Неправильная сказка

Дом фон Глатц — Яков пытался думать, старательно отводя глаза от ослепительной красоты юной принцессы — вроде есть такой, где то на севере Германии. Когда-то были богаты, но, после того как через их земли прошли Тилли, Валленштейн и Гюстав-Адольф, от богатства и земель ничего не осталось — только ветхий замок да звонкий титул имперских князей. Взгляд, не в силах охватить всю сцену разом, прыгал от одной мелочи к другой. Вот широкое окно, рама блестит новенькой краской — вроде то самое, что разбилось в день, когда они входили в аббатство, вот огромное, в толстой витой раме, зеркало, вот какие-то разномастные полки с кучей кукол, совершенно одинаковых на вид. «Зачем столько», - мелькнула дурацкая мысль, но ее прервали.

— Что это значит тетушка? — недовольным голосом спросила принцесса — почему вы врываетесь ко мне? И зачем вы притащили сюда своих наемников?

— Императорских, — поправил Лесли машинально.

— Какая разница, — фыркнула та, — тетя, что это значит?

— Это Яков Лесли, племянница, капитан имперской армии и военный комендант, — сказала графиня, опять улыбнувшись, — представь себе, он нас сейчас допрашивает.

— Вы что, родственники? — Яков был еще слишком ошеломлен, чтобы спросить что то путное.

— Что за шутки, тетя?

— Представьте себе, господин капитан, — ответила Якову графиня, — имею честь быть тетей этому чуду.

— Всего лишь дальней родственницей, — голос у принцессы был все также заносчивый, — вам до нашего рода далеко.

«Другие были бы счастливы родству с всемогущей графиней» — подумал Яков. Чванство принцессы уже начало раздражать.

— Это ваше письмо? — спросил он резко.

— Ее, — подтвердила графиня Амалия ехидно, — узнаю почерк.

— И что это значит?

— Не ваше дело…

— Мое, — Яков окончательно потерял терпение, — у нас тут война между прочим. И кто такой Вальтер? Вальтер Мероде?

— Их Светлость господин Мероде для вас. Он все-таки граф и настоящий рыцарь, вам не чета — их высочество принцесса соизволила обратить на него внимание.

— Ничего себе рыцарь… — Магда влезла в разговор бесцеремонно, то есть как всегда… — мясник с ножом.

— Он благородный человек. Сами вы… убийцы и погромщики — принцесса начала заводится — нос сморщился, губы сжались в тонкую линию. Яков, отойдя от недавнего шока, посмотрел на нее еще раз — да не так уж и красива — отталкивало высокомерное лицо.

— Это твоя служанка в церкви лежит, зарезанная? — теперь уже и Магда завелась..

— Да. И вы ее убили.

— Не мы, — сказал Яков машинально, — Мероде.

— Врете вы все, — принцесса уже срывалась на истерику, — воры, убийцы, грабители…

— Лоренцо, — рявкнул капитан. Это все ему уже надоело. За стенами война, а тут балаган какой то… Взгляд упал на стол, неоконченную вышивку — башня, рыцарь под стенами, дракон — как в сказке. Старинной красивой сказке, которую кто-то решил сделать былью, пройдя по горе трупов. «Так вот зачем Мероде доспехи понадобились — покрасоваться».

— Лоренцо, проводи их светлость графиню Амалию вниз. И проверь посты.

— Но, — итальянец пытался что-то сказать, но капитан рявкнул еще раз — это приказ, прапорщик.

— Пойдемте, Лоренцо, — графиня взяла того под руку, потащила прочь, — капитан у нас честный человек, ничего с этой красавицей страшного не случиться. Я за нее отвечаю перед родственниками, так что постарайтесь аккуратно, капитан.

— Обещаю.

Когда дверь захлопнулась, капитан повернулся к замершей принцессе и отчетливо произнес.

«Убийцы мы, воры и грабители… еще клятвопреступников забыли добавить».

— Ну и что вы с ней сделали? — спросила графиня через полчаса, когда компания вышла, наконец, с верхней залы.

— Ничего, — ответил капитан устало, — озеро слез не в счет. Напугали и только. Остальным пришлось гораздо хуже. И еще придется. Это она писала Мероде, посылала служанку с письмами по подземному ходу. Служанку, чье тело нашел в лесу наш Лоренцо. Откуда только про подземный ход узнала…

— Старые книги, наверно, — ответили ему.

— Может быть. Как она вообще здесь очутилась?

— Мероде приехал в замок фон Глатцев год назад. Был очень вежлив и обходителен. А наедине сообщил родителям, что сожжет их и весь замок если принцессу не отдадут ему в жены.

— Фон Глатцы вроде союзники шведов.

— А его это не волновало. Когда только успел Софии голову так закружить.

— А как она оказалась здесь?

— Ну, мы все-таки родственники. Ее родители попросили, и я спрятала ее здесь. Ошиблась — монастырь раньше был их владением, тайные ходы были, видимо, не столь тайными, раз она о них знала.

— А почему не в Вене?

— Фон Глатцы все-таки союзники шведов.

— Это как сказка какая-то. Принцесса, рыцарь в сверкающих доспехах под стенами, — память услужливо подсунула высокую фигуру Мероде в сверкающей кирасе, — стерегущий замок дракон. Только сказка какая-то…

— Это вы меня драконом назвали? — усмехнулась графиня, — спасибо, польщена. Но в сказках рыцарь, обычно, побеждает.

— Это неправильная сказка, — отрезал Лесли, вставая. Начался день, лучи солнца играли на потолке в прятки. Снаружи раздалась стрельба — капитана ждали его люди. Люди, о которых сказок не пишут.

— Что собираетесь делать?

— Убью ублюдка. Он, может быть, неуязвим, но его люди — дрянь.

— Убьете смерть, капитан?

— А нам за это платят, — ответил капитан и вышел из кабинета.

В палатке посреди лагеря полковник Вальтер Мероде смотрел на лежащее на столе письмо. Приказ шведского главнокомандующего в Германии генерала Торстентона — бросать все и немедленно присоединится к основным силам, осаждавшим в Киле имперскую армию. Приказ был получен еще неделю назад и так и лежал здесь на столе нераспечатанный.

«Нет уж, — прошептал полковник одними губами, — хватит с меня». Спина покрылась холодным потом. Нет уж. Сегодня он возьмет этот замок. Лесли не сможет ему помешать — он слишком слаб для этого. Возьмет принцессу, женится на ней. Даже будет нежен… какое-то время. Фон Глатцы — имперские князья, они неподсудны никому, кроме сейма в Регенсбурге, а он соберется только после войны — то есть никогда. Тогда его не достанет никакой главнокомандующий. Мероде жениться, бросит все и уедет в Париж, подальше от этой войны. Тот финский солдат умер год назад, несмотря на все свои заклинания — сгорел от дурной болезни. Смерть, которой Мероде служил, могла быть очень изобретательной. И Мероде крепко ей задолжал.