Неразгаданное сердце

— Моей… благотворительной деятельности? Ах да, конечно! — воскликнула герцогиня. — Очень добрая женщина. Как жаль, что она умерла. По правде говоря… — Она собиралась что-то добавить, но тут отворилась дверь, и Вирджиния вся сжалась, так как в комнату вошел герцог.

Теперь, когда она могла рассмотреть его, она увидела, что он на самом деле очень красив; но лицо его было суровым, и, подойдя к матери, он нахмурился.

— Вот и ты, Себастьян! — воскликнула герцогиня. — А я удивляюсь, почему ты до сих пор не зашел ко мне.

— Мне помешали, — ответил герцог. — Вы ожидали двух визитеров?

Герцогиня вспыхнула и в какой-то момент — Вирджиния видела — собралась отрицать обвинение. Но затем произнесла почти вызывающе:

— Да, ожидала! Ты не знаешь, что с ними произошло?

— Я сказал им, что если они появятся здесь еще хоть один раз, — медленно произнес герцог, — я сверну им шеи!

— Ты выставил их! — слегка вскрикнула герцогиня.

— Да, выставил, — повторил ее сын. — Ты знаешь не хуже меня, мама, тебе нечего продавать.

— Но я просто собиралась показать им одну или две из своих вещиц, — сказала герцогиня, как бы оправдываясь.

— Ты имеешь в виду свои драгоценности? — спросил герцог. — У тебя их нет. Я уже не раз говорил тебе, мама, что ты носишь фамильное достояние. Свои собственные украшения ты продала давным-давно. И если сейчас кто-нибудь купит то, что ты предлагаешь, тем самым он совершит правонарушение и ему может быть предъявлен иск.

— Я ничего в этом не понимаю, — с неожиданным раздражением заявила герцогиня. — К тому же я считаю совершенно несносным, что люди, кем бы они ни были, которые приходят повидаться со мной, не допускаются на порог, а меня при этом даже не ставят в известность.

— Извини, мама, но я отдал распоряжение, чтобы Маттьюз не пускал в замок подобных людей. В противном случае, он лишится места.

— Маттьюз лишится места! Да он почти сорок лет служит в замке! — вскричала герцогиня. — Ты, должно быть, с ума сошел! Право, Себастьян, ты слишком много на себя берешь. Я не потерплю подобного поведения с твоей стороны. Я не ребенок и не душевнобольная, чтобы ты так по-диктаторски со мной обращался.

— Я обращаюсь с тобой, надеюсь, с чрезвычайным почтением и любовью, — ответил герцог. — Но я не позволю тебе продавать фамильные драгоценности, чтобы ты потом ночи напролет просиживала за картами. Ну зачем тебе деньги? Ты обещала мне не делать больших ставок. Дала торжественную клятву. Неужели у тебя опять долги?

Герцогиня заморгала.

— Ну, конечно, нет, глупый мальчик! Пожалуйста, прекратим наш семейный спор, и позволь мне представить нашу гостью из Америки.

Герцог замер от неожиданности, уставился на Вирджинию и изменился в лице. После суровости, с какой он разговаривал с матерью, герцог произнес почти извиняющимся тоном:

— Простите меня, я не думал, что здесь посторонние. Мне показалось, что вы мисс Маршбанкс. Герцогиня взвизгнула от смеха.

— Но она совсем не похожа на Марши! Она очаровательная девушка, и надеюсь, ей понравится работать здесь.

Герцог протянул руку, а Вирджиния немного неуверенно поднялась со стула.

— Я тоже надеюсь, как и моя мама, что вам понравится здесь работать, — сказал он, и улыбка совершенно преобразила его лицо.

— Я уверена, это будет очень интересно, — произнесла в ответ Вирджиния и постаралась не показаться застенчивой и неловкой.

Было что-то нереальное в прикосновении к руке человека, который был ее мужем, и в том, что в его глазах промелькнуло восхищение, и в его дружеской улыбке.

— Уверен, вы простите мне мою явную грубость, — сказал он. — Быть может, вы позволите проводить вас вниз и показать библиотеку, если, конечно, вы уже не осмотрели ее.

Вирджиния чуть было не отказалась, но затем подумала, что это будет невежливо.

— Вы очень добры, — пробормотала она.

— Хорошая мысль, — одобрила герцогиня. — А я должна отдохнуть. Не сердись на меня, Себастьян. Я не сделала ничего дурного.

— Только потому, что я вовремя принял меры, — мрачно заметил герцог.

— Это была ошибка, — беззаботно сказала герцогиня. — Давай забудем о ней.

Герцог вздохнул, подошел к двери и открыл ее перед Виржинией. Они молча сошли вниз по лестнице. Вирджиния видела, что мысли его все еще заняты матерью. Затем, сделав над собой усилие, он начал рассказывать девушке об истории замка — кем он основан, как был построен во время норманского завоевания и как потом достраивался при Генрихе VIII. В XVIII веке часть замка сгорела, и отец герцога затратил огромные средства, пристроив новое крыло к зданию около тридцати лет назад.

— Здесь смешались вкусы всех поколений, — сказал он. — Конечно, в нем жили основатели династии Риллов. Карл Первый присвоил дворянство сэру Томасу Риллу за верную службу престолу. Мы стали графами во время королевы Анны, а герцогство нам пожаловали при Георге Четвертом.

— Очень интересно, — сказала Вирджиния, наблюдая за герцогом во время рассказа и понимая, что история его семьи много для него значит. В его голосе прозвучала нотка, которая поведала Вирджинии, что герцог отдает дань прошлому не только на словах, что замок и все, связанное с ним, близко и дорого его владельцу. Поэтому удивленное выражение не покидало ее лица, пока, наконец, они не подошли к библиотеке, и герцог торжественно распахнул перед ней двери.

— Здесь хранятся многие из самых дорогих сокровищ нашего дома, — сказал он.

Тетя Элла Мэй говорила Вирджинии, что библиотека — прекрасна, но девушка не ожидала увидеть нечто столь грандиозное и в то же время изумительно пропорциональное. Книги поднимались от пола до сводчатого потолка с великолепным расписным плафоном, изображающим богов и богинь. Длинные окна с витражными стеклами пропускали солнечный свет, цветным калейдоскопом рассыпавшийся по полу. Вверху, по окружности, проходила галерея, на которую вела узкая винтовая лестница, и повсюду, куда ни кинь взгляд, книги. Книги в изящных переплетах из тисненой кожи мягких, теплых тонов, которые переливались один из другого, образовали на стенах узор более прекрасный, чем могла бы создать рука художника.

— Просто фантастично! — воскликнула Вирджиния, стиснув руки.

— Я был уверен, что вам понравится, — сказал герцог, — Когда, бы я ни возвращался домой после долгого отсутствия, для меня нет лучше комнаты во всем замке, только сюда я отовсюду стремлюсь. Вам понравится работать здесь. Вот ваш стол, — он указал на середину комнаты, — а здесь — далекий от совершенства и теперь уже очень старый каталог. Остается только надеяться, что вы сможете найти необходимые источники.

— Безусловно, смогу, — ответила Вирджиния. Но, показав ей библиотеку, герцог почему-то не уходил. Вместо этого он облокотился на камин и заявил: