Нереальная Реальность

— Ты ведь постаралась его прикрыть, — спокойно констатировал Казимир Мирославович. — Ваш одноклассник убил семерых, а ты его закрыла собой. Я внимательно прокрутил все видеозаписи и сомнений быть не может.

— Вам показалось, — Витторина пригубила кофе, а у меня челюсть отвисла до пола. Прикрыла??? Она попыталась спасти Воропаева!?! Как же так?

— Не стоит скромничать. Мне нужны показания.

— Против Сашки я не дам показаний. И подписывать ничего не буду, — холодно заявила она.

— Разве это справедливо? Покрывать убийцу, — Казимир Мирославович усмехнулся. Скрестив на груди руки, мужчина пристально разглядывал мою подругу.

— А справедливо то, что сделали те семеро?! — Витторина отставила чашку и усмехнулась. — Изнасилование шваброй в женском туалете, разослали это по сети…это справедливо?!

— А кто судья?

— Вот именно, кто судья?! Я не подпишу ничего. И против Воропаева свидетельствовать не буду.

— Тебя ранили из-за него.

— Докажите, — она кривовато улыбнулась.

— Мне нравится твой подход, — помолчав, изрек Казимир Мирославович. — Это плата. За Человечность.

Он достал пачку банкнот туго перетянутых резинкой и, оставив их на столе, стремительно покинул квартиру. Вслед за ним на лестничную клетку выскочила и Витторина, но лифт закрыл двери и девушка побежала вниз по лестнице.

В окно я видела, как подруга подскочила к «Брабарусу», в который сел мужчина и швырнула деньги в салон.

(«Неназванная книга», дневник Анечки)

Ночь. Дорога. Яркие огни города. Шум. Москва никогда не спит. Я летела вперед. После пережитого потрясения, хотелось просто проветриться, погонять немного. Как я соскучилась по «Сонге», по этому невероятному чувству, что я управляю такой мощью, мой прирученный хищник. Утробно рыча, мой «хищник» гнал вперед. Я летела вперед, желая не зацикливаться на мыслях, вперед в ночь, и подальше от боли. Мстислав прав — из этого нужно выбираться. Он поможет, я знаю. Но сейчас …конкретно сейчас, в эту самую секунду, я чувствую себя ураганом, хаосом. Да, я — это хаос. Мне не пошла бы роль героини какого-нибудь печального романа, я не такая, это не для меня. Но своим присутствием Мстислав дал понять мне очень важную вещь — я могу жить и могу двигаться дальше. Время идет. Нет, раны не залечиваются, но они остаются в прошлом, зарубцевавшись.

Черная тачка перестроилась в левый ряд, не обозначив при этом маневр поворотником, и я ловко вильнув, чудом избежала столкновения. К такому приходится быть всегда готовой — автомобилисты редко замечают мотоциклы.

— Пятая на связи! — звонко донеслось из динамиков шлема. — Заберите меня, пожалуйста, я в районе Глобал-Сити, около Южной.

— Шестой, ты где? — тут же раздался голос Санька.

— Район Ховрино, — раздраженно откликнулся Мстислав.

— Я там же, — печально отозвался Сергей.

— Я ближе всех, видимо. На Тверской.

— Седьмая. Через десять минут заберу, — произнесла я. В динамиках все резко заткнулись, словно не доверяя своему слуху, а сама я олицетворение призрака.

— Ты где? — вдруг радостно возопила Яна.

— Выехала на Варшавское, скоро буду. Жди меня у фонтана, в торговом центре, — я неожиданно для себя улыбнулась.

— Ну, ты крута! — Санек цокнул языком. — А ты на байке? Слушай, а тебе спорт не тяжеловат, а?

— Не нарывайся, — миролюбиво буркнула я. — Тебе видимо, даже эндуро доверить нельзя.

— Так нечестно! — возопил Санек, но над ним уже посмеивались. — Кстати, а что это?

— Средний вариант между кроссовым и внедорожником, хорош для новичков. Запросто «переключается» с асфальтовой поверхности на бездорожье, хорош для дальних поездок. У Виты чистый спортбайк, и на нем нельзя ездить по плохой дороге, — холодно пояснил мой сосед. Кажется, он на чем-то сосредоточен, чем-то взволнован.

— А теперь я вообще мысль потерял, — тяжело вздохнул Сашка.

— Конец связи, — произнесла я, радуясь, что Мстислав настроил голосовые команды, и, не желая больше отвлекаться на болтовню, а то случайно могу угодить в аварию, а не хочется. Заботливый он все-таки! Надо бы ему тоже что-нибудь приятное сделать, хотя бы ужин приготовить на сегодня. И сходить на обследование, раз он так настаивал. Тем более, есть над чем подумать.

Дорога была слабо забитой, поэтому летела я легко и непринужденно. Свернув на Кировоградскую, я воспользовалась парковкой торгового центра и поставив на подножку мотоцикл, заглушила мотор. Девушки поглядывали на меня с восхищением. Еще бы, пока шлем не сниму, они почему-то принимают меня за парня. Войдя в стеклянные двери, я прошла мимо лифта. На скамеечках сидели парочки и просто одинокие люди. Вон мужчина, который, судя по виду, битый час ждет свою супругу. Шум, гам. Так бывает везде, где встречаются люди.

Яна, как я ее и просила, сидела у фонтана, болтая ножками в воздухе. Увидев меня, девочка удивленно посмотрела на шлем в моей руке и, спрыгнув на пол, подскочила ближе, повиснув на моей талии, крепко сжимая ручонками.

— Класс! Тебе идет! — возопила она на весь зал, из-за чего несколько любопытных обернулись ко мне.

— Спасибо. Ну что? Идем?

Мы вышли обратно на улицу. Яна тут же запрыгнула на пассажирское сидение. Я вытащила телефон, невольно покачав головой, и нажала на кнопку набора на сенсорном экране.

— Шестой, — рявкнули в трубке, заставив меня вздрогнуть.

— Это Седьмой, — робко отозвалась я.

— Прости, — его голос тут же смягчился. — Ты с ней?

— Да. Как нам лучше поступить? Я дорогу в Академию не знаю и боюсь, что Яна замерзнет по дороге, — мой взгляд выцепил из толпы странного человека, который очень пристально разглядывал меня. Я практически ощущала его агрессию, ненависть. Кто он? У него был ястребиный взгляд. Лицо опухшее. На голове какая-то шапочка. И сидел этот таинственный незнакомец в кабине большой машины, которая утробно рычала мотором — и называлась эта машина «КАМАЗ». Что делает большой грузовик здесь и сейчас без опознавательных знаков, без эмблем, учитывая, что в принципе грузовики сюда не должны и не могут парковаться? Ярость волной прокатилась по мне, леденя кровь. Поток ненависти обрушился на меня, на мгновение застилая сознание, по ощущениям напоминая перенасыщение энергией от Санька.

— Ты меня слышишь?

— Кажется, — я запнулась, понимая, что полностью прослушала то, о чем просил меня Мстислав. — Я чувствую ненависть и вижу объект. Мы выезжаем. Едем в сторону Каширского шоссе…встретимся где-нибудь в районе Коломенского!?

— Не отключайся! — приказал он. — Оставайся на связи.

— Хорошо, — буркнула я, поспешно скидывая с себя куртку и натягивая ее на Яну. Пристегнув девочку ремнями и закрепив на ее голове запасной шлем (который раньше всегда надевала Анюта), я предупредила ее о том, чтобы она держалась за меня изо всех сил, боковым зрением отмечая странное, и очевидно не сулящее ничего хорошего, движение в свою сторону.