Неро

Неро дергает меня за косу.

— Это не то, что я хотел тебе показать. Но у тебя будут телохранители. Во множественном числе. И когда меня не будет дома, ты никуда не пойдешь без них. — Он подтягивает ее еще раз. — Я серьезно, Пейтон. Ты даже не будешь бродить по двору, не предупредив кого-нибудь. Хорошо?

— Хорошо. — Насчет двора звучит нелепо, но я слышу по его голосу, что спорить бессмысленно. — Это из-за той женщины, которая меня пригласила, или из-за Чикаго?

— Ни то, ни другое. И то, и другое, — вздыхает Неро. — Просто отныне все будет именно так. Но ты привыкнешь к этому, а когда привыкнешь, то перестанешь замечать парней.

Концепция кажется мне чужой, снова ощущение, что это кино, но он с самого начала предупреждал меня, что быть с ним опасно. Думаю, это просто часть этого.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

— Хорошо, — повторяет Неро.

А я остаюсь в раздумьях, как мне скоротать время.

— Будет странно не работать. У меня была работа с четырнадцати лет.

Неро ворчит.

— Я достану кредитные карточки с твоим именем, но все, что тебе понадобится, просто скажи мне.

Я прикусила губу. Жить здесь — это одно. Вручить кредитную карту с лимитом, который, я уверена, даже не могу себе представить… это совсем другое.

Неро шлепает меня по заднице, а затем отходит от меня и встает с кровати.

— Я уверен, что ты будешь занята.

Я поднимаюсь вслед за ним с удобного матраса, думая о том, чем буду заниматься весь день, пока его нет.

— Мне нужно будет их кормить?

— Их?

— Телохранителей, — уточняю я.

— Нет. Ты просто не обращай на них внимания.

Я хмурюсь, но беру руку, которую протягивает мне Неро.

— Выглядит грубо.

— Они здесь, чтобы работать, а не терять бдительность из-за бутербродов. — Он открывает дверь и выводит меня в коридор. — И они будут снаружи.

— Весь день? — Близится зима, и оставлять их в стихии кажется более грубым, чем игнорировать их.

— Поверь мне, милая девочка, ходить по периметру нашего двора — лучшая работа в их жизни. Я плачу лучше, чем компании наемников, из которых большинство из них пришли, и здесь нет кучи гребаных террористов, которые пытаются взорвать их каждый день.

— Это уже кое-что, наверное, — согласилась я. — Но разве им не холодно? — Я не могу не спросить, даже когда мои глаза метались вокруг, пока мы шли по дому.

Я уверена, что это совсем другая лестница, чем та, по которой мы поднимались прошлой ночью.

— Я проведу тебе экскурсию по дому, когда вернусь, и ты сможешь увидеть, что у них есть свой собственный дом на всю задницу, на дальней стороне гаража, с большим количеством тепла и еды.

— Серьезно? — Я взглянула на него, прежде чем снова сосредоточиться на ступеньках.

— В большинстве мест с круглосуточной охраной так и есть. Число меняется, когда нам нужно увеличить его, как сейчас, но всегда есть по крайней мере четыре парня, работающих в ступенчатые десятидневные смены. Так что им проще и безопаснее жить здесь. — Он останавливает меня, когда мы достигаем нижней ступеньки. — И если они тебе понадобятся, все, что тебе нужно сделать, это открыть дверь и закричать. Их самая важная работа сейчас — защищать тебя, и они это знают. — Свободной рукой он наклоняет мой подбородок вверх. — Понимаешь?

— Я понимаю.

Неро прижимается своими губами к моим. Всего один раз. Но я почти задыхаюсь, когда он отстраняется.

— Теперь о твоем сюрпризе.

Я моргаю. Я совсем забыла о сюрпризе.

— Что…?

Звяканье. Откуда-то из дома доносится металлический звон. И мое сердце останавливается.

Неро свистит, и звяканье становится громче. В сопровождении безошибочного звука собачьих когтей на твердом полу.

— Ты не сделал этого? — Я задыхаюсь, и мои глаза уже наполняются слезами, когда самое прекрасное создание заходит за угол.

— О Боже, Неро, — опускаюсь я на колени. — Ты это не серьезно.

Широкие каштановые глаза собаки метались между мной и Неро, пока он приближался. У него жилистая светло-коричневая шерсть и милейшие белые лапы. По размеру он где-то между собакой на коленях и лабрадором, его худоба заставляет его казаться немного меньше, чем он есть на самом деле.

— Привет, малыш. Или девочка, — шепчу я, протягивая ему одну из своих рук, чтобы он обнюхал ее.

— Он. Это он.

Его хвост, покрытый таким же коричневым мехом, неуверенно виляет, и я чуть не захлебываюсь от рыданий.

— Как его зовут? — Я не могу удержаться от шепота, боясь, что слишком громкий разговор отпугнет его.

— У него его нет. — Неро опускается на корточки рядом со мной. — Но я подумал, что он может быть похож на Тото.

Я фыркаю, кивая головой.

— Так и есть, — смеюсь я. — Если бы Тото был на ходулях.

— Если он тебе не нравится…

Я вскидываю голову и смотрю на Неро с оскорбленным взглядом. Хотя суровость, конечно, приглушена, поскольку мои эмоции продолжают стекать по щекам.

— Я люблю его.

Лицо Неро расплывается в одной из тех слишком милых улыбок.

— Вот так просто?

Влажный нос утыкается в мою руку, и я поворачиваю голову назад, чтобы посмотреть на Тото.

— Просто так.

— Ты любишь его так же сильно, как меня?

Пес протискивается между нами, кружит вокруг меня, виляя хвостом, его легкое тело изгибается при каждом взмахе.

Я ухмыляюсь.

— Больше.

ГЛАВА 69

Неро

Мои глаза не отрываются от задницы Пейтон, пока она сгибается в талии, ее передняя половина выходит через заднюю дверь патио, а задняя — на кухню.

— Тото! Давай, мальчик!" — зовет она в угасающий свет.

Бросив взгляд, я встаю рядом с ней и смотрю на французские двери.

— Не то чтобы я жаловался, но что ты делаешь?

Пейтон вздрагивает.

— О! — Выпрямившись, она кладет руки на грудь, над сердцем. — Я не слышала, как ты подошел.

— Конечно, нет. Ты была слишком занята, размахивая своей прекрасной задницей в воздухе.

Она закатывает на меня глаза, а потом хлопает в ладоши, когда дворняга бежит к двери.

Вчера вечером, затащив Тото в машину, я привез его к Кингу и попросил его осмотреть собаку. У Кинга всегда были собаки, и он хорошо о них заботился, поэтому вместо того, чтобы искать долбаного ветеринара, я просто воспользовался его услугами.

Мне нужно было убедиться, что у этой собаки все в порядке со здоровьем, и нет никаких следов, указывающих на то, что она принадлежала кому-то другому, прежде чем я отдам ее Пейтон. Потому что если я дам ей собаку, которая на следующий день умрет, она, скорее всего, убьет меня сама. А если бы она узнала, что какая-то семья потеряла его, она, конечно, захотела бы поступить правильно и вернуть его. Что разобьет ее бедное сердце, а мне придется набить морду.