тварью,

так быть до конца.

Да и так ли плоха участь сия?

Не выше ли любая козявка,

букашка,

слон

существа высшего,

нареченного богом

венцом

творения?

Не вернее ли назвать венец

тернием

на челе бытия?

***

"Не суй пальцы, куда не попадя,

прищемишь – мало не покажется", —

сказала Великая Мама однажды.

Я поступила ровно наоборот,

шиворот-навыворот,

как завещал Бармаглот

в неотраженном Зазеркалье,

я совала пальцы всюду —

в материальные щели

и щели астральные —

куда велел гуру

абсурда,

засевший в моем мозгу беспробудно,

на что падал третий его глаз,

к чему призывал прикоснуться потусторонний глас —

везде оказывались пальцы мои,

ничтоже

сумняшеся.

Что смотрите, Господа, удивленно?

думаете, осталась без оных?

Так точно!

Зато в кровоточие

сотворила немало убийственных

строчек,

разрыхляющих косное бытие.

Теперь вопрос толпе

себе:

"Что лучше —

целенькие ровненькие пальчики,

или искромсанные в мясо длани,

ковыряющиеся жадно

безумно

бездомно

в ментальном бедламе?"

Правильно —

Каждый выбирает по карме,

силе духа,

и, конечно, по велению Всея вездесущей кишки

неисповедимой,

которая по гуще устланных мыслей

на дне горшка

предсказала судьбу мне,

обозначив тем самым

удел —

жариться на ментальном на вертеле,

ни влево ложный поворот, ни вправо,

иначе —

травма

рождения

смерти

воскрешения

полное забвение

самоё себя…

О! я слушаюсь тебя,

кишка моя

премудрая,

повинуюсь тебе,

одухотворенная,

вечным знанием просветленная!

Да пребудешь ты доныне

отныне

и после

в галлюциногенной плоскости.

Аминь.

***

не улетайте, птицы!

побудьте со мной зиму,

мне одиноко среди человеческих лиц,

мне с ними невыносимо,

грузно,

тоскливо,

пресно;

останьтесь со мной, поднебесные!

Конец ознакомительного фрагмента.