Неправильный лекарь. Том 4

Сальников оказался невысокого роста пухлячком, на полголовы ниже меня. Лицо умное, серьёзное, задумчивое. Гладко выбрит, аккуратно причёсан, под халатом белоснежная рубашка и яркий оранжевый галстук. Общий вид человека, который следит за своим внешним видом, но с весом пока не справился.

В том, что он умный и мог бы находиться не в этой лечебнице, а в более солидном заведении, я убедился за пять минут разговора. Перед тем, как позвать пациента, он засыпал меня вопросами. И я даже на некоторые затруднялся ответить, но в итоге не ударил-таки в грязь лицом. Вопросы были только по существу и имели реальное практическое значение. Да такой парень сможет научиться делать всё, что угодно, даже если у него и нет ядра. Я не стал его пока об этом спрашивать или сканировать его, посмотрим, что он может продемонстрировать на деле, уже скорее всего будет понятно.

Пациента с раной голени, нанесённой строительным режущим инструментом, он посмотрел ещё утром, но смог уговорить прийти после обеда под предлогом испытания новейшей мази, наложенной на рану при первичном обращении.

— А мне с этой повязкой было совсем не больно! — заявил строитель — Я сначала даже подумал, что это какая-нибудь гангрена началась. Жена предлагала снять повязку, но я не дал. Раз мазь новая и экспериментальная, значит так и надо. Рядом то нога всё чувствует.

— Это хорошо, — сказал Дмитрий Ефремович. — Давайте теперь ещё раз посмотрим вашу рану, может что-то ещё возможно сделать, чтобы ускорить заживление.

Пациент лёг на стол, медсестра сняла повязку и промыла рану, удалив оттуда остатки мази. Сальников обработал саму рану перекисью, кожу вокруг специальным антисептиком, потом приложил ладонь к ране и застыл. Я положил свою руку поверх его. Видно, что парень старается, но сбить скудный поток в тонкий пучок так и не смог. Я отстранил его руку и положил свою, а его ладонь теперь была сверху. Надеюсь он сможет почувствовать, что именно я делаю и как.

И он понял! Теперь он молча отстранил мою руку и положил поверх своей. В этот раз реально лучше получилось. Судя по продолжающемуся потоку и интенсивности заживления раны, я сделал вывод, что ядро у него всё-таки есть. А значит и потенциал развития достаточно высокий. Надо бы его научить медитации, улучшающей ядро и проводимость сосудов. Тогда повышение производительности позволит ему ускорить лечение пациентов и соответственно получит больше отдачу в виде повышения зарплаты.

На полное заживление раны у него энергии не хватило и это неудивительно, но дно раны и стенки покрылись грануляциями, даже у меня при наличии нормального ядра не сразу так получалось. Пациенту снова наложили повязку с новой мазью и назначили перевязку на следующий день.

Самому же Дмитрию Ефремовичу я посоветовал накладывать на такие раны швы после санации, а потом уже заживлять рану с помощью магии. Скорее всего он сразу же снимет швы после манипуляции. А если даже и нет, то на следующий день. Надо усердно нарабатывать навык, тогда в ближайшем будущем сможет обходиться и без швов.

На прощание мы обменялись номерами телефонов, я пообещал ему побеседовать отдельно по поводу его будущего и отправился к другому знахарю.

Его кабинет также находился на этом этаже и это был не молодой человек, а умудрённый годами старец лет семидесяти. Для меня возраст не имел значения, я же обещал донести тему до каждого сотрудника, значит так и сделаем.

У старика ядра явно не было, потому что поток энергии жизни был ну очень слабым. Это же надо, в один день попались две противоположности. На нескольких пациентах я показал ему, как-то немногое, что у него есть, использовать с максимальной пользой. В итоге стало даже получаться. Эффективность к сожалению, мала, но лучше, чем по-старому. Мы договорились, чтобы он записался ко мне на практическое занятие ещё раз через неделю. За это время он должен освоить то, что я ему показал, а дальше подумаем, что ещё он осилит.

С Виктором Сергеевичем встретились в регистратуре в четыре, как и договаривались. Пока что без его сопровождения в гости к Курляндскому я ехать не решаюсь. Может и зря, а с другой стороны Панкратову хоть какое-то развлечение. Нарисовавшийся на горизонте Юдин снова был разочарован, что куда-то едут и без него. Краткое описание абьюзера Готхарда помогло ему обрадоваться, что он с нами не едет.

— А вы ему позвонили, что скоро приедем? — спросил я у дяди Вити, когда мы уже ехали в такси.

— Неа, — жизнерадостно брякнул он, а я невольно напрягся.

— А если он нас не пустит? — предположил я возможный нежелательный исход поездки.

— Пустит, куда он денется, — заверил дядя Витя. — Сделаем ему сюрприз, а то всё время по расписанию, пусть привыкает.

Нежданный визит чуть не закончился уходом ни с чем. Мы стучали молоточком минут пятнадцать. Я поблагодарил питерскую погоду, что сегодня хотя бы не было ветра, иначе давно превратился бы в сосульку. Когда я уже взял в руки телефон и собирался вызвать такси, не обращая внимания на увещевания дяди Вити ещё немного подождать, дверь начала открываться.

— Да вы что, озверели что ли? — раздался из-за порога гневный возглас. — Какого чёрта вы припёрлись без предупреждения?

— Чтобы сделать тебе приятный сюрприз, — как ни в чём не бывало ответил дядя Витя. — Ты же любишь приятные сюрпризы?

— Ты имеешь ввиду, рад ли я видеть твою старую помятую рожу? — выпалил Курляндский. — Конечно нет!

— Я имел ввиду не свою рожу, а вот это, — дядя Витя достал из-за пазухи большую плитку шоколада в красивой позолоченной обёртке.

Я не знаю, в чём фишка, но наш ворчун расцвёл и потянул свои ручонки к обычной шоколадке. Насколько она обычная я не знаю, такого фантика я ни разу не видел, может в ней что-то кроется? Узнаем потом. А пока что я видел реакцию, подобную реакции Котангенса на запах жареной печёнки. Пушистый начинал танцевать и истошно мяукать, пока ему не дадут кусочек. А потом ещё и ещё. А потом уходил в сторону и тщательно с расстановкой вылизывался.

Готхард Вильгельмович запихнул вожделенный десерт за пазуху и наконец впустил нас внутрь.

— Я не буду спрашивать, где ты это достал, старый подхалим, — сказал он совершенно спокойным дружелюбным голосом дяде Вите. — Но надеюсь, что это не последняя плитка на Земле. Ведь не последняя?

— Ты думаешь я проверял? — хмыкнул дядя Витя.

— Не хочешь говорить? Ну и не надо. Главное, что ты знаешь, где можно достать ещё.

Мы дошли до единственной увиденной мной приличной комнаты, уселись за стол и Готхард позвал Лизу, повелев ей подавать ужин на троих. У меня аж глаза на лоб полезли. Он собрался нас кормить? Это что ж за шоколадка такая? На мои вопросительные взгляды дядя Витя отвечал лишь хитрой улыбкой. Ладно, потом буду пытать. При острой необходимости можно прищемить ему палец дверью.

— Ну-с, господа, с чем пожаловали?

— Вы мне обещали сделать анестетик, — решил я сразу взять быка за рога, пока у учёного хорошее настроение. — А ещё, ваша мазь в лечебнице пошла на ура. Материалов для отчёта пока недостаточно, времени прошло мало, но было бы неплохо обеспечить мазью всех знахарей лечебницы, если такое возможно.

— Тут ты везде попал в десяточку, — сказал Курляндский, бережно разворачивая преподнесённый ему дар. — Анестетик готов в трёх формах, мазь я сделал, знал же, что понравится. Сейчас Лиза привезёт. Как ты это всё сейчас потащишь, не знаю, твои проблемы.

— Очень приятные новости, Готхард Вильгельмович, — благодарно кивнул я. — Дотащу как-нибудь. И у меня есть ещё один очень интересный заказ.

— Чего удумал в этот раз?

— Удумали вы, а я нашёл это в вашей книге и оценил, — решил я использовать немного лести. — Мне нужны растворы для внутривенных вливаний.

Курляндский, который в это время положил один квадратик шоколада в рот и медленно жевал с закрытыми глазами, прекратил жевать и вытаращил на меня глаза.

— Ты не приболел случайно? — осведомился он.