Несчастье
Шрифт:
– Итак, – говорит он мне, отвлекаясь от команды. – Тридцать два падения у тебя, Коровина, за один круг. И это держась за бортик.
– Угу…
– Ты все еще уверена, что умеешь кататься? – спрашивает с усмешкой, а потом вдруг кричит, снова заставляя меня вздрогнуть и чуть не упасть от этой громкости: – Зимина, ну куда ты так бьешь? У тебя до ворот два метра, а не двадцать два, не надо лупить со всей силы! Так что там с уверенностью, Коровина?
– Вы же сами все видите, – закатываю глаза. Сдаюсь. Но не уйду уже отсюда! В конце концов, у нас подписаны все документы. – Но я научусь! Честно!
– Ну давай,
– Еще один?!
– Терпение и труд, Коровина. Давай. И постарайся упасть не тридцать два раза.
Я падаю ровно тридцать. Прогресс!
Глава 6
Лена
Как встать? Нет, правда, как?
Я вчера с трудом догребла домой. После тренировки даже словом ни с кем не перекинулась, пришла, приняла душ кое-как, упала лицом в подушку и до самого утра даже не меняла положение сна.
А как встать теперь – не представляю!
Болит все. Каждая клеточка тела, каждая мышца! О существовании некоторых я, честно признаться, даже не знала. А они болят, предатели такие.
Слава богу, тренировки сегодня нет, но я честно собираюсь пойти купить коньки и прийти на каток, что залили в соседнем дворе. Мне надо научиться кататься, иначе весь мой план просто рассыплется прахом!
С трудом, болью и стонами от этой самой боли я дотягиваюсь до телефона. Оказывается, уже давно не утро, а еще у меня шесть пропущенных от Полинки. Перезваниваю, ставлю на громкую и кладу телефон на грудь, потому что я банально не в силах держать его около уха.
– Ну наконец-то! – звучит с той стороны недовольным голосом. – Лена, шесть раз я звонила, шесть! Где тебя носило?
– Я спала…
– Двенадцать дня!
– Ну, я крепко спала. Вымоталась на тренировке и спала. Что случилось?
– Где ты вымоталась? – спрашивает подруга с удивлением, даже забывая о своих недовольствах и о том, что звонила мне явно не просто так.
– На тренировке. По хоккею.
– Тебя взяли в команду? – спрашивает недоверчиво.
– Ага, – закрываю глаза и выдаю на одном дыхании: – Коровой на льду.
– Прости? – Я слышу в этой интонации смешок, и она не очень старательно пытается его сдерживать. Подруга, блин.
– Не прощаю. Коровой на льду, Поль, что тебе не ясно?
– Примерно все! Что за новая должность в хоккейной команде? Ты показываешь игрокам, как кататься не надо?
– Ха-ха, – закатываю глаза. – Я талисман команды вообще-то. Огромная ростовая кукла размером с дом. Кукла коровы.
– Костюм мягкий? – спрашивает сразу.
– Да…
– Тогда хорошо. Падать не так больно будет.
– Иди ты, а, – вздыхаю, но и сама улыбаюсь. Это и правда забавно. Немного. Самую малость.
– Ну прости! Ну правда смешно, Лен. Ты вообще точно уверена, что тебе это надо?
– Конечно! Это для моей актерской карьеры. В команду я пробилась шустро, даже неожиданно шустро. Осталось завоевать сердце Влада, познакомиться с его отцом, убедить того взять меня на факультет вне очереди и учиться!
– Всего-то… А пока будешь делать вид, что корова – твоя первая серьезная роль? Не, Лен, а чего, нормально же!
Сейчас корова, потом, глядишь, и позовут в рекламу майонеза сниматься. Туда-сюда – и звезда. Да?– Абонент находится вне зоны действия сети, – бормочу в трубку, но тут же смеюсь вместе с ней. Ладно, это смешно! Возможно, не будь я Коровиной, забавно было бы не настолько, но сейчас смешно. – Чего ты звонила-то?
– Слушай, у тебя была как-то визитка препода по художке из школы еще, помнишь? Мне нужен номер.
– Сейчас из кошелька достану, сфоткаю, пришлю, – говорю ей, а потом резко встаю с кровати и… и сразу же падаю! Потому что мышцы мои просто не держат меня! Они одеревенели, колени не сгибаются, я точно Железный Дровосек из мультика. Вот и вторая серьезная роль, ага. – Ну, или чуть позже, – говорю в трубку, понимая, что встать я в ближайшее время очень вряд ли смогу…
– Жива? – звучит из трубки.
– Почти. Перезвоню, – скидываю звонок и захожу в поисковик. – Как избавиться от боли в мышцах после тренировки. Так, мази, теплый душ… Ага. А как дойти до душа-то?!
Душ не помог. Почти. Мази – тоже. Я немного расходилась, но в целом все еще остаюсь Железным Дровосеком.
Хожу, точно робот. Ноги не гнутся вообще! А в руках совсем силы нет от боли, я даже кружку с чаем толком поднять не могу.
Заказываю в интернет-магазине себе коньки, завтра утром обещают доставить, и я оправдываю этим то, что не иду сегодня тренироваться самостоятельно, как планировала. У меня еще театральный сегодня! Надо как-то дойти, а как, я понятия не имею вообще.
Мама возвращается домой ровно в ту секунду, как я иду мимо коридора своей походкой терминатора.
– А… я стесняюсь спросить, – говорит, застывая на пороге и глядя на меня.
– Неважно, – отмахиваюсь.
– Ладно, – она привыкла за всю жизнь к тому, что все гладко у нас, а точнее у меня, не бывает, поэтому просто молча проходит в квартиру. – Помощь нужна?
– Если ты не можешь отдать мне свои ноги, то нет.
– Я все-таки осмелюсь спросить… – говорит мама, все еще глядя на меня с непониманием.
– Хоккей, – отвечаю я коротко, словно это может ей чем-то помочь.
– Хоккей?
– Хоккей.
Она смотрит на меня как на умалишенную, но, честно признаться, я не готова снова выслушивать порцию шуток про корову на льду теперь еще от своей мамы. Мне Полинки за глаза хватило, не хочу я больше.
Ковыляю до комнаты и пытаюсь одеться, проходя этим испытанием еще парочку кругов ада. Я понятия не имею, каким чудом дойду до театрального, но надо дойти.
На улице все еще жутко скользко, но удивительно, благодаря тому что я передвигаюсь с трудом, я не падаю! Это как-то спасает меня от очередных синяков, но я и правда почти ровно умудряюсь дойти до студии.
Но войти внутрь не успеваю, потому что взгляд мой падает на открытый каток через дорогу отсюда. Я никогда раньше не видела его тут, клянусь! А тут словно травма у меня теперь, что я его сразу заметила.
И ноги несут туда… Мне просто так отчаянно хочется доказать всем, что я умею! Добиться всего, о чем мечтаю! Так хочется, что я правда подхожу к прокату коньков, беру свой размер, снова мучусь со шнуровкой, а еще с тем, чтобы сесть и встать на скамейку, и снова падаю, как только делаю шаг на лед.