Непрощённый Грех
Шрифт:
Сатанаил довольно потирал руки: духи, которых он послал, делали свою работу медленно, но хорошо.
– Даже самые счастливые не всегда бывают счастливы, – засмеялся он.
Мирьям – красивая, умная девочка, любимица и гордость родителей. Она само совершенство – и осталось всего несколько лет до того, как в ее жизни благодаря ему произойдут большие перемены!
В последнее время Сатанаилу все чаще приходилось принимать души, покинувшие земной мир и отвергнутые в Светлом Царстве; их было гораздо больше, чем раньше. «Люди только и делают, что умирают!» – ухмылялся он. Сатанаил выбирал самых
Но еще существовали души, не нужные никому. Они блуждали по свету, страдая от холода и страха, мешая и живым, и мертвым, и совершенно не понимали, что с ними происходит…
«Мне начинает надоедать собственное существование, я устал от круговорота смертей и душ. Земля почти вся совращена и кубарем летит в бездну, никто и ничто уже не остановит этот процесс. Да и кому нужно его останавливать? – думал Сатанаил. – Мирьям, если бы ты знала, насколько дорога мне! Ты мое освобождение, и в тебе заключается моя слава».
Ничего уже нельзя было изменить, только немного скорректировать грядущее, потому что все люди и души связаны друг с другом, соединены с Землей и Небесами неразрывными нитями судьбы. Все, что касалось Мирьям, непосредственно относилось и к Архангелу, и Сатанаилу.
«Как жаль, что жизнь Мирьям в последнем воплощении была так резко прервана, и она не сумела выполнить обещанное, – думал Сатанаил. – Я по-прежнему продолжаю свое мерзкое существование… Но уже осталось недолго. Скорее бы».
7
Мирьям исполнилось двенадцать лет. Длинные, густые и немного вьющиеся волосы цвета льна, большие изумрудные глаза, с восторгом смотрели на окружающий мир. Маленький аккуратный носик и нежные, слегка припухшие губы делали ее похожей на красивую куколку. Мирьям обладала живым воображением и творческой натурой. Она любила природу и все, что ею создано, наслаждаясь каждым моментом своей жизни.
С раннего детства Мирьям дружила с Натали, соседской девочкой годом старше. Они проводили много времени вместе: играли, болтали, делились своими секретами; им обеим снились странные сны, и девочки сами пытались найти ответы на вопросы, которые подчас ставили взрослых в тупик. Мирьям давно перестала заводить с родителями разговоры о потустороннем мире: она видела, как после ее откровений впадает в панику отец и замыкается в себе мать; ей не хотелось огорчать их.
****
Настало очередное лето. Хендерсоны решили поехать в Савойю – отдохнуть в курортном городке Эвиан-ле-Бен, а перед этим завернуть в Париж, навестить родителей Александра и старых друзей.
– Лаура, как думаешь, в машине хватит места? Зачем тебе столько? – ужаснулся Александр, увидев, как жена упаковывает две большие дорожные сумки и все свои аксессуары для рисования.
– Алекс, не переживай, все поместится, – смеясь, ответила она. – Эти вещи мне необходимы.
– А я уже собралась! – Мирьям втащила большой чемодан и портфель с книгами.
– Я с вечера все положу в машину, чтобы завтра пораньше отправиться в дорогу, – обреченно вздохнул Александр и улыбнулся.
– Спасибо, папочка.
Я пойду попрощаться с Натали, вернусь через пару часов! – Мирьям чмокнула родителей в щеки и выбежала из дома.Вся семья решила лечь спать раньше обычного.
– Подъем в пять утра! – скомандовал Александр. – Завтра суббота – шоссе будет забито.
– Мы не против: чем раньше выедем, тем раньше будем в Париже, – кивнула довольная Лаура, докрашивая мизинец лаком нежно-розового цвета.
Ночью было душно. Лаура ворочалась, металась по подушке и никак не могла уснуть. После полуночи ее тело покрылось испариной, голова налилась тяжестью – и женщина провалилась в полусон-полуявь. Она увидела покойную мать: Катрин, одетая во все черное, стояла невдалеке с картиной в руках, смотрела на дочь и плакала. С холста слетел ангел, сделал круг над Лаурой, спустился ближе и протянул букет черных роз. На его лице застыла зловещая улыбка…
На рассвете Мирьям вошла в кухню, молча налила в чашку кофе и устало посмотрела на мать:
– Мама, эту ночь я провела ужасно. Мне было страшно: кто-то находился у меня в спальне, я чувствовала. А потом услышала странное пение у окна; сначала я лежала и боялась пошевелиться, но потом пересилила страх, встала и отдернула портьеру. За окном люди в черных балахонах кружили вокруг нашего дома и заунывно пели. Потом они приблизились, сочувственно посмотрели на меня своими печальными глазами и стали исчезать, один за другим, а на их месте оставалось лишь облако дыма…
Лаура похолодела.
– Они хотели известить меня о чем-то, предупредить о какой-то трагедии. Мама, может нам отложить эту поездку или выехать в другой день? – предложила обеспокоенная Мирьям.
В кухню зашел Александр, увидел, что Лаура и Мирьям стоят в обнимку, и удивленно спросил:
– Что это с вами?
Лаура усадила всех за стол и бесцветным голосом произнесла:
– Я почти не спала сегодня. У меня щемило сердце – от страха и от предчувствия…
Побледневшая Лаура поднялась, подошла к серванту, вытащила шкатулку с драгоценностями и поставила ее на стол.
– Я опять видела маму. Она плакала, а в ее дрожащих руках была картина с улыбающимся ангелом, который протягивал мне букет. Потом ангел сошел с полотна, обернулся человеком в черном плаще и поманил меня рукой. Он стоял и смотрел, и от его взгляда меня била дрожь. Затем он исчез, а на его месте появилась прозрачная дверь, через щель которой пробивался яркий свет. Дверь распахнулась – за ней был узкий коридор и множество ступенек, ведущих вверх. Я посмотрела на маму, хотела что-то спросить, но она молча ушла в темноту, а я осталась одна напротив открытой двери. Вдруг оттуда повалил едкий дым, мне стало страшно, я закричала… и проснулась.
– Что это может значить? – Александр выглядел подавленным. – Давайте перенесем поездку на завтра или вообще отложим? Мирьям, у тебя темные круги под глазами, ты тоже не спала?
– Да, папа, и в моей спальне кто-то был, но тихий нежный голос меня успокаивал… – Мирьям не решилась рассказать взволнованному отцу все, что происходило ночью.
Лаура подошла к стене и внимательно посмотрела на картину:
– Я все-таки сниму ее. Алекс, отнеси, пожалуйста, картину в мастерскую и заверни в покрывало, а после отпуска я отдам ее в музей. Так будет лучше.