Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды

– Ребенка? – поразилась я, возмущенная до глубины души. – Черт!

Одним из основных правил огненных было не допускать участия невинных свидетелей, особенно детей. Я, конечно, могла потом «промыть» ребенку память, но как объяснить отсутствие взрослого, стоя на пепле?

– Ацидофилин тебе в гланды, архар ты горный! – от души выругалась я. – Как я теперь буду улаживать эту ситуацию?

Рядом возникла Марика:

– Все чисто. Он никого не приволок.

– А в машине? – фыркнул Диего. – Не считается?

– Не-а, – ухмыльнулась девчонка. – Мне сказали проследить, нет ли «хвоста», но ничего не говорили про «хвостик». – И быстро испарилась.

– Икебану ему в дышло! – не переставала возмущаться я, наблюдая за теряющим терпение Вольдемаром. – Чтобы через уши вошло, а через ноздри вышло!

– Что будем делать? – остановил поток моих стихотворных потуг испанец.

– Разговаривать! – рявкнула я, выбираясь из BMW и направляясь к этому майонезному шлепку.

Диего последовал за мной на расстоянии, как и положено высококлассному телохранителю.

– Привет, мой сладкий! – проскрежетала я, оскаливаясь голодным крокодилом. – Мы так давно не виделись!

– Мария?!! – оторопел Вольдемар, пятясь назад. – Но как?..

– Каком кверху, – весомо ответила я, приближаясь. – У нас, кажется, есть незаконченное дело?

– Но… – никак не мог взять в толк Вольдемар, о чем я. – У меня здесь назначена встреча…

– Угу, – кивнула я, надувая жвачку. – Со мной. Так что, «peace-door-ball» [15] , кончай мямлить и показывай, как ты будешь свою карму чистить.

15

Игра слов. Попробуйте произнести быстро.

– У меня нет денег, – заныл Вольдемар, озираясь по сторонам. – Откуда у скромного служащего такие суммы?

Не поняла – он ждет роту спецназа? Так эфиры его звонок не пропустили.

– От сутенерства, – любезно пояснила я, складывая руки на груди. – За это, говорят, хорошо платят. Слишком хорошо.

– Я ничего не делал! – взвизгнул крысеныш и закопошился ручонками в одежде.

Диего мигом лишил его всех иллюзий и отобрал припрятанное оружие, а заодно и потряс немного – минут пять – для профилактики.

– Еще раз что-то подобное выкинешь, – скучающе сказала я, накручивая локон на палец, – увеличу твой долг вдвое. И то… только из-за моего хорошего к тебе отношения. Где бабки?

– У меня их нет, – промямлил Вольдемар, сжимаясь от испуга. – Здесь нет, – поправился, когда Диего сделал выпад в его сторону. – Мне нужно время…

– И ты надеешься, что я тебе это время дам? – хмыкнула я, подавляя в себе желание извалять эту сволочь в грязи. – Не много ли ты хочешь?

– Почему? – вдруг выпалил Вольдемар и присел от страха. – Почему именно я?

– У меня к тебе ностальгические чувства, – призналась я, опасно улыбаясь и показательно шевеля ноготками.

– Но мы даже не были знакомы до недавнего времени? – Вольдемар жутко потел, и под мышками дешевого пиджака расплывались мокрые круги.

– Разве? – нагнулась я к нему, приспуская темные очки. – Какая у тебя короткая память, Василек.

– А? – застыл он, глядя на меня, как мартышка на удава.

Я залезла в задний карман джинсов и подала ему старый снимок, на котором высокий спортивный парень обнимал за хрупкие плечи тоненькую девушку.

– Не может быть… – прошептал Вольдемар, рассматривая снимок. – Это твоя ма…

– Это я, – ухмыльнулась бывшая дама сердца. – Правильный образ жизни и физические нагрузки. Поднятие тяжестей частенько продляет жизнь, – подмигнула я ему. – Особенно если это кейс с деньгами.

– Ты работаешь на конкурентов? – вдруг додумался Вольдемар. – Тогда тебе нужно поговорить с Рошаном.

– Я уже поговорила, – не стала разочаровывать его и рассказывать об истинных мотивах. – Он тебя сдал как основного организатора. Так что… плати, любитель свежатинки. А не то я сильно рассержусь и расскажу родителям девочек, кто помог их дочерям исчезнуть из страны и познать плотскую жизнь в непомерно большом объеме. А у Вероники, которую ты поимел две недели назад и отправил в Турцию для дальнейшего самосовершенствования, двоюродный дядя начальник уголовного розыска! Девочка просто постеснялась тебе об этом сообщить. Дурочка боялась, что с такими связями ты ее не возьмешь…

– Это еще нужно доказать! – фальцетом выкрикнул Вольдемар.

– Не нужно, – подошел Диего и протянул ему пачку фотографий. Дожал: – Есть еще записи и видеосъемка.

– Я заплачу, – прошептал мерзавец, скорей всего в подробностях представив, что его ждет в случае разоблачения.

– Конечно, заплатишь, – фыркнула я, отбирая свою фотографию и убирая ее в карман. – Вопрос: когда? И чем ты можешь гарантировать свою платежеспособность. А то ведь сбежишь ненароком – и поминай как звали.

Диего решил ускорить объяснения и чуть-чуть потыкал его почки пистолетом.

– Скоро! – снова взвизгнул впечатленный демонстрацией мерзавец. – А пока у вас побудет мой сын!

– ?!! – Тут обалдела даже я. – Ты привез своего собственного ребенка в заложники? Плоть от плоти своей?

– Ну-у-у, – замялся Вольдемар, облизывая губы. – Он в курсе… и вызвался помочь.

– Ой! – Теперь я поняла смысл фразы – «в зобу дыханье сперло». Поднялась такая волна черной злобы, что я недолго думая врезала этому уроду в челюсть. Немного не рассчитала, правда… Сила-то у меня уже не человеческая. Вольдемар пролетел пару метров и приземлился около заднего колеса своей колымаги.

– Папа! – выскочил из «жигулей» высокий подросток с буйной шевелюрой цвета заходящего солнца. – С тобой все в порядке?

– НЕТ! – рявкнула я, спугнув всех сусликов и мышей-полевок в округе. – С ним не все в порядке! У него полностью отсутствует все человеческое!

– Сынок, – простонал притворщик, изображая умирающего, – я же тебе говорил – они звери…

– Да?!! – нагнулась я над ним, поднимая рывком за лацканы пиджака. – А ты ангел? Ты сыну сказал, куда и к кому его привез?

– Папа все рассказал, – ломающимся юношеским баском ответил парень, поднимая на меня взгляд угрюмых зеленоватых глаз. – Ему нужно время, чтобы продать квартиру и машину, а я – гарантия…

– Ты – цена его свободы! – рыкнула я, влепляя папочке еще один добротный хук.

Лучше уж я, чем Диего. Судя по выражению лица испанца – закопает живьем в обществе муравьев и скорпионов. Последних лично насобирает.

– Это неправда! – с юношеской непримиримостью встал на защиту отца парнишка. – Ему просто нужно время. А вы…