Непристойная Блистательная Страсть

Прошла неделя с тех пор, как я видел её. Неделя с тех пока, как я последний раз слышал сладкий детский лепет и видел их общающихся как мать и сын. Моя эрекция угрожает исчезнуть, и я запускаю пальцы в её волосы, толкая её голову вверх и вниз. Удовлетворение, что я получаю от её рта, минимально, но лучше уж так, чем использовать собственную руку, что я и так делал каждую ночь, начиная с того дня, когда увидел, как Кайли доводит себя до оргазма, потираясь об меня.

— Возьми глубже, — рычу я.

Стоны блондинки становятся громче, и к счастью, она начинает всасывать глубже.

— Не останавливайся, — говорю ей и придерживаю рукой затылок, показывая, как мне нужно.

Когда рисую в голове спокойную осторожную Кайли, рассыпающуюся от наслаждения полученного от меня, новый прилив крови устремляется на юг, вновь делая меня абсолютно твёрдым. Я вспоминаю её всхлипы, вспоминаю какой полной и мягкой казалась её грудь в моих руках, и с рёвом кончаю, зарываясь руками в волосы блондинки, освобождаясь в её рот.

Оргазм ни капельки не ослабляет чувство неудовлетворения, томящееся во мне. Меня никогда не отвергала женщина. По крайней мере, Кайли. Оказывается, мне это не нравится. Совершенно.

Я заправляю размякший член обратно в штаны и застёгиваю молнию. Блондинка с нетерпением смотрит на меня. Понимая, что больше её не увижу, я не волнуюсь о том, что она не получила разрядки. Знаю, это делает меня козлом, но мне всё равно.

Как раз когда я подыскиваю слова, чтобы выставить её из кабинета, начинает звонить мой телефон. Я вытаскиваю его из кармана, радуясь возможности отвлечься от увлажнившихся глаз блондинки. На экране вспыхивает незнакомый номер, и раньше бы я отправил его на голосовую почту, но что-то подсказывает, что мне нужно снять трубку.

— Алло?

— Пэйс? Это Кайли. Ты мне нужен, — её голос слабый, и звучит это пугающе.

Желудок сжимается, а сердце начинает гулко биться.

— Где ты?

— В травмпункте.

— Что произошло? Макс в порядке? — мой тон почти лихорадочный, в животе появляется неприятное предчувствие.

— С ним всё хорошо. Это я... неудачно упала. Можешь забрать меня?

— Конечно. Буду через пятнадцать минут.

— Спасибо тебе.

Блондинка хмурится, явно не осчастливленная той частью разговора, который слышала. Хреново. Кайли нуждается во мне, и я буду рядом.

***

Я забираю Макса у одной из медсестёр скорой помощи и следую за ней в палату Кайли. Она сидит на кровати, неуклюже держа руку на колене. Сердце сжимается при виде неё. Эта обычно сильная, неунывающая женщина выглядит бледной, измученной и крошечной, расположившись на больничной постели.

— Эй,,. — я наклоняюсь и целую её в щёку. Это такой естественный жест, что я не осознаю, пока мои губы не оказываются на её коже, что это не к месту. Ну, охренительно.

— Спасибо, что пришёл. Им нужно наложить гипс, и они дали мне обезболивающее, поэтому не отпускают меня домой, — она вытягивает здоровую руку между нами и шутливо дёргает Макса за ногу, силясь облегчить напряжение, повисшее вокруг нас.

— Что стряслось? — спрашиваю я.

— Я работала в кабинете над гаражом, когда услышала, что Макс плачет. Пошла за ним вниз и поскользнулась. Где-то на последней десятке ступенек или около того. Рентген подтвердил, что рука сломана в двух местах.

Дерьмо. Нехорошо. Неистовое желание притянуть её в объятья и поцеловать почти подавляет. Вместо этого, я нежно сжимаю Макса. Такое ощущение, будто он буфер для нас обоих.

Он рвётся к Кайли.

— Тебе нужно быть осторожным с мамочкой, — говорю я, позволяя ему сесть рядом с ней на кровати, откуда он поспешно перебирается к ней на колени. Кайли отодвигает сломанную руку от Макса и вздрагивает от боли.

— Мисс Слоан? — медсестра просовывает голову в комнату. — Я готова забрать вас на гипс.

— Хорошо, — отвечает Кайли, затем поворачивается ко мне. — Можешь покормить его в кафетерии? Я не долго.

— Конечно. Хочешь перекусить, приятель? — интересуюсь я, поднимая его на руки.

Макс смотрит на Кайли, делающую знак кушать, а потом издаёт визг.

Ну хорошо. Всё улажено. У меня обеденное свидание с самым прелестным годовалым малышом во всём мире.

— Удачи, — желаю я Кайли в то время, как медсестра выводит её из палаты. Ничего не могу поделать с тревогой, разгоревшейся внутри.

Позже, по дороге домой, я пытаюсь придумать способ объяснить Кайли, что ей сейчас не стоит оставаться одной. Хотя и понимаю, что это будет тяжелой темой. Она с большим трудом дала мне пристегнуть малыша в его кресле. Мы перенесли его из её машины в мою, а её оставили на парковке больницы.

— Всё ещё не могу поверить, что ты сама привезла себя, — заявляю я.

Она пожимает плечами.

— Я же не знала, что она правда сломана. Не хотела вызывать скорую по пустякам. Это могло быть незначительное растяжение.

— Сломанная в двух местах рука — это не пустяки, — к тому же правая рука — её рабочая, что сулит непростую жизнь на следующие шесть недель. Замечаю, как она начинает обдумывать всё произошедшее, когда мы заезжаем на подъездную дорожку, ведущую к её дому.

Сначала я помогаю ей выбраться из машины, потом беру Макса, и несу его вместе с её сумкой к парадной двери. Выискивая ключи в её сумке, отмечаю детские игрушки, тампоны и тюбик с губной помадой, но не ключи. В конце концов, она предлагает заглянуть в передний карман, и я впускаю нас всех в дом.

— Спасибо, — говорит она, забирая у меня Макса одной рукой. — Прости, что прервала твой день. Надеюсь, ты был не занят, когда я позвонила.

Вспоминаю, что мой член был во рту другой женщины за мгновение до того, как она позвонила, и чувствую себя ужаснейшим козлом во всём мире.

— Нет, не был.

— И всё равно мне не по себе. В последний раз, когда мы виделись...

— Я дал тебе свою визитку и сказал позвонить, если что-нибудь понадобится. Я рад, что сейчас здесь и могу помочь.