Неразгаданная

– Да, иногда жутко хочется спрятаться, вот так,– Рита положила руку Володи себе на плечо, и кокетливо подняла глаза. “Наверно вместе просто немного теплей!” – голосом “Чайфа” пропел магнитофон. И сразу для обоих все стало ясным, все ненужные вопросы ушли прочь, их губы встретились, торжественно и жадно, будто в последний раз.

– Мой мир неделимый мир делиться. Теперь делится на двоих. На нас с тобой, только на нас,– прошептал Володя. Дверь хлопнула, Рита быстро отпрянула в сторону, через секунду в комнату вошла очень веселая Татьяна.

– Вы не спите еще?

– Нет, оно у нас остается,– пьяным голосом ответил Вова, кивнув в сторону Риты. – Постели этому чудовищу, пусть спит.

Кресло возле обогревателя оказалось раскладывающимся. Таня постелила и переодела Риту, как ребенка, в длинную, теплую ночнушку. От пастели пахло свежестью, девочке было тепло и уютно. Риту переполнило чувство безумной благодарности к этой женщине, с такой заботой укутывающей девочку в одеяло. Только что Рита целовалась с ее мужем, вместо должного стыда и мук совести девочка почему-то ощущала обиду. “Почему жизнь так не справедлива…Почему единственный мужчина на свете, с которым я действительно хочу быть вместе, не может быть моим…” Рита уснула. Ей снилось что-то очень доброе, чьи-то теплые руки гладили ее по лицу. Девочка открыла глаза и поняла, что это не сон. На полу сидел Володя. Отблеск раскалённой спирали обогревателя сливался с огоньком его сигареты. Светлая радость светилась в его глазах. Рита сонно улыбнулась и положила свою ладошку на руку. Ни слова не произнося, они смотрели друг другу в глаза. Но, боже мой, как много говорили эти взгляды. Рита читала в Володиных глазах, то необычное, ставшее ужасно нужным ощущение заботы.

– Не думай так громко, я чую все твои мысли,– прошептал Володя, и коснулся губами ее руки.

Сердце девочки бешено заколотилось, в душе все перевернулось. Первый раз, кто-то поцеловал Рите руку. Она выдернула ее и подняла высоко над головой. Володина рука догнала ладонь девочки, но не стала опускать ее вниз. Их руки танцевали странный танец, ночь была наполнена мистикой. Им не нужны были слова, пожар сплетенья рук давал понять все. Вскоре разгорающийся рассвет возвестил о наступлении утра. Надо было засыпать…

* * *

Утро разогнало всех по работам, Риту ждали рекламодатели. К бабушке, вымотанная и уставшая Рита пришла на удивление рано.

– Тебе звонил какой-то Володя, слишком вежливый молодой человек, явно подхалим. Просил перезвонить,– сварливо известила соседка.

Рита вздрогнула. Ей показалось, что этого звонка она ждала всю жизнь. Бегом кинувшись к телефону, девочка принялась набирать уже изученный наизусть, от частого прокручивания в голове, номер. Трубку взял Он.

– Приветики, ребенок, зайди к нам сегодня. По работе надо потрепаться, да и Таня тут хочет с тобой переговорить.

Риту охватило странное чувство тревоги.

– Я сейчас приеду,– изрекла она после пяти секундного раздумья и отключилась.

Деньги у Риты были, выскочив на шоссе, она тут же тормознула машину.

– И куда это такая молодая красивая, да без сопровождения?– таксист лукаво усмехнулся.

– Салтовка, Героев Труда,– отрезала Рита.

– И какой это дядька там живет?

Рита терпеть не могла разговорчивых водителей, особенно сейчас, когда ей нужно было сосредоточиться, подумать, сформулировать собственные ощущения в мысли, этот допрос был совсем не кстати.

– Там меня ждут мама с папой,– это, по мнению девочки, был самый лучший способ пресечь все вопросы.

– Э-э, когда едут домой, так не спешат, и выражение лица бывает совсем другим. – водитель посмеивался, видя перед собой наигранно неприступную, еще слишком юную телочку, с излишне мужскими манерами. И вдруг девочка подняла глаза, в ее взгляде блеснула вспышка ярости, столько силы, столько величия было в этих глазах, что водитель благоразумно решил не нарушать установившееся молчание.

“Откуда в этой сучонке столько ненависти? Обиделась? Но ведь я же шутил…” – мысленно хмыкнул он.

Рита, тем временем, пыталась отделаться от ощущения, что она превращается во влюбленную дуру. Решение было принято. Не для того девочка ехала в Харьков, не для того, как ненормальная работала, пытаясь пробиться среди огромного количества телевизионщиков, не для того, с таким трудом выпутывалась из прошлых неприятностей, чтоб сейчас чувствовать себя униженной. Она собиралась честно рассказать Татьяне обо всем происшедшем, собственным обаянием и наивным раскаяньем убедив Таню забыть об этом. Вовке же Рита решила предложить свою помощь в работе и чисто дружеские отношения, категорически пресекая все попытки перейти черту дружбы. Яростно убеждая себя, что любви на свете не бывает, что все это лишь самовнушение, что предыдущие действия со стороны Риты были вызваны только желанием самоутвердиться, а с Вовкиной – обычным мужским “хочу”. Рита с трудом удерживала слезы. “Я справлюсь… Я переубежу себя”,– с агрессивным упорством твердила она.

* * *

У Морозовых, как всегда, сидела толпа народу. Сегодня говорили все одновременно, перебивая друг друга, настойчиво требуя выслушать свою историю.

– Когда мы служили…

– Я, конечно, растерялся, но она…

– Все до сих пор в шоке, что мы не разводимся…

Отовсюду раздавались обрывки баек. Максим, видимо, очень долго просивший выслушать его, схватил листок бумаги, и яростно написав на нем желтым маркером “Прошу слова”, поднял табличку над головой. Рита взглянула на Татьяну. Ничего необычного, как всегда очень возбуждена и подвижна. Вовка о чем-то ожесточенно спорил с незнакомым Рите мужчиной, лет тридцати. Увидев замершую на пороге комнаты девочку, он на секунду замер, его скулы нервно дернулись.

– Привет, ребенок, проходи, падай куда-нибудь.

Рита улыбнулась и развела руками, показывая на отсутствие свободных мест.

– Эй, Андрюха, подвинься, дай ребенку сесть, чего ты уселся двумя задницами на колонку,– громко произнес он.

Все дружно засмеялись.

– Тьфу, вы совсем меня с ума свели! В смысле, одной задницей на двух колонках…

– Ну, ты наехал!– засмеялся Андрей и подвинулся. Рита села, обстановка была совершенно не располагающей к конфиденциальным разговорам и девочку это злило. Кто-то налил ей шампанского, и, видимо выбрав ее в очередные жертвы, принялся рассказывать какую-то историю. Потом был преферанс. Рита играла, без энтузиазма даже не вистуя. Вовка все время недобирал взятки. Наконец-таки гости решили расходиться.

– Оставайся сегодня у нас, кое-что надо перетереть,– шепнула Рите на ухо Татьяна.

Рита послушно кивнула, и начала готовиться к бою. Проводив народ до входных дверей, Морозовы вернулись-таки в комнату.

– Какая ты сегодня озабоченная,– почему-то произнес Володя.

– Я?– Рита удивилась.

– Это комплемент, озабоченная – в смысле окруженная заботой,– Володя улыбнулся.

– Морозов, не выпендривайся,– рыкнула Татьяна.

– Солнечная ночь, завтра будет холодать,– изрек взглянувший за окно Вовка, игнорируя высказывание жены.

– Да что с тобой? Ночь ясная, а не солнечная, ты издеваешься?– завелась Таня.

– А то как же…

– Пойди, выгуляй собаку!

– Я? Ты что с ума сошла там же холодно.

– Пойди, выгуляй собаку, нам нужно поговорить,– настойчиво повторила Таня, и по ее интонации Рита поняла, что предстоящий разговор спланирован заранее и явно обсужден Таней с мужем. Девочку обуяло любопытство.

– Я, в общем-то, хотела, с тобой поговорить, чтоб уточнить некоторые вещи. – Татьяна явно нервничала, – Но сначала хочу задать тебе один вопрос. Из твоего ответа я пойму, как дальше строить разговор. Только ответишь честно, без выпендрежа и преукрас, ладно?– теперь Таня говорила легко, в ее голосе не читалось ни обиды, не злости. Беседа была похожа на дружескую.