Непрошеный Дар

— Я спросил, как у тебя дела? — Повторил вопрос Влад.

— А, спасибо. Всё хорошо. Как у тебя дела? Как жена? Как дочь?

Зачем Вера спросила об этом? Чтобы напомнить, что он женат? Кому напомнить: себе или ему?

— Спасибо, всё хорошо.

Что произошло с его голосом? Где тот мелодичный, с лёгким южным акцентом голос, который покорил сердце Веры песнями под гитару? Голос Влада казался знакомым, но каким-то глухим, безрадостным.

"Всё, — подумала про себя Вера, — пора заканчивать этот бесполезный разговор. Их отношения закончились, так и не успев начаться. Это финиш! Пора, наконец, "проснуться" и похоронить в себе несбывшиеся мечты. надежды и ожидания. Хватит перебирать в памяти крупицы воспоминаний и тешить себя иллюзиями!"

— Малыш, я, действительно, рад тебя видеть. Ты изменилась, стала красивой и…

— И что ты хочешь этим сказать? — Веру стала душить невысказанная ещё с тех пор злость, поэтому она поспешила прервать Влада и закончить, в конце-концов, эту встречу, — да, я выросла, стала красивой, умной и… Что теперь? Тебе, разве, не всё равно, что происходит со мной?

— Малыш, я тебя обидел?

— Во-первых, я не — Малыш, у меня есть имя. И да, ты меня обидел, — Вере вдруг захотелось выплеснуть на Влада все невысказанные эмоции, — Ты обидел меня очень давно. Помнишь тот вечер, когда я ждала тебя, а ты пришел с "ней"? Не помнишь? А я помню всё до мельчайших подробностей, как ты пришёл на праздник брата, в обнимку с "ней". А ещё помню, как сидела на кухне тётушки, с ощущением. что меня облили помоями просто так, без причины. Просто потому что я ещё маленькая глупая девочка…

— Малыш… понимаешь… я не хотел… — начал оправдываться Влад.

— Влад, — Вера снова резко прервала его, потому что не хотела слушать то, что он скажет дальше, — давай хоть сейчас ты будешь честным: ты хотел. Ты хотел быть с "ней". Ты не воспринимал меня всерьёз. Тебе было смешно, что маленькая сестрёнка твоего друга влюбилась в тебя и таскалась за тобой "хвостиком" и, как собачонка заглядывала тебе в глаза. Смешно же, правда? Сейчас мне нечего больше сказать. Ты сделал свой выбор. А я, в ту злополучную ночь, сделала свой. Прощай!

Вера резко повернулась спиной к Владу и быстро зашагала по набережной. Она не помнила, куда хотела пойти до встречи с Владом. Сейчас она понимала, что ей просто надо уйти в противоположную от него сторону. Как можно дальше уйти.

На полном автопилоте Вера пошла в винный магазин. Купила бутылку своей любимой “Мадеры”, перелила содержимое в бутылку из-под сока и вернулась на набережную.

Третья лавочка от моря, справа от Памятника затопленным кораблям. Это было её любимое место, где Она могла присесть, выкурить сигарету, выдохнуть "прошлое", вдохнуть "будущее", и жить дальше…

Вера, наконец, присела на ближайшую скамейку. Её душили слезы. Трясущимися руками, достала из сумочки сигареты, долго пыталась прикурить, безуспешно крутя колёсиком зажигалки. С очередного раза, зажигалка зажглась и язычок пламени лизнул сигарету. Вера сделала глубокую затяжку и… слезы полились сами собой.

Она нервно курила одну сигарету за другой, мешая слёзы с табачным дымом, и смотрела на море. Море, видевшее тысячи судеб, похоронившее в себе прах веков, море, которому она отдавала сейчас ещё одну печаль…

В тот тёплый вечер, как ни странно, на набережной было мало людей. Было то самое "короткое межсезонье", когда основная масса туристов с детьми уже разъехалась, чтобы успеть к началу учебного года, а любители "бархатного сезона" ещё не приехали.

У неё было своё "межсезонье" и период, когда надо было "выдохнуть" глубокое разочарование от окончания первой любви, которая… так и не переросла в отношения. Просто в один момент она встретилась со своей первой детской любовью и… осознала, что она, по сути и не любила, потому что влюбилась в "образ", а не реального человека "из плоти и крови". Жестокое разочарование…

В тот тёплый вечер, она сидела на своём любимом месте, наблюдая за заходящим солнцем. Вере казалось, что в тот день, она провожала своё детство, огромную детскую, безответную любовь и прощались с мири. Так бывает: кто-то безответно влюбляется в образ известного певца, или актёра… её же "кумиром" стал никому неизвестный друг её старшего брата.

К лавочке подошла цыганка:

— Красивая, хочешь погадаю? Расскажу, что было, что будет… — будничным тоном и заученным текстом начала цыганка.

Вера бросила на цыганку оценивающий взгляд:

— А хочешь, я тебе погадаю? — Ответила также буднично, достав из сумочки новенькую колоду Таро, купленную на днях на деньги, подаренные тётушкой на "поступление".

— А, так ты из "наших"? — Вопросом на вопрос ответила цыганка, присаживаясь рядом, — не признала. Волосы твои, русые, смутили. А теперь по глазам вижу — своя… ведьма! — И после паузы добавила, как показалось, с уважением, — сильная ты!

— Выпьешь со мной? — Предложила Вера цыганке.

— И выпью, и покурю… коли угостишь, — цыганка расправила свои пышные юбки, усаживаясь удобнее.

Вера протянула цыганке бутылку, достала из сумочки пачку сигарет, зажигалку и молча протянула. Цыганка вытащила одну сигарету, прикурила и сделала большой глоток вина.

— Отпусти его, — сказала цыганка, после глубокой затяжки, — не твоё это… Не твой мужчина, прохожий просто… Твой мужчина придёт к тебе намного позже…

Вера и цыганка долго сидели на набережной, молча передавая друг другу бутылку из-под сока с вином. Каждая из них думала о своём, наблюдая, как заходит солнце над морем. Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, Вера сказала короткое: "Пора мне" и отдала цыганке остатки вина и наполовину опустошённую пачку сигарет.

— Прощайся с морем и с городом, — сказала на прощанье цыганка, — не твой это город, уедешь ты отсюда. Скоро уедешь. Навсегда уедешь. Жизнь тяжёлая у тебя будет. Дочь твоя ждёт тебя. Но с мужем ты жить не будешь. И до сорока лет мужчину своего ты не встретишь. Будет у тебя мужчина, но ты сама от него уйдёшь. Не сможет он тебя удержать. Уедешь ты в чужую страну, когда тебе будет сорок и там, в чужой стране выйдешь замуж за иностранца. Запомнила? Прощай!

Вера ушла домой. Тогда предсказание цыганки казались ей чем-то далёким и… нереальным.

Вскоре Вера, действительно, уехала из Крыма, как оказалось на долгие годы. А уехала срочно, потому что позвонила мать.

— Вера, — голос матери по телефону был уставшим и обречённым, — возвращайся как можно скорее — бабушке очень плохо. Думаем, что она скоро… — мать всхлипнула, — бери билет на завтра и… приезжай попрощаться.

С бабушкой, матерью матери, у Веры сложились сложные отношения. Бабушка была очень строгой и… очень религиозной. Каждое воскресенье бабушка с дедом ездили в церковь. Когда была возможность посещали ещё вечерние служения по четвергам и субботам. Их общественная жизнь вращалась только вокруг церкви. Бабушка была известной на всю общину поварихой и просто образцом для подражания другим прихожанам. Именно она могла “на глаз” сказать сколько нужно закупить продуктов, чтобы приготовить обед для нескольких сотен человек. Она точно знала, сколько нужно класть в огромный казан соли. перца или сахара. Закончив ещё до войны всего четыре класса классов бабушка безошибочно определяла размеры одежды, шила сложные наряды, рисовала узоры и вышивала на машинке.