Непростая работа - горшки обжигать 4

А пока я тут проводил краткий ликбез, процесс дознания начался в полную силу. Начинается он с самого простого — выведение из стабильного состояния, то есть расшатывание психики. Имеется огромное количество самых разных методик: ожидание, холодная, голод, игнорирование (отсутствие разговора с подопечным или не восприятие оного очень сильно бьют по психическому здоровью) и так далее. Вплоть до банальной аскетичной обстановки временного жилья. Всё лишь бы выбить его из, как сейчас модно выражаться, «зоны комфорта». Не то чтобы данные способы находили хоть какой-то отклик у демонов, но коли уж начали по-старинке, то не будем нарушать традиции. Авось чего и выгорит.

Как только пациент дозреет, то начинается следующий этап — допрос, то есть обычный разговор по душам. Есть куча различных видов допросов: косвенный (отвлечение внимания на маловажные вопросы и неожиданный переход на интересующие события), форсированный (на нём идёт блиц-опрос, чтобы не дать допрашиваемому времени на фантазии, вкупе с чем идёт ловля несостыковок), очная ставка (допрос нескольких лиц, которые дают противоречивые показания), опознание и самое распиаренное — допрос с пристрастием.

О-о-о, сколько воя я сейчас услышу. Сразу же скажу — это неприятная и аморальная процедура, но, увы, сугубо необходимая, тут уж никуда не денешься. И да, это не только физическое, но психологическое, эмоциональное и иные виды давления. А знаете самую забавную вещь, которая очень быстро забывается всеми общечеловеками? Его так просто не применишь. Ага. Тут надобно особое разрешение и протокол следствия. Так было во все времена, хотя насчёт Ренессанса и более ранних времён сказать не берусь, это я о повальном применении бюрократии. А новое и новейшее время, да, тут с бумажками полный порядок. Так что весь этот вой о засилии палачей, застенках, кровавой гэбне, терроре красных и лютых фсбшников с мётлами и бутылками — есть простейшая спекуляция и экстраполяция единичных случаев на всю практику. Да, насилие применяют, но крайне редко и в очень специфических случаях и только после получения разрешения на оное. Да, бывает, палку перегибают по тем или иным причинам. А по отношению к военнопленным допрос принимает совершенно новые грани, тут уже вотчина армии, а не внутренних органов. Говорить о них будет долго, так что вернёмся обратно, а то меня не туда понесло.

Как бы ни было хорошо растекаться мыслью по древу, а это очень и очень интересно, но пора бы и сконцентрировать своё внимание на настоящем и происходящих в нём событиях. И тут было на что посмотреть. Демоны хоть парни и довольно-таки стойкие, но репутация отвязных головорезов и индивидов с сомнительной моралью бежит впереди нежити и делает своё дело. Поэтому даже такие лихие ребята, как они, крайне охотно пошли на сотрудничество со следствием. И дело вовсе не в пышущем предвкушением и эманациями сотен тысяч замученных душ вкупе с переполненным до краёв маной смерти у главного палача, нет-нет, что вы. У нас тут все лица достойные и благоприятные. А ведь он очень хотел поговорить по душам с этими ребятами, крайне сильно они обидели его друзей когда-то, но не судьба. Что ж, остаётся его только по-человечески пожалеть и понадеяться, что найдётся крайне несговорчивая особь, авось повезёт.

В прочем, даже так доверия к информации, полученной от демонов, не имеется ни капельки. Конечно, в оборот мы её возьмём и даже перепроверим её туеву кучу раз, но всё равно будут определённые сомнения, так как от этого никак не избавиться, демоны, так их переэтак, мастера краснобайства, угу.

Ладно, поприсутствовав на опросе и удостоверившись, что тут вроде всё в порядке и идёт своим чередом, можно и покинуть столь гостеприимное место да обратить свой взор на иные вещи, например на совершенно новёхонький пузырь, что образовался не давеча, как минут пять назад. Вдохнув полной грудью свежего воздуха и подозвав к себе парочку ординарцев, я отправился поближе к фронту, ну как опять какая нелепица приключится?

– -- Допрос ---

– Добрый день, меня зовут Арио, — представился механизм, как только вошёл в допросную. Безэмоциональный голос, застывшее выражение лица, немигающий взгляд и некая топорность движений очень сочетались с его трудовой деятельностью, воспроизводя эффект «Зловещей долины». — Должность — старший следователь дивизии в чине... — тут он ненадолго остановился и, секунду подумав, продолжил. — Звание называть, пожалуй, не буду, оно вам ни к чему, — и обратился к опрашиваемому индивиду: — А как вас зовут?

– Зубенко Михаил Петрович, — через губу, словно выплюнув, ответил рогатый. На него образ дознавателя нисколько не подействовал, и он всем своим поведением показывал пренебрежение.

– Вор в законе? — медленно повернул Арио голову на бок. — Мафиозник?

– Как есть, начальник, — поддел развалившийся на скрипучем стуле, что ходил ходуном, демон. — Зуб даю.

– Ага, так и запишем, — уткнувшись в протокол допроса и ведя непрерывную запись, пропустил мимо ушей пустую браваду следак. — «Шутник», — подняв свой пронзающий мёртвый взгляд, он поинтересовался. — Что ещё можешь рассказать? Сколько вас? Какой состав? Планы?

– Начальник, не грузи, — строил из себя образ «Всё нипочём парня» рогатый. — Лучше угости папироской.

– Ну, это завсегда, — вытащил шестерёнка из своего нутра непочатую пачку крепких сигар и протянул своему собеседнику. — Чай, не звери, — тот с довольным видом деловито открыл её и, выудив пару штук, одну из них засунул за ухо, а другую тотчас употребил. — А на вопросики лучше ответить.

– А то что? — пуская дымные кольца в лицо дознавателя, дерзил Петрович. — Пытать будешь? — усмехнулся он и постучал в грудь кулаком. — Так я шуганный и крепкий, можешь хоть до скончания времён щекотать.

– Я? — включил встроенную систему конвертации и фильтрации воздуха жестянка. — Нет, такой работой не занимаюсь. — И отмахнулся от предложения. — Не по чину она мне. К тому же это неэтично. Если ты и дальше будешь хохмить и бравировать, то с тобой придёт разговаривать совсем другой индивид.

– Это какой? — всё так же строил из себя бывалого копытный. — Небось, тёмных позовёшь или, может, карапузов? Так мне похрен на них, — плюнул он на пол прямо под элементы передвижения следока. — Так же, как и на свет. Хаосит? Так я и сам из них вышел. Некромант? Ха! Труполюбы! Что они мне сделают?

– Нет, — упёр свой немигающий взгляд в визави Арио. — Не некромант, а жрец смерти и младший палач, — озвучил приговор он.

Тут смех демона резко осёкся, чуть не дав петуха. Глаза широко раскрылись, мелкая, еле видимая дрожь побежала по его телу, да так, что из его пальцев выпала папироса, упав прямо в его мех, что незамедлительно начал тлеть. Однако это нисколько не смутило его, ибо в его глазах плескался истинный страх. Нет, не страх, а ужас! Он вспомнил. Да, вспомнил. Очень мутную и давнюю историю, которая прогремела по всем манорам во всех демонических мирах. Славная на тот момент история, но с очень неприятным для всего демонического сообщества послесловием. И в нём фигурировали жрецы Смерти. И это не сулило ничего хорошего для любого из демонов.

– С-с-слушай, н-н-начальник, — заикаясь, произнёс он. — М-м-может, н-н-не н-н-надо, а-а? З-з-зачем с-с-столь ув-в-важаемых раз-з-зумных б-б-беспокоить? — тут он обратил внимание на проплешину в районе бедра, которая стремительно разрасталась.

– — Можем и без них, — согласился шестерёнка, краем сознания производя расчёты вероятности на тему «Domini canes Бога Машины». Он ни на малую долю не сомневался, что инцидент с неосторожностью демон перевернёт в свою выгоду. Дескать: «Пытали. Вон, след остался». Но дело надо довести до конца. — Я слушаю.