Нерушимая клятва
Шрифт:
— Привет, Рен.
Я ослабила внимание, прикованное к тискам, и посмотрела через плечо. Возле стола стояла Эшли Райе, длинноногая брюнетка из числа учеников-людей, и, подняв голову, смотрела на молодого вожака. Полные, розовые, как жевательная резинка, губы растянулись в призывной улыбке.
— Привет, Эшли, — произнес Рен, откладывая карандаш и прислоняясь к столу с вальяжным видом.
Посмотрев, как Эшли хлопает ресницами, я вернулась к лабораторной работе. Девочки, интересовавшиеся Реном, делились на две категории: одни чувствовали себя рядом с ним, как наколотые на булавки бабочки,
— Рен, — сказала Эшли. Она говорила хриплым, грудным голосом, заставившим меня поежиться. — Я понимаю, что впереди еще целый месяц, но я уверена, что очередь из девочек, желающих пригласить тебя на Бал Кровавой Луны, уже собралась.
Я стиснула зубы, вытерла бутылочку бумажной салфеткой и взяла другую.
— Мы так замечательно провели время на балу в прошлом году. — Томный голос Эшли впивался сзади в мою шею, словно колючая проволока. — А сейчас почему-то не встречаемся. Не хотел бы ты пойти со мной?
— Прости, Эш, — ответил Рен. — Но я уже обещал кое-кому.
— Ты уже обещал пойти на бал с другой девушкой? — переспросила Эшли чересчур громко и пронзительно.
— Да.
Я услышала, как Эшли пошаркала ногами.
— Ну, и кто же это? — спросила она наконец жалобным тоном.
— Калла.
Бутылочка лопнула прямо у меня в руках. Я выругалась, потому что часть осколков впилась мне в ладонь.
Рен тут же оказался рядом.
— Боже, Кэл. Что тебе сделала эта бутылочка?
Продолжая ругаться, я потрясла головой и принялась вытаскивать прозрачные острые осколки из кожи.
— Все нормально? — спросила Эшли, которой удалось изобразить сострадание. Она стояла, облокотившись о наш лабораторный стол. — Боже мой, столько крови.
Несмотря на боль в руке, я улыбнулась, видя, как Эшли позеленела и быстренько слиняла.
— Я принесу аптечку, — заявил Рен, отбегая от стола.
Спустя несколько секунд он вернулся, неся белую коробку, украшенную красным крестом.
— Я сказал мисс Форис, что у тебя не слишком серьезный порез. Если бы она увидела твою руку, она послала бы тебя в больницу, чтобы там наложили швы.
Я засунула руку под поток воды, лившийся из крана.
— Нужно извлечь все осколки до единого. Ранки быстро затянутся, и если ты не вытащишь их, стекло останется под кожей. У меня так однажды и получилось. Потом было чертовски больно.
— Спасибо, — кривовато усмехнулась я в ответ. — Думаю, я справлюсь.
Я вытащила руку из-под крана, и Рен подал мне бумажную салфетку. Я проверила, не осталось ли в ранках осколков, а потом прижала салфетку к ладони.
— Как ты умудрилась раздавить бутылочку? — спросил Рен, нахмурившись и облокотившись о лабораторный стол. — Если бы я не был знаком с тобой, то сказал бы, что ты своей силы не знаешь. Хотя на самом деле это не так.
— Я услышала шокирующую новость.
Я протянула поврежденную руку, чтобы Рен подал мне бинт.
— Дай я.
Он аккуратно взял
искалеченную руку и принялся бинтовать порезы.— Какую новость? — спросил он, аккуратно прикладывая сложенные в несколько слоев куски бинта к моей ладони.
— О том, что мы с тобой идем на Бал Кровавой Луны, — ответила я, стараясь придать своему голосу обиженное выражение, но нежные прикосновения Рена сбивали меня с толку. — Я понятия не имела о том, что ты рассказываешь людям, будто мы встречаемся.
Рен исследовал перевязанную руку и, закончив, выпрямился.
— Ах, вот что. Знаешь, в тот момент мне показалось, что это подходящий ответ. Сама понимаешь, всем своим бывшим девчонкам я приглашения на свадьбу рассылать не собираюсь. Как бы то ни было, я сказал это Эшли и, значит, избавил себя от поползновений со стороны других девушек на следующие три недели.
Я фыркнула.
— Ты так уверен в том, что и другие девушки захотят позвать тебя?
Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я отвела взгляд от его дразнящих, смеющихся глаз и уставилась в пол.
Да куда они денутся, конечно, будут звать его.
Рен отошел, чтобы выбросить мусор. Когда он вернулся, я стояла, уперев руки в бока. Рен посмотрел на меня, его взгляд стал суровым и напряженным.
— Калла, ты серьезно думала, что я буду встречаться с другими девушками в период, оставшийся до заключения союза?
Я отвернулась, не в силах смотреть ему прямо в глаза.
— Понятия не имею.
— Так вот, — прорычал он. — Я не собираюсь.
Он принялся укладывать оборудование и реактивы в шкаф и, закончив, захлопнул деревянную дверцу с такой силой, что я подскочила.
— Прости, что мое существование обрекает тебя на такие большие жертвы, — произнесла я, сжав кулаки и морщась от боли в поврежденной руке.
— О чем ты говоришь? — спросил он, резко повернувшись ко мне.
Кто-то демонстративно закашлялся рядом с нами, и я повернула голову, чтобы посмотреть, кто стоял у края нашего лабораторного стола. Там оказался Шей. Он глядел на моего партнера с нескрываемой неприязнью.
— Извини, Рен, — попросил он сквозь зубы, — ты не против, если я поговорю с Каллой наедине?
Рен придвинулся к нему и медленно окинул взглядом с головы до ног. Когда Шей расправил плечи, я увидела, что вожак молодых Бэйнов с трудом сдерживает смех.
— Это зависит от того, хочет ли этого Калла.
Шей взглянул на меня. Когда он отвел глаза от Рена, губы его, перекошенные гневом, расслабились, но не сразу, и лицо еще в течение некоторого времени хранило следы негодующей гримасы. Я нерешительно пошевелилась, глядя попеременно то на одного, то на другого. Внезапно Рен взялся за ручку сумки.
— Нет проблем. Она вся твоя.
У меня екнуло сердце.
— Нет, постой! — сказала я Рену, хватая его за руку. Он замер на месте, а я повернулась к Шею: — Нам с тобой не о чем говорить.
Я видела, как мои слова ранят его не хуже, чем осколки битого стекла, располосовавшие мою ладонь.
Кулаки Шея сжались, когда он увидел, как я обвила руку Рена вокруг своей талии.
— Пойдем вместе в столовую? — спросила я, и в ту же минуту, когда слова слетали с моих губ, прозвенел звонок.