Нерождённый

— Послушай, псина, ты тоже хочешь чтобы твое тело валялось на дороге вот так же?

— Что?! Ты с ума сошёл?! — задыхается от злости он и пытается вырвать копьё. — Ты знаешь что с тобой будет?

— Я знаю что будет с тобой, — я делаю ударение на последнем слове. — Если ты не дашь нам сейчас их похоронить — я сейчас уйду в руины, а ночью приду. За тобой. Я вспорю тебе живот ивывалю все кишки. Найду самую прочную и на ней повешу тебя. И никто… никто не найдёт тебя до утра, а поскольку твоя жизнь тут никому не всралась — меня не будут искать. Ты понял это?

Кажется, он потерял дар речи.

Несколько секунд он так и стоит словно окаменев, потом приходит в себя и оглядывается на ворота, рядом с которыми стоит пяток его собратьев.

Я всё читаю в его глазах — сейчас он дойдёт до них и всё расскажет.

— Они не помогут тебе, — спокойно предупреждаю я. — Стой здесь. Один шаг в сторону и я убью тебя. Примерно вот так.

Наклоняюсь и коротким быстрым движением полосую ножом по его щеке. Рана тут же вздувается кровью.

— Горло. Я перережу его тебе также быстро. Веришь?

Он молчит. Смотрит на меня и молчит. И даже распоротую щёку не трогает — боится меня?

Я бы убил его прямо сейчас. Но тогда те, возле ворот, поднимут тревогу. Пусть живёт, пусть стоит рядом с нами — пусть остальные думают что мы увозим тела с его разрешения.

Поворачиваюсь к Кайоши который всё это время стоит не шевелясь. Киваю на тела у наших ног:

— Тебе придётся самому заняться ими — мне нужно будет караулить нашего нового друга.

Кайоши всё понимает, взваливает первое из тел на тележку. Взваливает укладывает надёжно, так чтобы не свалилось и катит в сторону берега реки — там мы решили всех похоронить.

Там будет кладбище клана которого уже нет. Там мы вырыли одиннадцать могил.

Он увозит тела по одному, укладывает каждого в последнее ложе, а потом, когда на дороге рядом со мнойне остаётся ни одного начинает забрасывать землёй.

* * *

Вот и всё.

Могилы засыпаны, все кто должны были в них лечь — уже лежат. С Мико я уже попрощался — пора уходить. Тем более что меня уже ждёт Нир.

Солдат… тот самый солдат что составил мне компанию, пока Кайоши возил и закапывал тела, лежит здесь неподалёку на склоне — я заставил его спуститься туда, подальше от взглядов, и потом убил.

И вороны — они уже выклёвывают ему глаза.

Карма.

Карма точно есть.

И мне тоже когда–нибудь аукнется за всё. Думаю, смерть моя будет ужасна… но сегодня я жив и это уже отличная новость.

— Ты всё–таки уходишь, — говорит Кайоши так, будто до последнего надеялся что я останусь.

— Да, — я хлопаю его по плечу. — Береги Мико. И себя.

— Да пошёл ты, — он сбрасывает мою руку со своего плеча.

Разворачиваюсь и иду — нужно найти виверну. Тот самый случай, когда прятал и казалось что место найти легко, но теперь смотришь на бесчисленные развалины и уже начинаешь сомневаться в этом.

При мысли о моё новом доме, о башне Нира по телу проходит тёплая волна.

— Да стой же! — Кайоши обгоняет меня и загораживает путь. — Не уходи!

— Почему? — удивляюсь я.

— Потому что ты единственный кто может спасти клан.

— Ты говоришь про клан которого нет? — уточняю я.

— Есть! Смотри! — он хватает меня за руку и разворачивает. — Видишь — там все… почти все. А через несколько дней прилетит еще один корабль. Сотни людей. Ты их всех бросаешь!

Пробую осторожно отцепить пальцы Кайоши от своей одежды:

— Разве мы не обсудили уже это?

Он сам отпускает меня и отступает в сторону.

— Не могу поверить, — говорит он. — Ты просто уходишь.

— А что я должен делать?

— Воевать!

Вот же идиот.

Наклоняюсь к нему — не орать же на все пустоши:

— Ты готов на войну против клана у которого целая, пусть и маленькая, армия? Нас всего двое осталось здесь — тех, кто может. Двое против всех.

— Двое очень много, — он смотрит мне прямо в глаза. — Тем более если один из этих двоих продал душу демону и получил вторую ступень всего за одну ночь.

Ну да, он не мог не заметить.

К чертям собачьим. Пусть будет что будет.

— Ладно. Я остаюсь. — Стучу его пальцем в грудь. — Ты сделал этот выбор. Ты. И все эти люди там внутри за воротами — их жизнь зависит от твоего выбора.

Я делаю лишь шаг, когда Кайоши ловит меня за рукав.

— Нет. Важно чтобы ты сделал этот выбор, для меня он никогда не стоял. Понимаешь?

Мы так и стоим глядя друг другу в глаза. Я не знаю о чем думает он, а я… я сейчас думаюо Мико которая отказалась уйти со мной. О её любви к семье которая сильнее чем чувства ко мне.

— Ладно, — повторяю я. — Мясорубка так мясорубка. Хорошочто рядом река — потом, когда всё закончится я смогу смыть кровь со своих рук.

И иду к воротам.

* * *

Я называю это волной смерти. Одно движение меча, непрерывное как река, сносит голову первому на моём пути, рассекает горло второму, пробивает грудь третьему иобратным движением раскалывает череп четвёртому. И всё это на ходу, не замедляясь ни на мгновение. Все эти четверо оседают синхронно, слишком поздно поняв что произошло.

Не останавливаясь иду к воротам и там, прямо на мой меч, вылетает пятый. Ну нельзя быть таким неловким!

Он пробует достать мой шигиру из себя, но кровь бьющая фонтаном изо рта мешает. Так и не справившись он сдаётся и ложится на землю.

Перешагиваю, осторожно, чтобы не мешать его агонии.

Двенадцать.

Их осталось двенадцать.

Обступают кругом разглядывая меня как опасного зверя пришедшего из пустошей. Это разумно — если вспомнить о пяти свежих трупах на моём пути.

Их двенадцать, а нас трое — я, нож в левой руке и шигиру в правой. Силы явно неравны. Может выбросить нож — так будет хоть немного честнее?

Да.

Так и правда будет честнее. Швыряю нож в голову одному и увидев что попал мысленно минусую — одиннадцать.

В таких схватках — когда ты один против толпы — самое важное делить врагов на две части. Тех, кто нападает сразу и тех, кто ждёт. Сначала убивать первых и… убивать вторых… но чуть позже.

Простое правило, которое меня еще никогда не подводило. Простое правило которое превращает любой бой в игру. Увлекательную игру.