Нерушимое доверие

Коллекционные виски, коньяк, бренди — особая слабость Игоря. Что-то ему дарили, что-то он специально покупал за границей. Муж редко пьет такое, но почему-то считает, что бутылка за несколько десятков тысяч должна быть у него дома и обязательно в стеклянном холодильнике, чтобы все видели. Якобы — это престижно.

Только теперь от былого престижа не остается и следа. Когда пол на кухне начинает напоминать месиво, я забираю последнюю уцелевшую бутылку вина и иду в пустую гостиную.

Глоток, еще один — так и спиться легко, но я подумаю об этом позже. Никогда столько не пила, а теперь даже неплохо разбираюсь во вкусах этого пойла. Например, эта бутылочка испанского вина за много евро очень даже легко заходит в меня. Сначала чувствую приятную слабость в теле, которая расслабляет пружину внутри, а потом даже начинаю улыбаться. Кому только или чему — непонятно.

А когда на телефоне высвечивается звонок от Глеба, я даже ощущаю некий энтузиазм. Он-то мне сейчас и нужен.

— Привет, красавчик, — отвечает за меня испанское вино.

— Воу! — Глеб явно не это ожидает от меня услышать, — Я точно с Ниной Литвиной разговариваю?

Перевожу взгляд на почти пустую бутылку и бормочу в трубку:

— Точно! Здесь только Нина Литвина и неприлично дорогое вино Игоря.

— Тааак… Надеюсь, сегодня без утопленников?

— Дай подумать, — улыбаюсь, — Следующий в списке за решеткой, а туда не так-то просто добраться.

— Все в порядке? — Глеб слишком резко меняет интонацию на сочувствующую, и мне это не нравится.

— Нет, — театрально вздыхаю, — Скучно одной пить. Приезжай.

— Десять минут, — неожиданно мужчина соглашается и отключается.

Что ж… В трезвом состоянии я бы никогда не стала флиртовать с братом мужа, но после увиденного в телефоне Регины хочется совершить что-то неправильное и дерзкое.

ГЛЕБ

Доезжаю до дома Нины действительно ровно за десять минут. Не знаю, почему так спешу. Вообще впервые за много лет чувствую в себе мальчишеский драйв, когда тянет на безрассудства.

Надо было отказаться и пожелать доброй ночи, но уже поздно. Широким шагом пересекаю участок и у входа в дом встречаюсь лицом к лицу с Ниной. Она и правда опять выпила — глаза блестят и на губах мечтательная улыбка. Ей идет быть такой расслабленной и самой собой. Только желательно без ежедневных доз алкоголя. Не хватало еще, чтобы из-за моего брата-мудака спилась одна хорошенькая блондинка.

— Радует, что меня нет в твоем списке, — говорю с улыбкой.

— Почему нет? — в ответ еще шире улыбается эта лиса, — Ты там с самой первой встречи. Просто после спасения я великодушно переместила тебя на последнее место.

— Стараюсь вести себя хорошо. Пройду? — кошусь в сторону коридора, чувствуя сильный запах алкоголя. Мда, вечеринка там знатная.

— Проходи, — Нина жестом показывает мне путь, и сама заходит следом, — Что будешь пить? У меня только, наверное, ничего не осталось.

Оказываюсь на кухне и понимаю, что она имеет в виду под «ничего не осталось». Интересно, что случилось?

— Кто на этот раз расстроил тебя? — вежливо интересуюсь.

— Твой брат. Он мне изменяет.

Это не новость для меня. Игорь любит внимание женщин и одной женой никогда бы не стал довольствоваться.

— Рад, что ты все знаешь, — говорю искренне.

— А я вот не уверена, что рада.

Поворачиваюсь к Нине и внимательно слежу за ее выражением лица. Недавнее веселье улетучилось, и на его место пришли грусть и, скорее всего, самокопание.

Не нужно читать мысли, чтобы понимать, о чем она сейчас думает: что недостаточно хороша, умна, красива или умела в постели. Про последнее не буду судить, но во всем остальном…

Нина хороша.

Лютая ненависть к ней была ошибочна. Я думал, что она такая же, как Игорь. Два сапога — пара. Но она оказалась совершенно другой. Да, излишне доверчивой, местами слабой, но так, наверное, и должны вести себя люди, которые искренне любят.

— Это к лучшему. Если бы не арест брата, ты бы жила во лжи еще много лет.

— Да… Мы хотели завести второго ребенка, — зачем-то она начинает рассказывать мне слишком личные подробности, — Точнее Игорь хотел, просил постоянно. Только зачем?

Для образа. Жена, двое детей, обязательно мальчик и девочка, — классическая картина благополучия, к которому Игорь так стремится.

— Не знаю, — отвечаю так, чтобы не расстраивать Нину еще сильнее.

— Я хочу ему отомстить, — вдруг заявляет она.

— И как?

— Давай переспим.

Нина так легко перескакивает с грусти на кошечку-соблазнительницу, что мне остается только удивляться. Что за вино она там пила?

— Не боишься последствий?

— То есть это «да»? — берет на слабо и подходит неприлично близко, неожиданно вызывая в моем теле реакцию.

— Завтра утром пожалеешь.

— Да, — соглашается с придыханием, — Но это будет завтра.

Время замирает, и во всем мире остаемся только мы. Не могу сопротивляться, медленно опускаю руку на ее затылок, фиксируя, и прижимаюсь к мягким губам.

Глава 19 Семейные узы

Этим утром я приняла для себя одно очень важное решение, аскезу или называйте как хотите — я больше не пью. Никогда. Ни за что.

Впервые после безобидного вина чувствую не только легкое похмелье, но и провалы в памяти. О чем мы говорили с Глебом, как закончился вечер и почему я в одном белье под одеялом — упорно не могу вспомнить.

Лежу так еще час, то проваливаюсь обратно в сон, то просыпаюсь вновь от какого-то шума внизу. Когда со стороны кухни раздается очередной звон, заставляю себя выползти из-под одеяла. Кто там хозяйничает?

Нахожу халат на спинке стула, завязываю волосы в пучок и бреду в ванную. Умывание холодной водой отлично помогает с последствиями пьянки, а еще… Оно возвращает память!

Кадры из сцены, как мы с Глебом целуемся, вспышками проносятся в моем сознании. Вот я подхожу к мужчине, прижимаюсь и поддаюсь его напору. А он, мерзавец, даже не пытается оттолкнуть меня и переубедить.

Самое страшное — продолжение нашего поцелуя все же остается для меня загадкой. А вдруг мы переспали? Вдруг я, пьяная дура, решила так отомстить мужу?

Смотрю на себя в зеркало и не понимаю до конца, что чувствую из-за всего произошедшего. Первый порыв — найти Глеба и убить, а второй… Вина перед Игорем тоже не спешит появляться. Да и с чего вообще я должна чувствовать себя виноватой.

В гневе на обоих братьев Литвиных спускаюсь на первый этаж и застаю там своего нового «любовничка». Довольного, попивающего кофе из моей любимой чашки.

— Доброе утро, солнышко, — радостно встречает меня Глеб. Мужчина сидит в одних джинсах, босиком и с голым торсом. С хорошим таким, спортивным торсом.