Неполоманная жизнь

– Паша, подводка «Наряды»… пошла!

– Подводка четыре – «Наряды»… пошла!

На экране замелькали кадры женщин в совершенно фантасмагорических одеждах, в несуразных и нелепых нарядах.

Дикало запустил лототрон.

– В первом полуфинале встречаются! Белый сектор – номер 32 – Маргарита Беляева! И… оранжевый сектор – номер 3! Ксения Соболева!

Под аплодисменты зрителей на подиуме появились Ксения Соболева – голубоглазая шатенка с шикарной фигурой, соответствующей финалу, точеными ножками и обворожительной улыбкой, – Железнов считал, что именно ее улыбка, обращенная ко всем и ко всякому – залог ее успеха. И – Маргарита Беляева – кареглазая шатенка с абсолютно правильными тонкими чертами лица, стройной фигурой и изумительными, почти идеальными ногами.

– Реквизитная группа, – Наум поправил микрофон. – Алла, Оля, – наполняем корзины. Павел – где «корзинки»?

– «Наполнение» – на мониторе ведущего.

– Следи за ним. Ты же знаешь, его может «понести».

– Плавали… знаем.

– Пятая, Дикало, крупный! Шестая – средний! Седьмая – экран! Восьмая – сектор с проигравшими! – резко и отрывисто Наум раздавал команды.

На эфирном мониторе Дикало атаковал вопросами полуфиналисток:

– Ну что, красавицы, приоденемся? Маргарита, у вас – белый сектор, вам и выбирать первой. Итак, Рита, можно вас называть Ритой? Вы что выберете? – Дикало протянул руку в сторону огромного студийного экрана.

– Паша, выбор на экран! – Наум перебросил на эфирный изображение с шестой камеры. На экране высветилось:

– Да-а… это, я вам скажу – выбор… Так что вы выберете, Рита, пачку балерины или трусы семейные, образца шестьдесят первого года прошлого века? Вы, Рита, кстати, знаете, что такое трусы семейные? Нет? Я так и думал. Раритет! Такого сейчас нет. Как бы это вам объяснить… В общем… Это… как шорты у футболистов, только – по колено. И размерчик шестидесятый… ну, чтобы любому члену семьи могли подойти. И? Рита?

– Пачку!

– Пачку балерины – в белую корзину! А вам, Ксения, соответственно – трусы семейные – «антисекс» – в оранжевую! Не расстраивайтесь, Ксюша, вас – трудно чем-либо испортить. А сейчас – ваш выбор! И что вам предлагают?

– Выбор на экран!

– Заковыристо! Фуфайка или пеньюар… И что вы возьмете к трусам? Ксения рассмеялась:

– Ну, знаете ли, Алексей, фуфайка и трусы семейные – это наряд для мест, не столь отдаленных… Попробую – пеньюар.

– Конечно же, пеньюар и трусы семейные… – Дикало хмыкнул. – Все зависит от того, что одевать сверху. Фантазии не хватит.

Железнов оторвался от эфирного монитора и подошел к Пашкиному компьютеру – посмотреть на «весь список»: каска, шапка-ушанка, колготки малиновые и лимонные, валенки, кеды, галстук, бабочка, кофточка на пуговицах и юбка из «бабушкиного комода»… и в том же духе: «Да, не разгуляешься. Разве что платки шифоновые… Выкрутятся… С чувством меры и с головой у них все в порядке».

Железнов нацепил на голову гарнитуру. В наушниках тотчас же прорезался Наум, который в двух метрах от него «снимал картинку с корзинок»:

– Седьмая, – колготки малиновые в белой корзине – крупный!

– Вторая – тридцать второй – Беляева – крупный! Первая – средний!

– Восьмая – кеды!

– Четвертая – третий номер, Соболева – крупный!

«Так. Здесь процесс проистекает. А что у нас с голосованием?» – Железнов переключился на второй канал связи:

– Николай? Железнов. Что у нас с голосованиями? Да, и с прогнозом и с текущим… Сколько?!. Ого! Обрезай! По времени поступления и обрезай. Да, как и договаривались – пятьдесят один человек по каждой из оставшихся.

Да… давай, скидывай айтишникам… и Маринке… По текущему, как всегда… с периодом в тридцать… давай.

Сашка вырубил связь, отвел микрофон:

– Марина, Николай сейчас скинет тебе вероятных победителей по прогнозу.

– Четыре варианта? Сколько отсекаем?

– Он пришлет уже отсеченные – два прогноза по пятьдесят одному. Наше будущее жюри. Группа обзвона готова?

– Да. Семь человек, как и всегда, из агентства связи.

– Так. Семь человек… – Железнов на секунду задумался. – Я скажу тебе, на какую группу поставить четырех. Звонок стандартный – имя, фамилия, место жительства.

Железнов кинул взгляд на эфирный: «Где мы?». Ага. «Выбор» составляющих будущего «наряда» окончен, и два джентльмена, «выбранных» Маргаритой и Ксенией в предыдущем туре, под аплодисменты аудитории помогали отнести корзины в «Пентагон», сопровождая с корзиной в руках каждый свою участницу.

– Алексей, лототрон! – Наум решил ускорить процесс «проводов» и вывел на эфирный Дикало, который, пригнувшись у лототрона, рассматривал номера остававшихся там двух шаров.

– Ну, что ж, – Дикало кивнул на шары. – Не нужно быть провидцем, – запустил лототрон, – чтобы сказать, что на подиум вызываются…

Первым выкатился шар под номером 29.

– Екатерина Строева – номер двадцать девять – белый сектор и… Яна Абдулова – номер пятнадцать – оранжевый сектор.

Железнов проследил, как на подиуме появились Екатерина Строева – черные волосы хитро зачесаны, взгляд – зеленовато-морозный, в широкой юбке и обтягивающей футболке, подчеркивающей наличие очень тонкой фигуры и непропорционально большой груди, и Яна Абдулова – кареглазая шатенка с рыжинкой в волосах, классическими чертами лица и очень женственной, притягивающей взгляд фигурой.

Янка была Железновской «крестницей». По роду своей «основной» деятельности ему пришлось вступить в переписку с директором дизайн-студии, которая разрабатывала графику и оригинал-макеты для некоторых проектов канала. Железнов сразу же понял, что по ту сторону экрана находится человек очень умный, очень добрый и талантливый. Работа закончилась, переписка осталась. Не каждый день, конечно, но очень добрая и профессиональная. Когда же через пару месяцев к нему в кабинет со словами: «Саша, к вам можно?» вошла молодая и ослепительно красивая женщина, на немой вопрос Железнова последовало продолжение: «Я – Яна, директор дизайн-студии…», Железнов влет предложил ей участвовать в проекте, без кастинга, используя так называемый административный ресурс в его, Сашкином лице. Яна отказалась. Месяца два ушло на то, чтобы сформулировать предложение «Если ты со своей дизайн-студией хочешь выйти на федеральный уровень, ты должна быть узнаваема. Что ты теряешь, в конце концов?» Яна начала спорить. Яна согласилась. И выиграла игру под номером 15.

На студийном экране вывалился первый выбор для Екатерины Строевой: свадебная фата или котелок-цилиндр. «Конечно же – фата. Белая фата для жгучей брюнетки», – мелькнуло в голове у Железнова. По-видимому, Катя разбиралась в своем имидже не хуже Железнова, направив в свою корзину фату, оставив Яне котелок.

Железнов остановился за Пашкиной спиной, на мониторе которого «висел» весь «гардеробчик». «Ага… парик рыжий… шляпка с вуалью… галстук пионерский… носочки белые… цветастые кофточки с Черкизовского c рюшечками и бантиками… колготки «диких» цветов… лапти, тапочки… юбки из шестидесятых, производства фабрики «Красная нить»… Где они нашли-то их? Небось – в музее. Фабричном, конечно же, из-за отсутствия исторической ценности. Ну, да ладно. Янка – в полуфинале финала. Очень хорошо! И для бизнеса… и… женихов появится всяких и разных, по крайней мере, не будет упрекать, что зря втянул ее в эту авантюру». Железнов нацепил гарнитуру.