Неправильно для меня

Я привыкла, что он здесь просто в роли охранника.

Мы готовили ужин и смотрели телевизор, прежде чем оба тихо заканчивали в своих комнатах, порознь. Я со своими мыслями, а он со своими. Мои всегда были о нем, было ли это то, как он двигался в спортзале, или то, что он говорил. Иногда я просто видела его глаза, когда закрывала свои. Он проник в меня быстрее, чем я осознала, пока не поглотил каждую часть меня. Затем, как раз в тот момент, когда он украл у меня последний маленький кусочек, за который я держалась, он скинул меня в яму и бросил спичку.

Ничто из этого не имеет смысла. Мой отец доверял ему, что говорит мне, что он должен быть хорошим человеком. Ни для кого не секрет, что когда дело касается женщин, даже лучшие из мужчин могут принимать худшие решения. Это странная динамика, на которую нет однозначного ответа. Если женатый мужчина оставляет свою жену ради другой женщины, какая женщина была правильной, а какая неправильной? И кто решает? В любом случае, один из них вор, а другой похититель, один крадет, а другой держит его в плену.

Не то, чтобы Алек был заключенным. Если она знает, что его отправили домой присматривать за мной, значит, он доверяет ей достаточно, чтобы рассказать ей, а Алек, которого я знаю, доверяет не многим. Думаю, я отбросила мысли в сторону, но пришло время признать тот факт, что она важна для него.

Она была права, ее точка зрения была доказана.

Я могла бы заполучить его, конечно… но, очевидно, я не могла оставить его. Одного его тела никогда не будет достаточно, не тогда, когда, если честно, я хочу всего. Я закрываю глаза и опускаюсь на подушки, говоря себе, что в конце концов все будет хорошо, и не веря в это ни на секунду.

Алек

— Как сильно ты борешься с собой, чтобы остаться там, где ты есть?

Я хмуро смотрю в потолок, не поворачиваясь к Мариссе, которая лежит рядом со мной.

— Признай это, — шепчет она. — Тебя заботит пешка.

— Мне не все равно, если она ускользнет и исчезнет, да. Учитывая, как все дерьмово, я бы не советовал ей пытаться.

Глаза Мариссы полны ярости:

— Ты не можешь потерпеть неудачу.

Я сохраняю свое лицо пустым.

— Я знаю.

— Исправь это, дорогой муж. Часы тикают, и я готова забрать тебя домой.

— Это почти закончилось. Тогда все будет так, как должно быть. — Мои глаза перемещаются по её. — Я обещаю.

Глава 26

Оукли

Очередной вторник, я уже пятую неделю в школе. Просыпаться по утрам становится все труднее. Люди говорят, что со временем все станет проще, но, похоже, в моем случае все наоборот. Каждый день тянется дольше, чем предыдущий. Раньше я жила и дышала академией, но в последнее время я заставляла себя всё делать. Мое тело тяжелое и несговорчивое, мой разум перегружен и недостаточно стимулирован. Две недели назад, когда Алек пришел после моих поисков и нашел нас с Мариссой на кухне, это прокручивается в моей голове снова и снова, был первый раз, когда мне пришлось визуально наблюдать, как он выбирает ее.

С тех пор я не сказала Алеку ни слова.

Он не пришел ко мне в ту ночь или на следующий день, чтобы спросить, где я была или с кем я была. Он не боролся со мной за ответы, которых он не заслуживал, но обычно все равно хотел. Он вообще ничего не сказал. Так, я уловила его молчание и вернула ему в ответ. Только он ожидал, что пройдет мимо того, что заставило его держать язык за зубами на следующий день, пытаясь вести бесцельный разговор, а мне было неинтересно.

Я приезжаю на работу на своей машине, за которой он следит, и мы заходим вместе, но я всегда не говорю ни слова. Он пытается. Каждый день он пытается заставить меня как-то взаимодействовать, но я этого не делаю, даже на занятиях с нашими учениками. Когда мы говорим там, это для них, а ни друг для друга.

К сожалению, моё молчание создало засранца. Он кричит и кричит больше, чем когда-либо, и требует от группы почти недостижимого совершенства. Я не вмешиваюсь и не бросаю ему вызов, потому что кажется, что новобранцы более чем готовы выполнить то, о чем он их просит. Это почти оказалось огромным толчком для них. Последние два дня, однако, он казался истощенным, полностью измотанным. Меня тошнит, когда я думаю о причинах, которые могли бы предшествовать этому.

Я не могу не заметить, что в последнее время он все больше дуется.

К моему большому удивлению, его грузовика уже нет, когда я выхожу из-за фасада здания, чтобы уехать на весь день.

— Направляешься куда-нибудь, милая? — Хиллок выходит из зала, двигаясь, чтобы слегка обнять меня.

— Да, устала. — Я смотрю на него, и он слегка улыбается. — Ты уверен, что помнишь, как запирать это место, дядя? — Дразню я.

Он подталкивает меня к двери.

— Смешно, дитя. Смешно.

Я смеюсь и оглядываюсь назад.

— Знаешь, дядя, тебе еще нет и сорока. Сейчас мы как будто одного возраста.

— Вот почему я все еще одинок, и я в поиске. Слишком молод, чтобы остепениться, как и твой папа.

Он подмигивает, и я морщу нос.

— Фу. — Я смеюсь, и его улыбка становится теплой.

Именно тогда я понимаю, что это первый раз, когда не хочется думать о моем отце. Я улыбаюсь Хиллоку в ответ.

— Иди домой, Оукли. Я вижу ты измучена.

Я поворачиваю к парковке, чувствуя себя немного легче, чем когда приехала сюда сегодня. К сожалению, когда я выезжаю со стоянки и смотрю в зеркало заднего вида, большого грузовика не видно, небольшая боль ударяет меня в грудь. Думаю, я не ненавижу, когда он преследует меня так сильно, как я думала.

Это идеальное время, чтобы забежать в магазин, пока у меня там нет тени, которая могла бы усомниться в моей необходимости остановиться. Это занимает у меня всего несколько минут, а потом я подъезжаю к дому, большой черный грузовик Алека прижат к обочине. Думаю, он больше не беспокоится о том, чтобы заблокировать меня. Я хватаю свои сумки и перевожу дыхание. Затем я быстро открываю дверь и планирую направиться прямо в свою комнату, но только успеваю пройти мимо входа, когда голос Алека обволакивает меня сзади:

— Ее здесь нет.

Я замираю на мгновение, а затем делаю еще один шаг вперед.

— Подумал, может быть, если бы ты знала это, тебе не нужно было бы спешить, чтобы спрятаться в своей комнате на ночь.

Я сжимаю губы и продолжаю идти вперед, тихо входя в свою комнату. Я закрываю за собой дверь, запихиваю сумки под кровать, а затем падаю на нее сверху.

Ее здесь нет.

Почему ее здесь нет?

Раздается стук в мою дверь, от которого мои брови подпрыгивают.

Алек никогда не стучит.