Несчастье

– Вы же сказали, что поете?! – негодует тот мужчина с усами. Он явно чем-то недоволен, но чем? Сказали петь, я пою. Что не так опять?

– Ну, а я что делаю? Люблю петь.

– Было бы неплохо еще и уметь. Танцуете? – снова он.

– Люблю, – киваю.

– А умеете? – он такого красного цвета, что, кажется, сейчас лопнет. Синьор Помидор, честное слово. То говорит, что талантливая, то ворчит на меня… Как понять-то, нравлюсь я или нет? Голова кругом уже.

– Да, – говорю, а головой качаю точное «нет». Не училась нигде танцам, что-то подсказывает мне, что не оценят.

– Знаете, Коровина, – говорит тот молодой парень. От его тона мурашки по спине, и я чувствую, что ничего хорошего мне он не скажет… На лице у него все написано. – Быть актрисой, это не только уметь талантливо рассказывать басни и стихотворения. Гораздо большую роль в этом, как и в любом другом деле, играет дисциплина, упорный труд и соблюдение всех правил. Вы опоздали, это раз. Два – ворвались сюда без приглашения, задержав всех членов приемной комиссии. Три – вы соврали по поводу своих талантов в пении. И вы правда считаете, что готовы стать актрисой?

Киваю. Конечно, я так считаю! Иначе чего бы я сюда пришла?

– А я вот так не считаю. Попробуйте себя в чем-то другом. М-м-м… учителем? Вместе с детьми выработаете в себе дисциплину. Всего доброго, творческий конкурс окончен.

Качаю головой, не веря своим ушам. Не хочу я учителем… Я актрисой стать хочу. И роли в кино получать. И чтобы награду мне дали, а весь зал мою фамилию скандировал. И чтобы стоять на сцене и плакать, ночами не спать и роли учить, играть в самых крутых фильмах и подбирать наряды на премьеры…

– Вы НЕ проходите, Коровина, – ставит точку не только в просмотре, но и в моей жизни тот Помидор, добивая меня после тех жутких слов. – Не задерживаем вас больше.

И я ухожу… Не верю, не верю я! Да они просто слепые! И глухие! И вообще ничего не понимают в искусстве! Как вообще что-то может быть выше таланта? Да талант – это девяносто процентов успеха! Как можно вообще…

Хлопаю дверью посильнее, когда выхожу и натыкаюсь взглядом на ждущую меня Полинку.

– Ну? Что сказали?

– Чтобы я стала учителем, – бросаю сумку на подоконник и стараюсь дышать. Я что-нибудь придумаю. Обязательно! Я им всем покажу! – Сказали, что я не принята, потому что у меня нет дисциплины. Индюк какой-то прямо так и сказал!

– Может, задумаешься? Еще есть время поступить в другое место, – совершенно внезапно говорит Полина. Она одна меня всегда поддерживала, и что теперь?

– Ну уж нет! Я не сдамся. Придумаю что-нибудь. Но буду учиться тут. Ясно?!

– Да ясно, ясно… – вздыхает подруга.

То-то же. Коровина своих мечтаний на ветер не бросает.

Глава 2

Лена

Пять месяцев спустя

Ноябрь в этом году, как никогда, холодный, уже весь город засыпало снегом, и морозы такие, как будто уже зима! До театрального кружка мне добираться не больше десяти минут пешком, но по такой скользоте совершенно никуда не хочется. Но надо! Поэтому натягиваю капюшон повыше и громко выдыхаю, прежде чем выйти из дома.

– Мам, я ушла в театральный, – кричу ей. Я хожу туда уже пять месяцев, ровно с того дня, как тот индюк в приемной комиссии сказал мне, что я не могу стать актрисой. Тем же вечером я нашла, куда пойти заниматься театральным искусством, и исправно хожу вот уже почти полгода.

– Лен, осторожнее на улице, там ужасно скользко, – говорит мама. Я на льду не умею держаться вообще, такого таланта у меня нет. Только встаю – сразу ноги разъезжаются.

– Я осторожно, – киваю и выхожу из квартиры.

Моего «осторожно» хватает ровно до выхода из подъезда, я падаю сразу же, как только касаюсь льда носком своих ботинок. Больно! Люблю зиму, но лед… Это же невыносимо. Надо как-нибудь с ним совладать, вдруг мне придется играть в фильме звезду фигурного катания? А я не хочу играть с дублерами, я должна уметь все сама!

С трудом, тремя падениями и отбитым напрочь копчиком я наконец-то дохожу до своей театральной студии. Я твердо намерена стать актрисой, и ничто не помешает мне на этом пути, даже десятки синяков, которые расцветут на мне вечером…

– Лена, ты жива? Мы думали, по такой погоде тебя не ждать, – посмеиваются надо мной другие театралы, как только я вхожу в наш кабинет. Все знают, что я немного неуклюжая, а когда на улице так скользко – это для меня вообще опасно…

– Я почти ползла, но занятие не пропустила бы, – отвечаю таким же смешком. С недавних пор я стала относиться ко всему в своей жизни чуть ответственнее, потому что слова того парня, который завалил меня на вступительных, до сих пор не выходят из головы. И я не согласна с ним, конечно, потому что я вообще-то ответственная и все такое, но никогда не помешает стать лучше, чем есть.

– Итак, товарищи, – говорит наш преподаватель по актерскому мастерству, как только входит в кабинет. – Сегодня у нас необычное занятие, сегодня у нас мастер-класс! Проведет его актриса театра и кино Мария Гончарова, знакомьтесь и за работу.

Он убегает так же быстро, как и появляется, а потом в кабинет входит та самая актриса. Это очень неожиданно для нас! Это не самая крутая театральная студия, она даже не при университете, любительская больше, просто я искала то, что было ближе к дому, а тут такой сюрприз! Мастер-классы от настоящих актеров – это отличный опыт, который я не могу упустить.

И… моя радость тухнет с той же скоростью, с которой искрилась минуту назад. Потому что актриса эта – та самая женщина из комиссии со вступительного экзамена, который я завалила. Она не говорила мне толком ничего, конечно, и не она поставила на мне крест, но обидно! Обидно, что ее жизнь продолжается и она наверняка меня даже не помнит, а я теряю год на пути к своей мечте, а могла бы учиться уже и быть на ступеньку выше к званию великой актрисы.

На занятии мы учимся плакать. По-настоящему плакать, так, чтобы все вокруг верили. Ну, с чем-чем, а с этим-то у меня проблем никогда не было! Заплакать для меня дело трех секунд, даже не придется нажимать на один из своих непроходящих синяков.