Нереально

— Откуда он только взялся? Все-таки я была права, — она отогнула край воротника, показав прикрепленную к нему канцелярской скрепкой большую деревянную пуговицу.

— Ты ее взяла, — я не упрекала, а лишь констатировала факт.

Мое лицо все горело. Я чувствовала, что оно в крови.

— И помогло, — Дина посмотрела на лежащий рядом на боку труп.

Его застывшие глаза приобрели чистый серо-голубой оттенок и спокойное, немного грустное выражение. У Дины над переносицей прорезалась страдальческая складочка.

— Человек умер, — прошептала она.

— А что ты могла сделать? — проговорила мама, приподнялась на локтях и, тяжело дыша, встала на ноги, — Теперь скорее уходим, пока зрители не поняли, что он мертв.

Удивительное место маленькие города. Буквально на соседней улице нашлось укромное место, где можно было поставить машину в стороне от чужих глаз. По одной стороне тихой безлюдной дороги торцами стояли белые панельные пятиэтажки, скрываясь за кустами и деревьями, по другую виднелись только футбольный стадиончик и здание спортивного комплекса с совершенно непонятным названием «Мелодия». В конце дороги за полосой заболоченной земли пролегало железнодорожное полотно.

— Только ссадины, к счастью. Скоро снова будешь красивой девочкой.

Мама промыла мое лицо, побрызгав на него святой водой из опрыскивателя, и прижгла ранки перекисью из автоаптечки. Ее руки дрожали. После того, как демон гостил в ее теле, мама была еще очень слаба. Мы сидели на заднем сиденье «Волги» в тени нависших над обочиной багряных кленовых веток.

— Может, тебе стоило поехать к Эдику и там отлежаться? — спросила Дина, севшая за руль как самая свежая из нас.

— И пропустить то, ради чего я жила все эти годы, — заметила мама, взглянув на Дину с легким упреком.

— Ты жила, чтобы отомстить? — грустно спросила я.

Мама притянула меня к себе и поцеловала в лоб.

— Нет, нет, — с непривычной мягкостью возразила она и обняла меня, — Я жила для того, чтобы все это кончилось. Чтоб у Дины была, наконец, нормальная жизнь, а не вечная охота. Чтоб ты вернулась к учебе, — она прикрыла глаза и договорила шепотом, — Чтобы попрощаться с папой.

Мы с сестрой молчали, слушая ее. Она вдохнула полную грудь воздуха и добавила уже уверенным ровным голосом:

— Поэтому не отсылайте меня прятаться под теплое одеяльце. Сами же говорили, работать надо вместе.

Дина перегнулась через спинку водительского кресла и, что было тоже непривычно, участливо похлопала маму по руке.

— Тогда перед нами возник сложный рабочий момент, — сообщила она, — Сима видела мальчика, которого ищет демон, и дом, где он живет. Но мы не знаем, где это.

— Там много берез и рядом виднеются вот такие же провода, — я показала на провода, тянущиеся вдоль железной дороги.

— Березы и железная дорога, — раздумывая вслух, проговорила мама, — Здесь это может быть в двух местах. Станция «Дачная» вблизи Апрелевки, или частный сектор по ту сторону железнодорожного полотна. Давайте начнем с частного сектора, пока еще можем находиться в близлежащем районе, не рискуя попасться на глаза милиции. Машина у нас приметная, ее можно будет спрятать на Майской улице. Если не изменяет память, там такие закоулки, черт ногу сломит.

— Аминь, — мрачно усмехнулась Дина.

— Вы поезжайте туда через переезд, — распорядилась мама, указав на поворот, который дорога делала за стоящими торцом домами, — А я заберу свою машину. Она в гараже за железной дорогой. Ее можно перейти прямо тут, поблизости.

Мама показала на видневшиеся по ту сторону железнодорожной линии ряды кирпичных гаражей с плоскими крышами.

— Нет, уж, — сказала Дина, — Мы будем стоять здесь, пока не увидим, как ты выехала на дорогу на той стороне. И как выедешь, позвони.

Мамин выезд из гаража на «джипе» прошел без приключений. Мы встретились у переезда по другую сторону железнодорожного полотна. Недалеко от переезда находилась станция «Апрелевка» с двумя платформами и железнодорожным мостом. От нижней ступеньки моста через дорогу убегала широкая асфальтированная улица с частными домами и красивым названием Березовая аллея, обсаженная высокими старыми березами, которые сразу показались мне знакомыми. Чуть не доезжая этой улицы, мамин «джип» и вслед за ним наша «Волга» свернули в тесные закоулки между плотно натыканными старыми домишками с маленькими клочками приусадебных участков. Этот лабиринт назывался 1-я и 2-я Майские улицы. Там, в глухом тупичке у какого-то сарая мы спрятали слишком заметную «Волгу» с оленем и пересели в «джип».

— Проедем вверх по Березовой аллее и по соседним улицам, прилегающим к железной дороге, — сказала мама, позволяя Дине сесть за руль, — Если Сима не увидит тут нужный дом, поедем обратно через переезд на Дачную.

— Думаю, нам туда не надо, — возразила я, глядя по сторонам на заборы и дома за ними, — Кажется, я узнаю улицу.

Нужный дом показался с левой стороны, когда мы проехали мимо трех расположенных в линию участков. Сквозь листву стоящих ровными рядами слив и высаженных вокруг дома берез виднелась красная крыша, крытая металлочерепицей, и окно мансарды под ней.

Я не успела поступить как в моем видении — войти в калитку и ступить на дорожку к дому. Стоило мне подойти к забору, калитка приоткрылась сама. В образовавшуюся щель на улицу выглянул мальчик, тот самый. Держась за край двери, он несколько секунд разглядывал улицу, деревья, дорогу и меня. Потом распахнул дверь и уверенно потопал мне навстречу. Споткнулся, конечно, но я успела его поймать. Мальчуган запрокинул голову кверху и посмотрел на меня. Он был даже не некрасивый, а просто страшненький. Махонькое личико без намека на милую детскую пухлость, непропорционально большой нос и острый подбородок. Из-под шапочки с помпоном выступали оттопыренные уши. Но глаза были замечательные. Большущие, бархатно блестящие, цвета спелых вишен. Они смотрели бесстрашно, с веселым дружелюбным любопытством. Я улыбнулась.

— Руслан! Нельзя на улицу ходить, тут же машины, — укоризненно, но мягко сказал взрослый голос.

Мужчина в сером полупальто, вышедший за ребенком на улицу, выглядел вполне приятно. Хотя сходство этих двоих было поразительным.

— Вот, поймала, держу, — сказала я, передавая мальчика отцу с рук на руки.

— Спасибо, — мужчина повернул мальчика лицом к себе, проверяя, все ли в порядке, — Стоит забыть калитку закрыть, как он уже в бега подается. Такой шустрый, не по годам.

— А сколько ему? — спросила я тоном праздного любопытства.

Отец поправил на мальчике шапочку и шутливо подмигнул ему.

— Начиная с сегодняшнего дня год и шесть месяцев. Но он у нас такой умный мальчик. Думаете, почему он к вам побежал? У вас такой же плащ, как у нашей мамы. Руслан, — мужчина присел на корточки и взял мальчика за плечи, — Наша мама у бабушки, она придет завтра. А эта тетя — не наша мама.

Мальчик улыбнулся и кивнул головой.

— Он все понимает, как большой, — гордо сообщил отец, — Иногда даже кажется, что мысли читает, — тут он поднял глаза на меня, — Ой, а что с лицом?