Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании

Ощущения изменились моментально. Вот мы шагаем по болотистой местности, пахнет багульником и вереском, вокруг витают стандартные ощущения леса, жизнь, природа в полном расцвете своих сил. Шаг и всё в миг меняется. Меня будто кувалдой в солнечное сплетение ударили, настолько сильным был контраст.

— Ох… — я согнулась от боли и лишь благодаря подоспевшему Ивану не рухнула лицом в грязь.

— Василиса, что случилось? — ко мне подбежал Никита.

— С вами всё в порядке? — обеспокоенный Игнат придержал Емельянова, который также, как и я скрючился в три погибели, держась за дерево.

Я не ответила, дыша через раз, внутренности жгло каленым железом, а в груди, казалось, взорвалась атомная бомба. Я лишь читала об этом заклинании, но никогда не испытывала его на себе. «Молот», одно из самых болезненных заклинаний, созданное ещё в средневековьях специально против ведьм и ведьмаков. Оно блокировало нашу силу, причиняя адскую боль. Очень эффективное, но и хвала Богу, недолговечное.

Иван помог мне присесть на поваленное дерево, и оставив на попечении Никиты, поспешил к Емельянову. Сейчас они были бессильны, и всё что оставалось делать, это просто стойко переждать последствия блокировки каналов.

От боли невольно проступили слёзы, и я зажмурилась, стараясь глубоко дышать, концентрируя своё внимание лишь на этом тривиальном занятии. Кажется, Никита обнимал меня, гладил по голове, что-то приговаривая шёпотом, кажется Емельянов громко стонал и ругался, проклиная всё на свете, но без силы его проклятия были всего лишь пустыми словами. Игнат бегал вокруг нас, не понимая, что происходит и пытаясь предложить хоть какую-то помощь. Его взял на себя Иван, пытаясь успокоить парня, сквозь боль я слышала прямые и строгие приказы оборотня, он как истинный вожак, построил молодняк.

Боль проходила медленно, она словно застойная вода, вытекала из меня сквозь восстанавливающиеся каналы, мелкими волнами судорог расходясь по всему телу. Дыхание выровнялось, сердцебиение пришло в норму, а мышцы постепенно перестали самопроизвольно сокращаться. Когда я наконец выплыла из красного марева, полного боли в настоящее солнце уже высоко светило над низкими деревьями. Рядом со мной сидел Никита с тревогой наблюдая за пробуждением и крепко сжимая мою руку.

— Я в порядке — выговорила я осипшим голосом, но попытка улыбнуться не увенчалась успехом.

Где-то совсем близко застонал Емельянов, содрогаясь от проходящего эффекта заклинания. Над ним склонился Иван, готовый в любую минуту прийти на помощь. Игнат, словно затравленная собака, сидел поодаль, прижав колени к груди. и с расширенными глазами наблюдая за нами.

— Как долго это продолжалось?

— Часа полтора. — ответил Иван, всё ещё не сводя взгляда от Емельянова, тот также постепенно начал приходить в себя, но тело всё ещё потряхивало от спазмов.

— Что это было? — Никита помог мне подняться, тело всё ещё плохо слушалось, но стабильности и уверенности в движениях с каждой секундой становилось всё больше и больше.

— Молот ведьм. Очень старое заклинание, оно провисело тут не один десяток лет.

— Откуда…?

— Будь оно свежим, мы бы провалялись без сознания несколько часов, а может и суток. Оно не смертельно, но подарило нам немало болезненных впечатлений.

— Молот ведьм? Но разве это не книга, написанная ещё во времена инквизиции?

— Что было первым, яйцо или курица, я не знаю, заклинание с прозаичным названием или же монструозный эпос, не содержащий в себе ни толики правды. Но время появления одного и второго примерно одинаковое. Заклинание, созданное исключительно против ведьм и ведьмаков, причиняет нам боль и на время лишает возможности действовать. Идеальное оружие, чтобы схватить ведьму, не убив её в процессе. Правда, такое заклинание помимо специальных секретных знаний требует немало силы, и тот, кто его поставил, был очень и очень искусен в своём деле.

— Ты думаешь, это ещё с тех пор? — задумчиво поинтересовался Никита.

— Не знаю, страшилка этого места вполне может оказаться правдой, и мы можем иметь дело с чем-то гораздо большим, чем обычный маг, собирающий силу. Мумифицированные трупы, странный колдун-некромант, ведьма, вступившая в бой с некромантом и победившая его. Радужная воронка подреальности и вот спустя семьдесят лет снова огни и мумифицированный труп практически на том же месте. Тут явно что-то не так и прошлое как-то связано с настоящем, но как, я понятия не имею.

— В архивах должны быть хоть какие-то записи о произошедшем в этой деревне. Я бы мог поверить даже в такую небылицу, как и в то, что колдун мог возродиться и начать убивать снова, но география и последовательность жертв разбивает эту версию вдребезги. Всё началось с Кротова и от него нужно плясать.

— Но проверить схожесть мумий семидесятилетней давности и настоящей всё же нужно. — не сдалась я, интуитивно чувствуя, что эти два дела как-то связаны, а история, рассказанная Игнатом, имела место быть на самом деле.

Никита кивнул в знак согласия на это, временно закрывая обсуждение.

Емельянов полностью пришёл, в себя минут через пятнадцать. Злой и полный праведного гнева, он метал громы и молнии, готовый обрушить водопад проклятий на первого встречного. Он даже попробовал наехать на парня, всё ещё испугано жавшегося к стволу дерева, но Иван быстро среагировал и остудил пыл ведьмака.

— 13-

Дальнейший путь через лес прошёл в относительной тишине. Бледный и испуганный Игнат замкнулся в себе и от жизнерадостного, преисполненного важностью юноши осталась лишь тень, смотрящая на нас с опаской. Никита хмурился, о чём-то сосредоточено думая и практически не обращал внимания на окружающее пространство. Он настолько глубоко погрузился в свои мысли, что несколько раз чуть не сошёл с тропы и провалился по колено в болото. Благо Иван, словно спаситель вовремя ухватил его за рука, в возвращая на путь истинный. Емельянов всё ещё злился, ступая модными мокасинами по грязи и постоянно ворчал, попеременно кидая проклятия. Кажется, за сегодня он очернил свою карму на несколько лет вперёд, удивительно как с таким характером он до сих пор так открыто практикует. Проклятия несут в себе не только вред душе, отдача от такого колдовства слишком сильная и словно липучий лизун засыхает чернильными пятнами на ауре, а очиститься от такого ой как сложно. Но это ещё и блокирует доступ к силе, и немало ведьм и ведьмаков положили свои жизни на алтарь безвременной старости и быстрой смерти в относительно молодом возрасте. Они иссушают тебя, лишая жизненных и магических сил, превращая тела в дряхлые сосуды, полные скверны и болезней.

Я шла позади всех, отстав на пару шагов, слушая пространство и стараясь собрать новые кусочки головоломки воедино. Слишком много совпадений между прошлым и настоящим, но в тоже время и слишком много отличий. Версий, рождающихся из одного и другого, было больше десятка и каждая имела право на жизнь. Но все они были бесполезны, так как не отвечали на два основных вопроса: каков следующий шаг убийцы, и кто он? Версий и предположений на этот счёт было меньше нуля. Никита прав, это лишь в сказках и фэнтези восставшие колдуны прошлого могли свободно перемещаться и чинить злодеяния, в реальности такого не бывает. Всё что умерло физически, остаётся мертво, если нет особых ритуалов и магической подпитки, а призраки, личи, существа подреальности не обладают достаточным разумом для совершения настолько хорошо продуманных действий. Даже если и предположить, что душа колдуна-некроманта каким-то образом задержалась в нашем мире и не ушла за грань, и смогла каким-то непостижимым образом взаимодействовать с человеком, из него всё равно не выдернуть мало-мальски ценной информации. Смерть забирает собой не только физическую оболочку, но и память. Именно поэтому призраки в большинстве своём злобные и туповатые сущности, сохранившие в своей памяти в большинстве своём лишь момент смерти, как одну из самых ярких эмоций.

— Пришли — известил Игнат, останавливаясь у опушки небольшой поляны.

Точнее у того, что с первого взгляда несведущего казалось поляной. Небольшое болото, плотно заросшее тиной, было окружено низкими берёзами, кустистым кустарником и буйной растительностью. И это могло бы быть даже красиво, если бы не ощущение затхлости, разлитое не только в тяжёлом воздухе, но и искажённый энергетический фон, нависший над этим местом.

— Ты уверен, что это тут? — скептически поинтересовался Никита.