Неразлучные. Близнецы

Тёмный водоворот боли кружит меня в собственных воспоминаниях, где голоса из прошлого звучат как живые, проклиная меня или напротив, вознося благодарности. Невозможно угодить всем. И даже за стремление к справедливости порой необходимо жестоко расплачиваться.

Но я всегда знала, что я сильная, выдержу, выкарабкаюсь.

Я — ведьма Влада и я — Лит Хальтэа, магичка из прошлого. Та, что сумела разделить собственное сознание и, погибнув, спастись. Возродившись в другом мире в другом теле и ничего о себе настоящей не помня, однажды я должна была вернуться. И я вернулась. Поэтому речи и быть не может о том, чтобы сдаться сейчас. Я обязана выжить.

Дикая лихорадка рвёт на части не только каждую клеточку моего тела, но кажется, ещё и душу. Это так нужно, но так невыносимо.

Возрождаться всегда непросто. Особенно, когда сохраняешь в целости собственное «Я», память и Силу. Это расплата — боль, вызывающая дикое отчаяние и страх, заставляющий думать, что вот-вот и всё кончится. Навсегда.

Но кто-то тёплый и надёжный совсем рядом. Осознание его присутствия для меня как нечто само собой разумеющееся. Это его рукам я доверяюсь и прижимаюсь к его горячему телу, в слепой попытке согреться.

Как вообще я смогу выразить всю свою благодарность и нежность по отношению к тому, кто не испугался и не бросил меня в такой страшный момент. Агония перерождения — действительно не самое приятное на свете зрелище. Но он не бросил. И не добил, хотя у многих других возникло бы именно это желание.

Последнее из моих видений уже происходило родом с граней между снами, реальностью и собственным воображением…

Хотя, быть может, и не совсем собственным. Восприятие в тот момент принадлежало той самой немного наивной девушке, которой я стала — Владе Светлой. Кто бы мог подумать, что я могу быть вот такой робкой и открытой.

Врёт всё не только история двух миров, но легенды о богах. Лжёт и легенда о боге смерти и Лунного света Халлэ.

Не холодный он как вьюжная ночь. Огонь, живущий в глубине чёрных как ночь очей, пылает и в его сердце.

— Не боишься? — спрашивает не у меня. У души, сжавшейся под пристальным взглядом. Но не от страха. Интересно душе, какой он, Халлэ, на самом деле. О чём же ещё солгали легенды.

— Не боюсь.

Быстрая рука, без перчатки, взлетает к лицу. Замирает всего лишь на долю мгновения. Изящные как у музыканта пальцы пробегают по моей щеке. Ласково так, что сердце замирает.

Жду, что сделает Халлэ дальше. Нахмурится или улыбнётся и крылья подарит?

— Маленькая ведьмочка, — говорит он и улыбается.

Улыбнулся. Значит, будут мне крылья. Будет свобода.

Но смотрит он в мои глаза, и я продолжаю тонуть в его тьме, теряя себя, разлетаясь на кусочки…

Нет меня больше. Душа сливается в едином танце с его живым пламенем. И чувствую крылья за спиной, только взлететь не могу. И хочу ли? Держит меня Халлэ своим взглядом. А под этим взглядом тает боль и уходит пронзающая сердце печаль.

Вспоминаю о том, что божеств нужно благодарить.

— Спасибо за крылья.

Действительно благодарна. А ведь мог же и нахмуриться.

Халлэ смотрит удивлённо. И снова улыбается. Мне уже страшно. Что же значат две улыбки Халлэ? А он смотрит хитро и спрашивает:

— А что подаришь ты взамен, ведьмочка?

Моя очередь удивляться:

— Неужели тебе души моей и сердца мало?

Ласковые пальцы пробегают по скуле и приподнимают за подбородок. Столько нежности в этом простом движении. Замирает дыхание.

А Халлэ не останавливается. Он склоняется. Длинная прядь его чёлки касается моего лица. Его волосы пахнут дождём и ночным ветром. Бездонные глаза совсем близко.

Решительный поцелуй лишает воли и возможности связно мыслить. Кажется, я лечу. Или падаю. Но сильная рука удерживает меня рядом, подхватывая за талию.

Первый в моей жизни настоящий поцелуй. Мои мечты и самые смелые фантазии меркли по сравнению с реальностью. Первый поцелуй. И, наверное, последний. Но оно и к лучшему. Если бы я осталась жить, смогла бы я забыть такое? Никогда.

Куда только делись смущение и робость. Отвечаю на его поцелуй и окончательно теряю себя в головокружительном полёте среди вихрей теней потустороннего мира…

Фантазия, мечта, сон или воспоминание, изменённое восприятием? Это единственное, чего не различить. Последнее яркое пятно в собственном сознании принадлежащее Владе.

В следующий миг происходит то, чего я так ждала — два сознания окончательно становятся единым целым. Я обретаю себя.

Первое настоящее пробуждение было не из простых. Обострённое до предела восприятие моментально заявило о себе, не успела я и глаза открыть. В нос сразу же ударило множество различных запахов, которые при желании можно разделить детально на малейшие составляющие, да ещё и датировать. А множество различных звуков и шорохов мгновенно ворвались в мою несчастную, нездоровую ещё после сна и ночи мучений голову. Открыв глаза, я на миг ослепла.

Зашипев, я резко дёрнулась в попытке спрятаться под подушкой. Да-да по моим ощущениям, я лежала на кровати. Только убежать даже так далеко мне не дали. Чья-то сильная рука, которая оказывается совершенно спокойно обреталась в районе моей талии, резко дёрнула и потащила, прижимая к чему-то восхитительно тёплому. Это действительно оказалось первым приятным ощущением на данный момент.

Мой нос уткнулся в чью-то рубашку. От аромата дивным образом сочетающего в себе запах раскалённого песка и металла, лёгкий аромат кориандра, запах ночной грозы и ветра, я впала в счастливую нирвану. Этот запах был таким до боли знакомым и родным, что я, даже не открывая глаз, могла с точностью определить того, кто обо мне позаботился.

Халликэр. Интересно, он понимал, на что шёл, когда давал мне собственную кровь? Отчего-то у меня такое чувство, что это случайность, и он хотел всего лишь пробудить мои воспоминания о той ночи, использовав магию крови.

И стало вдвойне интереснее, осознаёт ли он сам свою истинную силу и суть?..

Хотя то, что я нахожусь тут, а не где-нибудь в темнице, уже о многом говорит.

Осторожно приоткрыв один глаз, я встретилась с тем, что так пугало меня, пока я была Владой — с тёмными, словно наполненными живой тьмой, очами магистра Тени.

А он как будто того и ждал, наблюдая за мной с любопытством учёного, следящего за своей лабораторной мышкой.

— Магистр?! — выдала я в манере Влады, испуганно распахивая глаза.

И магистр самым натуральным образом зарычал, нависая надо мной и всматриваясь в мои глаза. Мои запястья он тесно прижал к кровати. Ага, чтобы не смогла закрыться, что ли?

Это не помешало мне улыбнуться, и слегка склонив голову, с нежностью потереться щекой о его руку.

— Кэр, — позвала я, тем самым пробуждая в его глазах бурю недоверия. — Я всего лишь пошутила.