Непреодолимо
Шрифт:
— Папа?
Я взглянул на дверь, которую, очевидно, не закрыл до конца. Фелисити толкнула ее и стояла, моргая на меня совиными глазами из под своих очков. — Что ты делаешь?
— Ничего. Я бросила подушку на спутанные простыни. Я собирался заправить кровать. Что ты хотела?
— Мы не можем найти ванильный экстракт. У нас есть?
— Ванильный экстракт? Я нахмурился. — Понятия не имею. Его нет в кладовке? Или в шкафу над холодильником? Иногда я кладу туда вещи, которыми мы не так часто пользуемся.
— Мы не можем дотянуться до этого шкафа.
— А. Хорошо, я посмотрю.
Я слегка надул грудь, чувствуя себя мужчиной, пришедшим спасти положение. — Вот. Дай мне. Подойдя к ней сзади — гораздо ближе, чем нужно, — я протянул руку над ее головой и открыл шкаф.
Она тут же отпрянула от меня.
На мгновение я уставился в шкаф, ничего не видя, затем перефокусировался. — Это то, что вам нужно? Я взял небольшую коричневую пластиковую бутылку и протянул ее Фрэнни.
Она осмотрела этикетку, затем открутила крышку и понюхала ее. — Да. Срок годности истек в этом месяце, но запах нормальный. Ладно, девочки… Она отвернулась от меня и продолжила печь с детьми. Я понял, что она ни разу не взглянула на меня.
Отлично. Пусть будет так.
Раздраженный и злой, я потопал в свою комнату, оделся, потом потопал в заднюю прихожую, чтобы надеть все свои зимние вещи — сапоги, пальто, шарф, шапку, перчатки — не глядя ни на кого. Когда я был готов, я рискнул взглянуть на нее и поймал ее взгляд. Она тут же отвернулась в противоположную сторону.
Я вышел через заднюю дверь и с грохотом захлопнул ее.
* * *
Очистив от снега свою подъездную дорожку и соседнюю дорожку миссис Гарднер, я также почистил лопатой обе дорожки перед домом и ступеньки крыльца, затем перешел к задней части дома. Закончив там, я взял лопату и вышел на тротуар, чтобы откопать машину Фрэнни, хотя на самом деле мне хотелось войти в дом и потребовать от нее сказать, почему она меня игнорирует.
Чем больше я думал об этом, тем больше приходил к выводу, что это не то, о чем мы договаривались. Мы сказали, что сделаем вид, что ничего не произошло, и вернемся к тому, что было раньше.
Но все было не так, как раньше!
Полный яростной энергии, я закончила работу и потопал обратно в дом. На кухне было блаженно тепло и пахло чудесно. Но я был сварлив как черт. — Можно мне взять твои ключи? — спросил я у Фрэнни, которая загружала посудомоечную машину.
Не ответив, она подошла к своей сумочке и достала их. Затем она протянула их мне, не встречаясь со мной взглядом и ничего не говоря.
Я посмотрела в сторону гостиной, но детей там не увидел. — Где девочки?
— Одеваются. Она положила капсулу с моющим средством в посудомоечную машину, закрыла дверцу и запустила ее.
— Ты злишься на меня? — пробурчал я, не в силах больше терпеть.
Она начала вытирать столешницу. — Из-за чего мне злиться?
Я закатил глаза. — Из-за прошлой ночи.
— Прошлой ночи не было, помнишь?
Я мгновение смотрел на ее спину, а затем выбежал через заднюю дверь, захлопнув ее за собой. Сильно.
Ее машина завелась прекрасно, и после того, как я быстро принял душ и оделся, мы все погрузились в нее, чтобы ехать в Кловерли.
Я был за рулем, Фрэнни — на пассажирском сиденье, а девочки прижались сзади. Настроение на переднем сиденье было ледяным.— Папочка, что мы будем делать в Кловерли? — спросила Фелисити. — Мы сможем увидеть животных?
— Я не знаю, — сказал я резко.
— Мы можем покататься на санях? — спросила Уинни.
— Я так не думаю.
— Но Фрэнни сказала, что мы можем.
— Мы не можем занимать все время Фрэнни.
— Все в порядке, — жестко сказала Фрэнни.
— Мы там пообедаем? — поинтересовалась Милли. — Я немного проголодалась.
— Я не знаю, — огрызнулась я. — Хватит уже задавать вопросы.
— Боже, почему у тебя такое плохое настроение? — спросила Милли.
— У меня нормальное настроение! — прорычал я. Справа от себя я чувствовал на себе взгляд Фрэнни. Я стиснул челюсти и крепче сжал руль.
Когда мы приехали в Кловерли, Дафна Сойер вышла из-за стола. — Вот вы где! Я так волновалась за вас на этих дорогах. Они были ужасными?
— Все было не так уж плохо, — ответил я. Но я не мог разжать челюсть.
Она обняла Фрэнни. — Я так рада тебя видеть. И вас, девочки, тоже, — добавила она, улыбаясь моим дочерям. — Мистер Сойер сказал, что вы можете покататься на санях сегодня днем.
— А как насчет обеда в моей квартире? — спросила Фрэнни.
Девочки приврали от восторга от обеих идей. Поблагодарив Дафну и Фрэнни и предупредив детей, чтобы они вели себя хорошо, я вернулся в свой кабинет и попытался заняться делами, но это было непросто.
Мое мрачное настроение никак не хотело уходить. Я рявкнул на ДеСантиса, когда он уточнил у меня насчет новой линии розлива. Я пропустил обед, чтобы наказать себя, и весь день мой желудок голодно урчал. Я ругался на парня из буксировочной компании, когда он сказал мне, что они застряли из-за снега и не уверены, когда смогут добраться до моей машины. И весь день я поглядывал в окно, гадая, гуляют ли дети в санях с Фрэнни и ненавидит ли она меня за вчерашний вечер. Утром мне казалось, что так оно и есть.
Но я знал, что не заставлял ее делать то, чего она не хотела. Может, она симулировала свои оргазмы? Может быть, я не был таким жеребцом, каким себя считал?
Эта мысль не давала мне покоя.
Или я как-то задел ее чувства? В чем-то обидел ее? Я сказал что-то бестактное, сам того не осознавая?
Черт возьми, я был чертовски невежественен в отношении женщин.
Около четырех тридцати позвонила моя бывшая. Конечно.
Я поморщился, увидев ее имя на своем телефоне, и провел пальцем по экрану, но все же ответил на звонок. — Алло?
— Это я, — сказала она.
— Я знаю. Я ущипнул переносицу двумя пальцами. — Что тебе нужно?
— Я в порядке, спасибо. Как ты? Ее голос сочился сарказмом.
— Хорошо.
Тяжелый вздох. — Я приеду в эти выходные.
— Ты сказала детям?
— Нет. Я хочу сделать им сюрприз.
— У тебя уже есть билет?
— Еще нет.
— Сделай мне одолжение, не говори ничего детям, пока не будешь уверена, что приедешь, — сказал я. В прошлом месяце ты не приехала, и они были ужасно расстроены.