Нереальная Реальность

— Подвезти, красотка? — передо мной затормозила «Фиеста» и Санек перегнулся через пассажирское сидение, чтобы открыть мне дверь.

— За сотню до Кремля? — пытаясь не рассмеяться, спросила я.

— Такой красивый дэвушка и не подвезти, — коверкая слова, парень кивнул. — Падай.

Я села в машину и пристегнула ремень. Мы медленно поехали вперед. Всмотревшись в зеркало заднего вида, я заметила тот самый Гелендваген. Он все так же стоял на обочине и охранник, не скрываясь, смотрел нам вслед. Выдохнув, я наконец-то расслабилась, и бросила надоевшую папку назад. Сашка бросил беглый взгляд на меня.

— Все нормально прошло? — уточнил он. — Ты выглядишь измученной.

— Ты даже не представляешь, что у этой твари в голове творится. Я пока находилась рядом…девочки, совсем дети, а он… — я замолчала не в силах подобрать приличные слова.

— Вот поэтому нам и важно его убрать, а без допуска это невозможно.

— А что дает этот допуск?

— Своего рода доказательство, что клиент действительно виновен. Если мы его уберем без этого разрешения, то нас тоже будут судить по определенной схеме, за то, что ослушались Кронос. Опережая тебя, Кронос — свод правил, указаний, законов, по которым живут Познавшие Силу Мысли. Это сделано для того, чтобы ограничить нас и не позволять вершить самосуд или просто не поддаваться собственным «хочу».

— Второй! Трепаться хватит. За вами хвост. Серебристый хэтчбек, — холодно донеслось из колонок.

— Высади меня вот там, у метро, — я ткнула пальцем вперед. — Библиотека имени Ленина.

— Жду на Охотном ряду. Выйдешь в сторону Большой Дмитровки. И поторопись.

— Хорошо.

Я вышла из машины и неспешно, но уверено направилась к метро. Я почти ощущала, как один из охранников шел за мной, хотя и на порядочном расстоянии. И как только я спустилась по лестнице в подземку, и, пользуясь тем, что на время скрылась из вида, рванула со всех ног вниз, перепрыгнула через турникет, проскочила эскалатор, и влетела в последнюю секунду в закрывающиеся двери вагона метро. И как только мы въехали в туннель, мне стало спокойнее.

Телефон в сумочке звякнул.

[Шестой]: Ты в порядке?

Я усмехнулась, закатив глаза. Волнуется, а это приятно. Быстро напечатала ответ и отправила.

[Седьмой]: Я сбросила хвост. Скоро буду на месте.

[Шестой]: Я на месте. Жду.

Какая прелесть. Хорошо ехать всего одну остановку, и через пару минут я первая выхожу из вагона и спешу по эскалатору наверх, радуясь тому, что заодно хорошо тренирую ноги на этих ступеньках. Выбежав из метро, я сразу заметила нужную машину — она стояла совсем близко и дверь была открыта. Как только я села, Мстислав сразу же дал по газам и мы быстро уехали.

— Как все прошло? — спросил он.

— Мне захотелось этого подонка убить.

— Ты же девочка, — парень улыбнулся, укоризненно качая головой.

— Ладно, мне захотелось его кастрировать, — исправилась я.

— Ты не изменяешь своим принципам. Санек уже в Академию направился. Как думаешь, Пан позвонит?

— Абсолютно точно. И номер я дала тот, который ты написал. Слушай, в его голове столько кошмарной информации, как он девчонок… — я снова не смогла произнести это вслух.

— И при этом он каждый раз умудряется выходить сухим из воды, — проскрежетал мой сосед. — Ему как-то предъявили обвинения, но естественно дал взятку, кому надо и следствие развалилось. Как думаешь, когда позвонит?

— Сегодня, вечером. Скорее всего, попробует навести справки, а потом вызвать на встречу. Мстислав… — я хотела признаться, что мне тоже страшно попасть под такой паровоз, как этот Пан, и в тоже время я хочу помочь Ночной Страже.

— Не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы ты была в целости и сохранности, — он догадался о чем я думала. — В конце концов, я тебя слишком сильно люблю, чтобы позволить какому-то уроду изгаляться над тобой. Это еще одна причина, почему ты находишься в моей команде, моей комнате и всегда в моем поле зрения. И чтобы не случилось, я всегда тебя найду.

Ответить было нечего. Я пока не могла сказать ответно, что люблю его. В конце концов, я слишком мало знаю этого человека. Он мне нравится, симпатичен, надежен вроде бы, но…но и все на этом. Хотелось бы знать больше подробностей. Но теперь я знала самое главное для себя — Он Меня Любит! Он это сказал! Наконец-то, наконец-то сказал. И от одного этого я счастлива.

Сильнейшая эмоциональная волна заставила меня погрузиться в сознание самого таинственного человека, я не просто слышу, но я вижу то, что он помнит обо мне.

МСТИСЛАВ

Мы вошли в гримерку. Витторина сидела на полу, прислонившись спиной к креслу, в котором без сил валялась Анюта. При нашем появлении, обе девушки повернули голову.

— Привет, — Вита улыбнулась и с трудом поднялась с пола, стараясь не ступать на правую ногу. Создавалось впечатление, что ей больно, возможно связку повредила во время выступления.

— А можно автограф? — Яна робко подошла ближе.

— Конечно, — девушка мило и очень тепло улыбнулась. — Ты у меня самая юная поклонница. Хочешь в подарок медиатор?

— А можно? — Яна потрясенно обернулась ко мне, словно я должен был дать разрешение.

— Нужно, — Вита снова улыбнулась и вытащила из чехла простенький треугольной формы инструмент, именуемый в среде музыкантов медиатором. — Какую песню для тебя исполнить?

— А можно про звезду?

Витторина согласно кивнула. Она пела красиво, тепло и невероятно душевно, вбирая в себя мою боль, оставляя лишь светлое непонятное чувство. Ее карие глаза светились, но такое случалось редко. Я видел, что ей также плохо, как и мне. Я не мог этого объяснить, просто ощущал, на каком-то подсознательном уровне. Ее Хаос отдавался в каждой клеточке моего организма. Что она со мной делает, эта девушка? Яна смотрела на нее с плохо скрываемым восхищением.

Отыграв песню, Вита протянула медиатор девчушке.

— Я так хотела тебя увидеть, — призналась Яна. — А можно еще что-нибудь оставить себе на память. Я боюсь, что могу не увидеть тебя больше.

Девушка пару секунд подумала и быстро и профессионально сняла со своей гитары струны, и присев на одно колено, протянула это девочке.

— Извини, больше мне нечего тебе дать, — она виновато пожала плечами, но Яна уже была в восторге и носилась как угорелая по гримерке, весело подпрыгивая. Вита грустно улыбнулась, глядя на нее и произнесла:

— Какая живая, девчушка.

— Вы так говорите, словно сами мертвы, — я усмехнулся.

— Что скажешь, Ань? — Витторина покосилась на подругу.

— Она мертва, — подтвердила рыжая из своего кресла, стараясь не встречаться со мной взглядом. — Мертва внутри. Но может когда-нибудь оживет.

— Мы раньше не виделись? Мне Ваше лицо знакомо, — Вита склонила голову набок.