Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

Одновременно луна, явно выступавшая сторонницей Джорджа, унырнула за густое облако, где и притаилась. А потому ни один человеческий глаз не наблюдал, как спасался бегством наш герой.

Шаги же, которые он услышал на пожарной лестнице, принадлежали молодой паре, на уме у которой, как и у него самого, было одно – убраться подальше. Ни малейшей враждебности к Джорджу у них и в мыслях не было. Напротив, заметь они его, только подбодрили бы и пожелали удачи. Ведь то спасались бегством мадам Юлали и Дж. Хамилтон Бимиш.

Хамилтон с невестой прибыл в ресторан через несколько минут после Джорджа и, как и Джордж, обнаружил, что столики заняты все до единого.

Однако в отличие от Джорджа Хамилтон не смирился с ситуацией безропотно и покорно. Пустив в ход всю силу своего величия, он вызвал из небытия добавочный столик, который поставили и накрыли в уютном местечке, на границе внутреннего и внешнего залов.

На первый взгляд у места этого имелась масса недостатков. Часто пробегавшие официанты неизменно спотыкались о стул Бимиша, что особенно неприятно, когда мужчина пытается вести непринужденную беседу с любимой девушкой. Но близился момент, когда все недостатки поблекли в сравнении с его стратегическими преимуществами. В минуту, когда облаву объявили, так сказать, официально, Хамилтон наливал даме сердца то, что у администрации сходило за шампанское. Но любезному его жесту помешали: тяжелая рука легла ему на плечо и грубый резкий голос сообщил – он арестован.

Последовал ли бы Хамилтон неистовой тактике Джорджа Финча, набросившего на полисмена скатерть, а потом ударившего его, останется неведомым, поскольку необходимость подобных действий отпала из за внезапно погасшего света. И вот в этот-то момент и раскрылись все преимущества месторасположения столика.

До пожарной лестницы было всего несколько шагов. Хамилтон, схватив невесту за руку, быстро потащил ее туда и, поставив на нижнюю перекладину, так энергично подтолкнул вверх, что не понять жеста было невозможно. Через секунду мадам Юлали поспешно карабкалась к крыше, а Хамилтон поспешал за ней по пятам.

Достигнув конца пути, они встали рядом, глядя вниз. Свет в «Цыпленке» все еще не зажегся, из темноты доносился галдеж, свидетельствующий, что неведомые личности обходятся весьма грубо с другими неведомыми личностями. Мадам Юлали сочла, что они очень вовремя удрали оттуда, что и высказала.

– Я даже и не подозревала, Джимми, дорогой, как замечательно иметь тебя рядом в минуту опасности! – заявила девушка. – До чего ж ловко ты выдернул нас оттуда! В жизни такого не видала. У тебя, должно быть, преогромный опыт!

Хамилтон отирал платком куполообразный лоб. Ночь была теплая, а подъем – скоростной.

– Никогда себе не прощу, что подверг тебя таким испытаниям!

– Ну что ты! Это так забавно!

– Ладно, все завершилось благополучно, и слава Богу…

– Но завершилось ли? – перебила мадам Юлали.

– О чем ты?

Она указала вниз.

– Сюда кто-то поднимается.

– Да! Ты права!

– Что же нам делать? Сбежать по внутренней лестнице?

– Вход, по всей вероятности, охраняют, – покачал головой Хамилтон.

– Тогда – что?

В минуты, подобные этой, и сказывается великий ум. Человек заурядный оказался бы в тупике, и, уж конечно, ему пришлось бы потратить уйму драгоценного времени на поиски решения. Хамилтон же единой вспышкой гигантского ума блестяще решил проблему всего за четыре секунды с четвертушкой.

Взяв невесту под руку, он развернул ее.

– Смотри!

– Куда?

– Туда!

– Что там?

– Это.

– Что – это? – На красивом личике проступило замешательство. – Я не пойму. На чего мне смотреть-то?

– «На что мне смотреть», – автоматически поправил Хамилтон и потянул ее через крышу. – Видишь веранду? Это летняя спальня Джорджа Финча. Зайди, закрой дверь, включи свет…

– Но…

– …и частично разденься.

– Что?

– Если кто явится, скажешь, Джордж сдал тебе веранду и ты как раз переодеваешься, чтобы идти на обед. А я между тем спущусь к себе в квартиру и поднимусь через несколько минут проверить, готова ли ты. – Гордость, вполне объяснимая, обуяла его настолько, что, пренебрегши даже чистотой стиля, он опустился до жаргона. – Ну, классный фокус-покус? – в восторге от себя спросил он. – Отпад, а?

Невеста благоговейно взглянула на него. Одно из утешений, которые есть у нас, людей с интеллектом, – то, что в минуты кризиса женское сердце побеждает ум. В мирный период женщины могут увлекаться шейхами и смотреть томным взглядом на светских щеголей, которые только и способны, что изобразить три па чарльстона. Но когда что-то пойдет не так, стоит грянуть внезапной катастрофе – и кто тогда король? Кто главный спаситель? Интеллектуал с размером шляпы восемь с четвертью!

– Джимми! – воскликнула мадам Юлали. – Это блеск!

– Вот именно.

– Мы спасены!

– Правильно. Но – быстрее! Нельзя терять ни секунды!

3

Так и получилось, что на Джорджа, затаившегося под кроватью, обрушился еще один шок. От которого, как ему показалось (хотя он должен бы попривыкнуть к шокам), волосы у него мгновенно поседели – все, до последнего волоска!

После того как глаза у Джорджа проморгались на свету, первой в поле его зрения вторглась лодыжка в прозрачном чулке. К ней почти тут же присоединилась и вторая. Довольно долго обе эти лодыжки, хотя и стройные, занимали так много места в Джорджевом мире, что, можно сказать, затмили весь горизонт. Потом они исчезли.

За минуту до этого Джордж, скромно вжавшийся в стенку, сказал бы, что ничто не доставило бы ему большего удовольствия. И однако же, когда они наконец исчезли, ему с трудом удалось сдержать панический вскрик. Потому что из виду их скрыла пелена упавшего платья, будто скроенного волшебными ножницами из лунных лучей и звездной пыли. В витрине магазина оно вызвало бы у Джорджа восхищение. Но любоваться на платье в витрине магазина и видеть, как оно пеной упало на пол спальни рядом с ним, – вещи абсолютно разные! Джордж покраснел, и ему почудилось, что от его щеки затлел коврик. Прикрыв глаза, он стиснул зубы. Конец это, вопрошал он себя, или всего лишь начало?

– Да? – внезапно раздался женский голос, и Джорджева голова, конвульсивно дернувшись, чудом не слетела с шеи.

Ответил голос, как он интуитивно догадался, когда к нему вернулась способность соображать, на резкий и властный стук в дверь. Стучали каким-то тяжелым предметом – очень похоже, что полицейской дубинкой. А вслед за стуком раздался резкий, властный оклик:

– Откройте!

Обладательница лодыжек была явно не из трусливых.

– И не подумаю! Я одеваюсь!

– Кто вы?