Нерушимое доверие

На темном заборе красовалась надпись крупным шрифтом: «ЗДЕСЬ ЖИВУТ УБИЙЦЫ».

Кто-то специально взял белую краску и обвел каждую букву по несколько раз, чтобы текст увидели даже в космосе. Но чтобы его не заметила Яна, мне пришлось слишком грубо прижать ее к себе и скорее затолкать в такси.

— Поехали, — вместо приветствия говорю водителю, и мужчина, к счастью, понимающий, тут же увозит нас подальше от всего этого безумия.

«Заберите Яну из школы к себе еще на неделю», — пишу свекрови, пока мы мчим по трассе до города.

Во всей этой ситуации радует, что учебное заведение дочери находится не прямо в поселке, и не все местные дети учатся с ней в одном классе. Поэтому Яна ни разу не столкнулась с травлей от сверстников из-за ареста отца.

Но сколько еще времени мы сможем скрывать правду от нее? Больше всего я боялась, что моя девочка узнает все от кого-то чужого. И этот кто-то расскажет ей про Игоря в самых худших красках.

* * *

— Нина Леонидовна, по камерам мы не сможем отследить, кто оставил мусор на вашем участке. Если хотите, вызывайте полицию, — слащавым голосом отвечает управляющий поселком.

Максим Ветров был странной фигурой в Северной поляне. Занимая должность управляющего, он особо ничего не делал. Ходил с важным видом, открывал вместе с инвесторами очередную велодорожку и ежемесячно собирал с жильцов деньги за свои услуги. Но Игорь говорил, что так надо. В каждом богатом поселке есть управляющий, с ним спокойнее.

Однако сейчас, вернувшись из школы, я не понимала, в чем заключается спокойствие, если наш управляющий способен лишь предложить мне убраться на участке самостоятельно.

Нет, я не против. Вызывать клининг и тратить деньги, которых почти нет, я точно не планировала. Но где гарантия, что завтра утром меня не будет ждать очередная гора мусора и более интересное послание?

— Почему не можете? Насколько мне известно, у наших соседей Куприяновых есть камеры, в том числе направленные в нашу сторону, — не сдаюсь я.

— Нужные вам камеры не работают.

— Но на них горит красный огонек. Если я что-то в этом понимаю…

— Нина Леонидовна, пока вас не было, я заходил к ним и узнавал. Эти камеры не работают, — уже раздраженно спорит со мной мужчина.

— Я вас поняла.

Завершаю вызов, мысленно посылая далеко и надолго этого неприятного типа. Когда Игорь вернется, надо будет отказаться от всех услуг, которые якобы оказывает нам управляющий. Уверена, он просто так собирает с нас деньги.

Ничего не остается. Натягиваю одежду похуже и беру упаковку мусорных пакетов. А еще тряпки, ведро и растворитель для краски, который удачно нашелся в гараже мужа.

С мусором получается справиться за пару часов. Повезло, что днем безветренно, и ничего не разлетелось еще дальше.

А вот с надписью удача меня покидает. Не знаю, какую краску использовал вандал, но растворитель берет ее с трудом. Я и тру, и просто прижимаю смоченную тряпку к каждой букве. Поддается вся эта писанина после десятого круга моих мучений.

— Вы бы лучше купили баллончик краски и закрасили все, чем вот так оттирать. Все равно следы останутся, и люди смогут прочитать, что вам тут написали, — раздается чей-то непрошенный совет из-за спины.

— Спасибо, — сквозь зубы «благодарю» и продолжаю усиленно тереть, — В следующий раз, когда нам напишут что-то новое, воспользуюсь вашим советом.

— Напишут, не переживайте, — довольным голосом отмечает мой собеседник, заставляя меня резко развернуться к нему.

Я так увлеклась уборкой, что не заметила, как рядом материализовался незнакомый мужчина.

Высокий, настолько худой, что щеки впали внутрь. Точно не сосед по улице, ранее я его никогда не видела.

— Вам что-то нужно? — стараюсь вложить в свой голос больше строгости, чтобы этот мужик отстал от меня.

— Да вот, пришел посмотреть на семью убийцы моей сестры, — ошарашивает меня незнакомец.

Я теряю дар речи и замираю на месте. Не от стыда, нет. Воздух вдруг пропитывается опасностью, которая исходит от этого человека. И весь его вид сигнализирует, что он пришел не просто посмотреть. Он хочет отомстить.

Бежать? Я не успею сделать и шага.

Кричать? Сейчас день, все разъехались. Камеры у Куприяновых, как выяснилось, не работают. И, учитывая отношение соседей ко мне, они скорее возьмут попкорн и будут наблюдать за расправой.

— Вина моего мужа не доказана. Это не он, клянусь вам, — пищу в надежде, что это хоть как-то поможет уменьшить градус напряжения между нами.

— А мне и не нужны доказательства. Что мне ваше следствие? Знаю, как они работают, — усмехается мужчина, — Сейчас твой муженек отвалит бабок ментам и спокойно выйдет на свободу.

— Это не так. Игорь…

— Что Игорь? Сначала драл мою Юльку, а потом убил, чтобы та не рассказала тебе об их связи.

— У моего мужа не было никакой связи с вашей сестрой! Вы свечку держали? — перехожу в нападение, не понимая, откуда только берутся силы и смелость на это, — У дома напротив установлены камеры, которые зафиксируют нас в самом лучшем качестве, если только тронете меня пальцем. Понятно объясняю?

Лучшая защита — это нападение. Если раньше я всячески избегала грубость и агрессию, то теперь с удовольствием покрепче перехватила бутылочку с растворителем и двинулась на новоиспеченного брата Юли Рудиной.

В другой ситуации я бы обязательно извинилась, попыталась убедить, что мой Игорь не убивал его сестру. Но сейчас меня даже слушать не станут.

— Борзая, сучка? — выплевывает мужчина, — Не уследила за мужем, а теперь строишь из себя жертву? Только помни, что наказание все равно настигнет вас обоих и вашу сладкую дочурку.

Последнее предложение он уже буквально кричит мне в лицо и стремительно скрывается за поворотом.

Значит, это брат Юли Рудиной. Теперь я точно знаю, кто оставил нам послание на заборе.

* * *

Мусор в контейнере, забор без надписей. Но на душе с каждым часом становится все тяжелее и тяжелее. Радует, что в доме установлена сигнализация, но как скоро ко мне приедет охрана и успеет ли за это время брат Юли Рудиной что-то сделать со мной?

Кажется, это мой последний вечер здесь, иначе я просто не доживу до освобождения Игоря. Либо меня прикончит этот мститель, либо добьют панические атаки.