Неприкаянные

— Послушай меня внимательно. Феликс — опасный человек. Но пока ты здесь, тебе ничего не угрожает. Без выписки тебя не выпустят. Телефона у тебя нет, а значит, он не может с тобой связаться.

— Он ведь… не совсем нормальный, да?

— Можно и так сказать, — мрачнеет босс.

У меня на языке крутится вопрос про Дину, но сотовый моего босса трезвонит снова и снова.

Он озабоченно смотрит на экран.

— Мне надо быть в другом месте, Тася.

— Да, босс, — киваю я.

— Лучше Андрей.

Я смущенно улыбаюсь.

— Я приеду ближе к вечеру, как только разгребу дела в «Южном Векторе».

— Я буду ждать…

— И не вздумай сбегать из больницы до моего возвращения.

— Ни за что на свете…

Афинский касается пальцами моей щеки. Я прикрываю глаза от удовольствия, сжимаю его теплую ладонь своей рукой, но его сотовый разрывается от звонка снова и снова.

— Прости, меня ждут дела, — вздыхает он.

Мой босс исчезает за дверью.

Я устало опускаюсь на скрипучую кровать. В голове каша. Безумное счастье от того, что Афинский только что пообещал приехать ко мне вечером, захлестывает с головой.

Я не знаю, как буду выкручиваться с аварией, но обязательно что-нибудь придумаю.

«Что ж, возьму кредит. В любом случае свадебное платье покупать не придется, а значит, я не совсем разорюсь, если возьму долг у банка, — мелькают мысли в моей травмированной ударом голове. — А Феликсу скажу, что все кончено, при первой же встрече».

Медсестра приносит комплект постельного белья, который пахнет хлоркой, большую плитку молочного шоколада с миндалем и пачку апельсинового сока «Рич».

— Молодой человек попросил передать вам угощение. А я помогу постелить. С вашей травмой лучше много не двигаться, — услужливо принимается за работу она. Видимо, Демид уже успел рассказать своим подопечным, что в бокс привезли его родственницу с разбитой головой.

— Спасибо, — забирая с тумбочки шоколад, смущенно киваю я. Афинский не забыл, какой шоколад мне нравится, и от этого на сердце становится тепло.

Когда медсестра уходит, я решаю умыться. Все же хорошо, что душ и туалет находится в палате. Голова начинает болеть, и мне уже не хочется бродить по коридорам.

После ванной я укладываюсь в постель, распечатываю шоколадку и от нечего делать пялюсь в больничный потолок.

На некоторое время мне даже удается задремать.

Я просыпаюсь от того, что в палату шумно вваливаются мама и Ира.

— Тася! Ты живая? — бросается ко мне мама. — Как это случилось?

— Неудачно выскочила на встречную полосу, — морщусь я.

Протираю глаза и сажусь на постели.

— Молодец, каскадер, — хмыкает Ира и садится рядом. — Сколько денег мы теперь всем должны?

— Еще точно не знаю…Но не волнуйтесь, я возьму кредит. В конце концов, у меня пока есть работа.

— Накануне свадьбы нам меньше всего нужны новые долги, — огорченно разводит руками мама. — Почему бы не позвонить Феликсу? Он такой душка. Сразу же решит все твои проблемы.

— Послушайте, — поворачиваюсь к родственницам я. — Только не осуждайте меня. Я не пойду замуж за Феликса. Я его не люблю.

— Тась, ты чего, а?.. — чуть не плачет мама. — Головой так сильно ударилась, что сознание перевернулось?

— Мам… Поверь — я не буду счастлива, если стану женой Фелика. Поэтому ни в коем случае не звоните ему, хорошо?

— Как же… ты ему скажешь? После того, как мы вчера обсуждали твое платье?

— Просто скажу, и все.

— Ой, горе-то какое… машину разбила, замуж не пойдешь… — закрывая лицо руками, всхлипывает мама.

— Отставить причитания, — фыркает Ира. — Тась, а ты Дема видела?

— Видела.

— И как он?

— Все такой же неухоженный и помятый. Ему жена нужна, — посматриваю на сестру я.

— Ну, да, как же. Небось кто-нибудь из молоденьких медсестричек его уже пригрел. Что я, не знаю, что ли, чем они все тут в свободное время занимаются?

— Это если свободное время есть. А у Демида, насколько я знаю, его всегда в обрез.

— Это ты так думаешь.

— Он сказал, что бывших родных не бывает. Наверное, так и не встретил новую возлюбленную, раз обо мне печется, — пожимаю плечами я.

Ира мрачнеет. Я мысленно злорадствую. Так ей и надо. В их случае я полностью на стороне Демида.

— Тася, я привезла тебе обед. Гречку и тушеное мясо. И я не уйду отсюда, пока ты не съешь все до единой крошки, — осуждающе смотрит на меня мама. Потом достает из сумки контейнер с едой и вилку.

— Давай, ешь.

— Ага, ешь. А мы посмотрим, — согласно кивает сестра.

Я вздыхаю и берусь за привезенный обед. Не отстанут же, пока не съем.

— А воды вы не додумались купить?

— Яблочный сок, — лезет в сумку мама.

— Спасибо, у меня есть апельсиновый.

— Я принесу воды. На первом этаже есть аптека, — подкатывает глаза Ира.

— Я захватила твой домашний халат и белье, — достает пакет из сумки мама. — Еще полотенце, зубную щетку, мыло и пасту.

— А косметичку взяла? — умоляюще смотрю на маму я. Косметичка мне нужна больше, чем воздух. Ведь к вечеру сюда приедет Афинский.

— Конечно, взяла, — достает ярко-оранжевую косметичку со всеми принадлежностями она.

— Ты мой спаситель! — прижимаю к груди милую сердцу вещицу я.

Ира возвращается из аптеки с бутылкой воды.

— Ладно, раз тебе больше ничего не нужно, мне надо возвращаться на работу, — вздыхает она. — Мам, давай я подброшу тебя до дома. Хорошо, что у нас осталась хоть одна машина.

— И не говори, — ухмыляюсь я. У Иры белая «Веста», за которую она уже третий год не может выплатить автокредит.

Я снова остаюсь в гордом одиночестве. Ну, хоть можно переодеться в длинный пушистый халат и комнатные тапочки. Намного удобнее, чем пытаться спать в маленьком черном платье.

Я тащу косметичку и халат в ванную комнату. Там есть осколок небольшого зеркала, и мне будет можно заново нанести макияж. К возвращению Андрея я должна выглядеть на все сто.

Я смотрю на свою припухшую переносицу и накладываю на нее толстый слой тонального крема. Я крашусь так старательно впервые в жизни. Мне просто необходимо быть красивой для Андрея. Потому что Андрей так сильно запал в мое сердце, что чувства не смогла приглушить даже полученная утром травма.