Непокорная
Шрифт:
Глава 43
Коридоры подземелий замка Рикарди были сырыми, как и положено, любым уважающим себя застенкам острогов. Холод. Страх. Ужас, сочащийся сквозь неровную кладку стен, впитавших в себя страдания узников за сотни и сотни лет… аура смерти… атмосфера уныния… запахи тлена, гниения, миазмы фекалий и трупов… словом, романтическая такая атмосфера. Соответствующая. И я… крадусь по каменным коридорам, настолько ледяным, что местами на стенах проступает изморозь, и я могу даже видеть собственное дыхание.
Путь ощутимо уходит под уклоном вниз, вынуждая меня спускаться в самые страшные казематы, на такую глубину ниже основания замка, что каменная громада сверху давит, порождая мигрень
Жуткий антураж обреченности и безысходности дополнялся душераздирающими криками, доносящимися словно отовсюду сразу и даже из моего собственного сердца. Тут наверное еще и призраки замученных узников есть. Вот, готова дать на отсечение драконий хвост! В таком отвратительном месте просто обязаны водиться приведения. Иначе, это и не подземелья вовсе!
Я долго бродила лабиринтами, пока не попала в самые казематы отделенные от внешнего мира решеткой. Старой. Ржавой. Настолько мерзкой на вид, будто ее специально обмазывали какой-то дрянью, чтобы создать впечатление пострашнее. Как это не странно, но никого из стражи или заплечных дел мастеров я не встретила. Хотя что-то невесомое и белесое точно пару раз краем глаза замечала проплывающим под особо душетрепещущий вой.
За решеткой, к которой я даже прикоснуться брезговала начинались камеры, по две стороны от очередного коридора. Я приноровилась, задрала подол платья до колен и уперлась ногой в преграду, толкнула посильнее, надеясь, что та поддастся. И, о, чудо! жалобно скрипнув, наверняка разбудив всех несчастных, кто сейчас не на сеансе плановой экзекуции, решетка распахнулась, еще и с грохотом встретившись со стеной. Прежде, чем та рикошетом хлопнет обратно, закрываясь, я проскочила вперед и поспешила найти Кэрниса. Многие камеры пустовали. Во многих я видела тела. Совершенно неживые. Высушенные голодом и замученные пытками. В рубищах, босые, тела жались на тонких кучках гниющей соломы, даже не ища уже тепла. Какое тут может быть тепло? Если за стеной мороз такой, что плевок на лету застывает. Я знаю, я пробовала. Вопрос прекрасной видимости, в условиях полного отсутствия источников света, как и явный недостаток стражей или хотя бы смотрителя какого-то, меня вовсе не занимал. Я беспечно даже не задумывалась о таких вещах. Зато не забывала искать Кэрниса. Заглядывая в каждую камеру, и натыкаясь все на новые и новые тела, я звала своего нерадивого спасителя по имени. От моего громкого шепота по коридорам проносилось зловещее эхо, но я загоняла страхи поглубже, заставляя себя продолжать поиски.
Когда мне уже казалось, что мои попытки не увенчаются ничем хорошим, началась более оживленная, если так можно сказать о подземельях его светлости, часть тюрьмы. По ту сторону решеток стали чаще встречаться живые люди, у кого еще были силы подавать признаки жизни и разума. Кто-то подползал в потемках, протягивая руки сквозь решетки, что-то говорили на непонятных мне языках и на вполне узнаваемых. Просили помощи. Проклинали. Оскорбляли. Кто-то пытался доплюнуть, обвиняя меня в интимной связи не только с драконом, но еще и со многими инфернальными тварями, химерами иных миров и блохастым подзаборным псом. Поочередно краснея и бледнея, я задыхалась от смрада грязных и больных тел, от негодования, от страха быть обнаруженной милордом или стражей, от жалости к несчастным, доживающим свои последние дни в этом ужасном месте. Хотелось закрыть уши ладошками, зажмурить глаза и съежившись до маленького колючего, а от того недосягаемого ни для кого, комочка, раствориться в воздухе, исчезнуть. Убежать. Никогда
сюда не возвращаться.Я попятилась, уворачиваясь от особо длинной руки, протянутой в мою сторону, брезгливо скривилась. Не заметив, что спиной подошла излишне близко к решеткам противоположных камер. Взвизгнула, когда моего плеча коснулась чья-то ладонь.
– Что ты делаешь здесь? – раздалось особо остро и зло прямо у самого уха. Знакомый голос резанул, заставив желудок несколько раз закрутиться в тошнотворные узлы. Я резко развернулась, скидывая с себя грязную лапищу мага.
– Кэрнис, - дернулись нервы на моем лице. Улыбкой это было нельзя назвать. Скорее какой-то нездоровый тик. – Пришла к тебе, - честно сообщаю я, опасливо косясь на мужчину по ту сторону решетки. – Хочу освободить твою магическую задницу.
Мужчина удивленно хмыкнул и подошел ближе, выныривая из мрака своей камеры. Его руки скользнули сквозь прорези решетки и расслабленно повисли, словно он, на забор собственного поместья оперся поболтать с соседкой.
– Ты знаешь, за что твой женишек меня посадил сюда? – скептически посматривает на меня маг, а я рассматриваю его. И у меня кровь стынет в жилах, от понимания, как брат душу отвел на некогда таком красивом молодом человеке. Сейчас Кернис больше походил на отбивную, плохо прожаренную и оттого обильно истекающую кровью.
– Знаю, - стискиваю зубы, не желая обсуждать его покушение на мою честь. – И все же… я хочу помочь тебе.
– Ааа… - понимающе усмехается разбитыми и опухшими губами маг, показывая в улыбке пару прорех в зубном ряду, - совесть замучила? Вспомнила, кто тебя из пасти демона вытянул?
Я пристыжено отвела взгляд. Да. Именно так и есть. Совесть замучила.
– Надо было оставить тебя на съедение тварям бездны, - презрительно сплевывает мне под ноги мужчина. Я смотрю на кровавый плевок у самых мысочек моих сапог и вздрагиваю, когда руки мага дотягиваются до меня, обхватывают мое горло и зло впечатывают всем телом в саму решетку. Он не душит меня, но возможность дышать у меня почти отсутствует. Я вырываюсь, пытаясь отбиться. Хриплю его имя, пытаясь вразумить мужчину, прошу поверить, что я пришла помочь, но сквозь мутную пелену близкого обморока могу только отмечать его лихорадочно блестящие гневом глаза и боль во всем теле от сильного удара о ржавое, но все еще крепкое, железо решеток.
– Ты стала погибелью моей! – зло выплевывает мне в лицо маг, чувствую, что его кровавая слюна забрызгивает меня. Хочется утереться, но нет сил даже пошевелиться. – Я спас твою жизнь! И из-за тебя оказался здесь. Несправедливо, правда? Причем я даже не успел воспользоваться тобой. Разменял свою свободу, карьеру и жизнь лишь на попытку коснуться тебя…
– Кэрнис! – не смотря на жуткий страх и боль, я все еще трепыхаюсь. Сиплю что-то. Но не услышана совсем. – Отпусти…
– Нет, Диана, - впивается в мои губы своими, обдавая меня зловонным дыханием давно нечищеных зубов. – Считаю, если страдать, так пусть хоть будет справедливо. Будет повод, за что я страдаю…
– Не надо, - мой голос уже больше похож на предсмертный хрип. А Кэрнис лишь забавляется и вдруг втягивает меня в свою камеру. Я прохожу сквозь кованные прутья, словно они сделаны из ветра. А в следующий миг мое тело летит в грязную, покрытую изморозью стену. Я опадаю на гнилую солому, провонявшую мышами и мочой, у моего лица останавливаются босые ноги мужчин. Почему он без обуви? Ладно побили. Ладно посадили. Зачем сапоги отбирать? – Нет! – только и успеваю пискнуть, когда меня за горло снова поднимает маг, заставляя смотреть на него.
– Да, - зло усмехается щербатым ртом Кэрнис и рвет на мне одежду, причиняя каждым рывком жуткую боль. Словно кожу с меня сдирает.
– Не надо! – пытаюсь отбиться, но мужчина сильнее. – Кэрнис! Нет! – верещу, а его лицо вдруг меняется и передо мной уже не маг, не демоноборец, а сам демон. Оскалившийся и с мертвой ногой во рту, которую он держит, как зубочистку.
– Прочувствуй, какой должна была стать твоя кончина! – звучит зло голос Кэрниса в моей голове и я верещу, чувствуя, как клыки демона смыкаются у меня на лице.