Нереальный эффект

Контингент этот непуганый и стреляет на каждое резкое движение. Даже направленное не в их сторону. Ну, этого-то я как раз и ожидал.

Еще одна причина, по которой днем на улицах остаются только мертвецы – местная солнечная радиация. Здесь доживший до пятнадцати – уже седой и умудренный годами старец. В прямом смысле.

Я искал лавку старьевщика, или, вернее, логово безумного корабельного инженера – ибо только безумец решится торговать деталями здесь. В припортовом баре порядком «нагрузившийся» китаеза в форме наемника-фрилансера (читай – в броне всех цветов радуги) махнул мне рукой куда-то направо и пробулькал что-то типа «тррры квартттллла». Я сделал вежливое лицо и, откланявшись, удалился в сторону потенциальной реновации для моей птички.

<center>***</center>

Три квартала и две перестрелки из Автомагов спустя в гангста-стиле я прибыл в искомую локацию. И ничего смешного - так легче всего вести точный автоматический огонь с двух рук! Хотя, с учетом того, что я негр…

Тем шести ворка точно не надо было грозить Южному Централу, хе-хе.

А вот внезапный (и почти голый), немного мутировавший (угадайте, от чего у него было три рога) саларианец, спрыгнувший с бывшего второго этажа разрушенного многоэтажного дома, едва не стал проблемой. Впрочем, мои рефлексы (как и Автомаги) меня не подвели.

Семь хедшотов за четырнадцать минут – это неплохо для первого дня. Гильзы, правда, могли бы вызвать вопросы… если бы я не отправлял бы их прямо из ствола на минифабрику в моем гравмешке. Чип для контроля гравмешка еще и не на такое можно запрограмировать.

А еще - открывавшийся вхолостую затвор обеспечивал дополнительное охлаждение стволу.

Ладно, проехали.

На небольшой площади, куда меня тот азиат и отсылал, я увидел это.

Это напоминало какую-нибудь колхозную сараюху (только размером с хороший ангар), построенную в тридцатые. В середине девяностых годов. После ядерной бомбежки.

Ну, хотя бы тут есть крыша, - обреченно подумал я.

Дернув за ручку двери, больше похожей на гермодверь старого советского бункера, я уверенным шагом вошел внутрь. И тут же наткнулся на вторую гермодверь.

Ну, вот теперь это точно логово безумного инженера.
– пронеслась в голове мысль.

Вторая гермодверь открывалась очень медленно и неспешно. Слишком медленно и неспешно. Из старенького интеркома, висящего справа от второй двери, раздался низкий, басовитый голос:

– Да толкай ты ее, чего тупишь-то? – и интерком с щелчком вырубился.

Ну, раз «толкай» - значит, будем толкать.

Я навалился на дверь всей своей девяностокилограммовой массой. Дверь поддалась и начала потихоньку открываться. Как только образовалась удобная мне щель сантиметров в сорок, я тут же протиснулся в нее – и дверь пошла закрываться заново.

Осмотреться вокруг было первостепенной задачей на данный момент. Задачей номер два в моем списке стояло «пойти и поздороваться с владельцем» – а заодно и найти среди собранного им хлама конденсаторы, дополнительный защитный кожух и пару стабилизаторов для транссветового (я не мог заставить себя говорить «нулевого») сердца моей железной «малышки».

Да, я привязался к своему челноку. И скоро я буду ее «прокачивать». Но все по порядку.

<center>***</center>

Назвать эту ангарную свалку различных деталей магазином старьевщика – было польстить всем старьевщикам обоих моих старых вселенных. Все валялось вперемешку, было обшарпано до крайней степени и явно свинчивалось наспех.

Вот лежит целое крыло от человеческого истребителя Т-61 «Трезубец». Вон там валяется кабина от турианской «Манты», рядом – внутренности явно саларианского двигателя, судя по компактности элементов, дальше по левой стороне – цельнотянутый трюм с грузового корабля азарийского производства (и как эту махину вообще сюда доперли)…

Тысячи различных деталей, лежащих в беспорядке без какой-либо системы.

И в то же время, несмотря на непрезентабельный внешний вид – они все выглядели исправными и готовыми к работе. Даже открытые ящики с различными креплениями для деталей внутри, стоявшие в центре ангара, даже фрагменты корабельных бронепластин, лежащие тут и там – все было в рабочем состоянии.

Сколько же времени было потрачено на этот титанический труд?

Дорожка, проделанная между корпусов старых метеозондов, привела меня к большой латанной-перелатанной палатке, возле которой стояло несколько открытых ящиков с инструментами и пара верстаков. Как только я подошел к ней, ее обитатель вышел, или, скорее, выхромал мне навстречу.

Он был бородатым старцем глубоко в годах, седым как лунь. На его ногах были старые и растоптанные туристские ботинки. Одет он был в синие штаны и жилет, полные карманов в самых труднодоступных местах, дряхлые на вид, но все еще крепкие. Худой и невысокий, лицо испещрено морщинами – но какой огонь горел в его глазах…

Он, прихрамывая, но не без толики достоинства, подошел ко мне и протянул мне руку.

– Люсьен.

Информативно.

Я не мог не ответить взаимностью.

– Джон.

– Не Доу, часом? – он приподнял левую бровь.

– Ну, как последний раз проверял, вроде бы нет… - оглядев себя, вернул подачу я.

Он усмехнулся, окинув взглядом мой наряд с ног до головы.

А был я в своих зеленых джинсовых штанах, измазанных не пойми в чем еще со времен На-Пали, серой майке с номером «849» с правой стороны груди, и с небольшим вещмешком (настоящим) за спиной. Вещмешок мне выдали на «Заливе Бодега» для патронов к моему «Автомагу» (я скрыл свое владение гравмешком), вместе с фонариком (благополучно просранным где-то на пике Гала – в получасе от моего второго спасения с На-Пали) и парочкой химических светошашек (потраченных за сутки до того в долине Шпилей). Свою дыхательную маску-респиратор для дайвинга я приспособил для выхода в некислородные атмосферы – и она сейчас болталась на моей шее.

Я бы отлично вписался в компанию местных бомжей. Исключение составляли только мои высокие - до голени - армейские ботинки… на босу ногу.

Еще у меня под одеждой был мой аналог здешнего энергощита – силовой пояс. От радиационного излучения он меня спасал, спас бы и от пары местных пуль – но потом ушел бы на подзарядку на пять секунд. Подхватить за это время рад эдак сто пятьдесят меня как-то не привлекало.

Стоит, пожалуй, добавить, что душ и сортир в челноке были вакуумными, и стирать белье там было нельзя. Моя единственная пара носков валялась где-то в микротрюме, герметически запакованная, и к моменту открытия «на постирать» грозилась стать биологическим оружием нового образца.

– Интересный видок у тебя, паря. Как будто только с «зоны» откинулся.

– Не, я просто на диете, – парировал я.

– Ты мне зубы тут не заговаривай, – зыркнул на меня он. – Если по делу пришел – так назови, что надо: коль смогу – найду.

– Дед, много мне надо… Только не знаю, возьмешь ли мою плату.

– Опаньки, а чего так? – встрепенулся он.

– Обокрали меня, дед. Только драгмет остался. Ни кредов, ни уника…

– Ага, ага. Ты мне свисти в уши больше, прощелыга. Вон, два пистолета из кобур торчат и рожа бандитская – сам, небось, кого хочешь обкрадешь. А даже если и так, как гутаришь - где ж ты спрятал-то его, что не нашли - драгмет в свинце, а свинец – в жопе, что ли? – хохотнул старьевщик.